Жёлтый лист

Шатаюсь призраком в старом парке,
скамейки мокрые, не посидеть,
с утра бы надо пальто надеть,
знобит в потёртой джинсовой парке.

Я – грусть бордового георгина,
уже не лето, ещё не осень,
а усик стрелки задел за восемь:
«Пора под крышу? Пойдём, Марина?»

Смахнув намокшую паутинку,
подставив лёгкому ветру чёлку,
плыву не парус поднявшим чёлном,
а Крузенштерновой бригантиной.

Как поздно нынче похолодало –
сухие листья разбиты в пудру,
дождь долгожданный случился к утру
и слёзы лил над жилым кварталом.

Теперь месить эту грязь и злато,
вот так и в жизни – упал, не выжил…
берет надвину на локон рыжий,
на боль утраты поставлю латку.

Вновь улыбнуться заставит город –
мне у ограды оставив рыжик,
у печки барды поставят лыжи,
снег дожидаться, такой не скорый.

Услышу, снова поют Гренаду
и Юру Визбора – про дорогу,
как песни эти мне душу трогают,
грустить по песням зачем-то надо.

И зазимую… зазимовею,
ну а пока, променад по парку,
я – георгин, напоследок яркий,
несу себя через жизнь, алею.

Шатаюсь призраком в старом парке,
держу как мачту бардовый зонт,
дорогу мне переходит кот,
спеша исчезнуть под мокрой аркой.

И я его не зову – «кис-кис»,
свои дела у него – кошачьи,
дождь успокоившийся не плачет,
и тихо падает жёлтый лист.