Губанов Леонид Георгиевич, 1946-1983

Ищите самых умных по пивным,
а самых гениальных по подвалам,
и не ропщите — вся земля есть дым,
а смерть как пропасть около обвала.
И в мире не завидуйте красе
и власти не завидуйте — что проку?
Я умер на нейтральной полосе,
где Сатана играет в карты с Богом

***

Да! Нас опухших и подраненных,
Дымящих, терпких, как супы,
Вновь разминают на подрамниках
Незамалеванной судьбы.
Холст тридцать семь на тридцать семь.
Такого же размера рамка.
Мы умираем не от рака
И не от старости совсем.

***

И вечности изменчивый поклон,
и вежливая ложь – не пить ни грамма,
и сорок тысяч сгорбленных икон,
что в очереди по подвалам храма,
волнуясь, встали в трещинках, в пыли,
перебирая ризы как платочек.
Ах, чтобы написать вам смысл земли,
мне не хватает лишь двенадцать точек
тех звёзд блаженных, где душа моя
студит виски и с неподдельной грустью
к последней церкви шлёт, боготворя,
слёз неземных земное захолустье.
Цепочкою юродивых мой почерк –
в железах буквы и в крови колена,
а на губах фиалковых пророчеств –
надменно угрожающая пена.
И вечности изменчивый поклон,
и то ли крышка, то ли просто фляжка
через плечо... и колокольный звон,
что одевает в белую рубашку.

***

Как поминали меня –
Я уж не помню и рад ли?
Пили три ночи и дня
Эти беспутные капли.
Как хоронили меня –
Помню, что солнце – как льдинка...
Осень, шуршанье кляня,
Шла в не подбитых ботинках,
За подбородок взяла
Тихо и благословенно,
Лоб мой лучом обвила
Алым, как вскрытая вена,
Слёзы сбежали с осин
На синяки под глазами –
Я никого не спросил,
Ангелы всё рассказали...
Луч уходящего дня
Скрыла морошка сырая,
Как вспоминают меня –
Этого я не узнаю!