Реальность

В обход реальности своей,
воздвигну наспех цель благую,
продлю лимит ночей и дней,
мадмуазель пригрев нагую,
полезным чем-нибудь займусь,
а не сложеньем глупых виршей,
обзаведусь надёжной «крышей»,
с кем надо – щедро поделюсь.

Тут жизнь проходит стороной,
и на кого её я трачу?
на, мной пришпоренную клячу,
на лоботрясов сброд смурной??
Душа-то жаждет, чтоб срослось,
как у людей предельно важных:
дизайн дворцов многоэтажных,
да тех, с кем в них бы всласть спалось!

Сколь актуально же украсть,
с поличным броско не светиться,
терпеть, кто вряд ли пригодиться –
на коих впору звучно класть!
Не нужно гибкого ума,
крутясь близ «царственной кормушки»:
стяжать любимые игрушки
на шару, чуть не за дарма.

Чего сегодня остаётся?
лишь рифм заняв у Мастеров,
писать псалмы для «мусоров»,
тех развлекать, кому неймётся?
Удел мой – тупо повторять,
сродни ручному попугаю,
забыв с тоски, мол, погибаю,
но чушь обязан восполнять.

Не свят я трижды, свой кусок
иметь охота от Державы,
клыки, однако, слишком ржавы,
сточились когти между строк.
Несу, зачем-то, снова дичь,
под неусыпностью цензуры,
и бабы все – сплошные дуры –
меня не склонные постичь.

Вот, в современников не зря
вникаю я не слишком рьяно:
одно и тоже фортепьяно
орёт «во здравие царя!»
К чему мне тот послушный вой,
и то, и это уж не ново,
нет ничегошеньки живого,
зудит, воняя, мёртвый рой.

Что ж, подрисую «третий глаз»,
восьмую выдумаю нотку,
Джокондой стану звать ту тётку,
попутав с Лепсом штатский джаз,
с «сивухой» – пенистый «Crystal»,
сменю присущую брутальность,
враз подменив свою «реальность»,
хоть сам, посконный маргинал!