адвокат мог не знать

14, 15

Колли работала как одержимая по десять часов в сутки на нещадно палящей августовской жаре. По вечерам она составляла отчеты, формулировала гипотезы, изучала и зарисовывала артефакты, стараясь успеть, пока их не увезли в Балтимор. У нее была своя комната, всю обстановку которой составляли спальный мешок на полу, письменный стол с лампой, купленный на блошином рынке, ее портативный компьютер, гора ее заметок и виолончель.

У нее было все, что нужно.

Она почти не заглядывала в общую гостиную внизу, заподозрив, что против нее сложился небольшой заговор. Уж больно удобно все складывалось. Большинство членов команды предпочитало проводить вечера в городе или на раскопках. Рози тоже с завидной регулярностью куда-то исчезала. Таким образом Колли оставалась наедине с Джейком. Как будто это был их общий дом. Как раньше, когда они вместе снимали квартиру или комнату в мотеле.

Ее чувства к нему залегали куда глубже и в то же время были гораздо ближе к поверхности, чем она готова была признать. Оказалось, что она так и не переболела Джейкобом Грейстоуном.

Увы, он был любовью всей ее жизни.

Сукин сын.

Он предложил ей свою дружбу. Дружбу в его понимании. С Джейком никогда и ни в чем нельзя было быть уверенной заранее. То он доводит тебя до бешенства, то вдруг поцелует, то погладит по головке, как малого ребенка. Это было нечто новенькое, раньше они по этой дорожке не ходили. Колли невольно задумалась о том, что стало бы с ней и с Джейком, если бы они испробовали этот путь раньше, если бы удосужились подружиться, узнать друг друга поближе, вместо того чтобы самонадеянно предполагать, что им и так все известно.

Один-единый миг мог изменить весь ход жизни. Теперь ей это было известно из первых рук. Если бы в момент последней ссоры, когда они обвинили друг друга во всем, начиная с глупости и кончая неверностью, когда дошли до страшного слова «развод» и он ушел, хлопнув дверью, если бы тогда они сумели выстоять… Если бы они прошли через тот трудный момент вместе, если бы пытались спасти свой брак, может быть, сейчас все было бы иначе.

Однозначного ответа у нее не было, но она размышляла об этом, строила гипотезы, как размышляла и строила гипотезы о племени, населявшем деревню, как размышляла о возможных поворотах своей судьбы, о том, как сложилась бы ее жизнь, если бы она выросла в семье Каллен.

Если бы они с Джейком пережили трудный момент вместе, если бы продолжали бережно снимать поверхностный слой, постепенно погружаясь в глубину, может быть, они и нашли бы нечто ценное, достойное спасения: брак, семью, партнерство, да хотя бы даже и дружбу, которую он твердо вознамерился выковать на этот раз.

Она ему не доверяла — теперь она созрела для того, чтобы это признать. Особенно когда речь заходила о других женщинах. У него сложилась репутация неотразимого любимца женщин, намного опережавшая реальность. Закрепившееся за ним прозвище Джейк-Пробойник Колли услыхала еще до личного знакомства. Ее это не волновало, пока она сама в него не влюбилась. А потом, признавалась себе Колли, это засело у нее в мозгу, как заноза, которую она так и не смогла извлечь и забыть.

Она не верила, что он ее любит. Что любит так же сильно, как и она его. Это сводило ее с ума. «А все почему?» — подумала она со вздохом. Да потому, что, если она любит его больше, чем он ее, это дает ему преимущество. Власть над ней. И она давила на него, полная решимости заставить его доказать, что он ее любит. И всякий раз, когда у него не находилось доказательств, она давила еще сильнее. А разве можно ее за это винить? Этот скрытный сукин сын ни разу не признался ей в любви. Напрямую, просто и ясно. Заветные слова так и не были сказаны.
Слава богу, повод для развода подал он. Он один во всем виноват.

Придя к такому выводу, Колли почувствовала себя лучше и вернулась к работе. Через полчаса ей захотелось есть, и она спустилась вниз — посмотреть, чем бы поживиться. Такие полуночные рейды она совершала регулярно.

Она не стала зажигать свет. Лунного света было вполне достаточно, а в том, что касалось добывания пищи, у нее развилось прямо-таки сверхъестественное чутье. Бесшумно ступая на цыпочках босыми ногами, Колли прошла в кухню и направилась прямо к холодильнику. В тот самый миг, когда она взялась за ручку, в кухне вспыхнул свет.

Сердце у нее в груди подпрыгнуло и застряло где-то в горле, из которого вырвался сдавленный крик. Она сумела на полпути превратить его в ругательство.

— Черт бы тебя побрал, Грейстоун! — воскликнула она, поворачиваясь к нему. — Ты что, совсем сдурел? Зачем ты это сделал?

— А ты зачем рыщешь тут в темноте?

— Я не рыщу. Просто стараюсь соблюдать тишину, чтобы никого не побеспокоить, пока ищу что-нибудь поесть.

— Ах, да, — он бросил взгляд на часы, — десять минут первого. По тебе можно время проверять, Данбрук.

— Ну и что?

Заметив на полке фирменный пакет «Выпечки Сюзанны» с хрустящим печеньем, Колли обошла холодильник и схватила его.

— Эй, это я его купил!

— Пришли мне счет, — проговорила она с набитым ртом.

Открыв холодильник, Колли вытащила кувшин апельсинового сока. Джейк выждал, пока она налила себе стакан и запила первую горсть печенья.

— Слушай, это убийственное сочетание. Почему ты не пьешь молоко?

— Терпеть его не могу.

— А ты через «не могу». Дай сюда печенье.

Она собственническим жестом прижала к себе пакет.

— Я завтра куплю тебе другое.

— Дай сюда это чертово печенье!

Джейк отнял у нее пакет, запустил в него руку. Зажав одно печенье в зубах, он вытащил из холодильника молоко, наполнил низкий широкий стакан толстого стекла. На Джейке были только черные боксерские трусы. Колли решила по этому поводу промолчать и не жаловаться. Даже бывшая жена имеет право насладиться зрелищем. «Все-таки сложен он, как бог, — подумала она. — Тонкая кость и крепкие мышцы. И несколько шрамов, спасающих красоту от слащавости».

Было время, когда она не смогла бы удержаться: в минуту вроде этой она бросилась бы на него и впилась бы зубами в любое подвернувшееся место. А потом они занимались бы любовью. На кухонном столе, на полу, ну а если бы вспомнили, что они как-никак цивилизованные люди, дотащили бы друг друга до кровати.

Сейчас она всего лишь отняла у него пакет, сунула в рот еще одно печенье и поздравила себя с поразительным самообладанием.

— Идем, я тебе кое-что покажу, — бросил он, выходя из кухни. — Захвати печенье.

Ей не хотелось идти с ним, находиться рядом посреди ночи, когда он практически голый, а его запах кружит ей голову. Но, сделав ставку на свое поразительное самообладание, Колли все-таки последовала за ним в его комнату.

Джейк соорудил себе импровизированный стол из листа фанеры, лежащего на козлах. Другой лист фанеры, поставленный вертикально, служил ему стендом для фотографий, этюдов и карт. Бросив беглый взгляд на стенд, Колли убедилась: по крайней мере в том, что касается работы, ход его мыслей знаком ей не хуже, чем ее собственный. Но ее внимание привлек рисунок на столе, расправленный при помощи пустой бутылки из-под пива и куска кварца.

На основе их рабочей сетки, разбившей участок на квадраты, а также сделанной ими схемы вертикального среза и географической карты Джейк нарисовал деревню на бумаге цветными карандашами.

Знакомое шоссе исчезло, поле стало шире, многочисленные деревья росли по обоим берегам ручья. Вокруг предполагаемых границ кладбища он воздвиг низкую каменную стенку. В западной части деревни сгрудились хижины, в мастерской каменотесов под открытым небом были сложены горками каменные орудия труда. Дальше простиралось зеленевшее всходами поле.

Но больше всего рисунок оживляли люди. Мужчины, женщины, дети, занятые своими повседневными делами. Небольшой отряд охотников направлялся в лес, старик сидел у дверей хижины, молодая девушка протягивала ему неглубокую, выдолбленную из древесины чашу. Женщина кормила грудью ребенка, мужчины занимались изготовлением орудий труда и оружия. Группа детей, сидевших на земле, играла в какую-то игру при помощи прутиков и камешков. Один мальчик лет восьми смеялся, запрокинув голову к небу.

В этой картинке ощущалась атмосфера порядка, человеческого жилья, общины. Джейк обладал поразительным умением видеть человека за обломком глиняной плошки или наконечника копья.

— Неплохо. — Он ничего не ответил, лишь вытащил из пакета еще одно печенье. Она сдалась: — Ну ладно, это грандиозно. Вот такие вещи напоминают нам о том, зачем мы этим занимаемся. Это поможет Лео набрать очки, когда он будет говорить с денежными людьми.

— А что это говорит тебе?

— Мы жили. Мы росли и добывали себе пищу охотой. Мы хоронили наших павших, и мы их не забывали. Не забывайте нас.

Джейк провел пальцем по ее руке от плеча вниз.

— Ты намного меня опередила в чтении лекций.

— А я хотела бы уметь так рисовать.

— Ты тоже неплохо рисуешь.

— Ну… может быть. Но в сравнении с тобой я полное дерьмо. — Она вскинула на него взгляд. — Мне это не нравится.

Когда он коснулся ее волос, она отодвинулась. Потом открыла скользящую дверь, приподняла москитную сетку и выскользнула на веранду.

Листва деревьев серебрилась в лунном свете. До нее доносилось журчание ручья и пение цикад. Теплый воздух был мягок и тих. Колли услыхала шаги Джейка у себя за спиной. Она положила руки на перила.

— Тебе когда-нибудь случалось… Когда работаешь на площадке, особенно когда сосредоточишься… как будто ты там один… Понимаешь?

— Понимаю.

— Ты чувствуешь этих людей? Ты их… слышишь?

— Разумеется.

Она засмеялась, тряхнула волосами.

— Разумеется? Я чувствую себя такой счастливой, когда у меня это получается, как будто мне сделали подарок. А потом, когда это проходит, хожу как пьяная. А поскольку я не люблю ходить как пьяная, я никогда никому об этом не рассказывала.

— Ты не любишь попадать в глупое положение, это точно.

— Потому что я женщина. Кто бы что ни говорил, женщины в нашем деле всегда остаются в меньшинстве. А уж если женщина на раскопках позволит себе заговорить о том, что она слышит шепот мертвых, мужчины просто перестанут с ней считаться.

— Я так не думаю. — Он опять коснулся ее волос. — Я всегда с тобой считался.

— Ну, ты другое дело. Ты же хотел со мной спать.

— Хотел. — Он провел губами по ее шее. — Хочу. Но твой ум волновал меня не меньше, чем тело. Я всегда уважал твою работу, Колли. Все тебя уважают.
Он никогда ничего такого раньше не говорил. Его слова согрели ее.

— Все равно я не хочу рисковать. Лучше казаться умной, практичной и трезвомыслящей.

— Это безопаснее.

— Как скажешь. Ты был моей единственной глупостью. И вот смотри, чем это кончилось.

— Это еще не кончилось. — Джейк властным жестом провел ладонями по ее рукам, зарылся лицом в ее волосы.

Она услыхала, как он глубоко втягивает воздух. Втягивает ее в себя. Ее тело напряглось в ожидании большего, и она попыталась воспротивиться. Это было бы ошибкой. Еще одной ошибкой. Она это знала.

— Мне нравятся твои волосы. Особенно когда ты их вот так распускаешь. Нравится, как они пахнут. Нравится прижиматься к ним лицом.

— Повторения той ночи не будет. — Костяшки ее пальцев, вцепившихся в ограждение веранды, побелели. — Я это начала и беру ответственность на себя. Но больше это не повторится.

— Нет, не повторится. — Джейк собрал ее волосы в кулак, отодвинул их в сторону и провел губами по ее шее вверх к мочке уха. — На этот раз все будет по-другому.

Жаркие искры соблазна вспыхнули и побежали по ее коже. Она до боли впились пальцами в перила, чтобы удержаться и не схватить его. Колени у нее начали дрожать, в низу живота появилось знакомое тянущее ощущение. Она едва не застонала.

— При любом подходе конечный результат все равно один: Клин Б вставляется в Прорезь А.

Его смешок теплой щекоткой отозвался на ее коже.

— Главное — не результат, а процесс, Колли. Ты не задумывалась, почему с сексом у нас никогда не было проблем? Мы просто бросались друг на друга. Быстро, горячо, крепко. А знаешь, чего мы никогда не делали?

Колли смотрела прямо вперед, стараясь удержать рвущийся из груди стон. Она твердила себе, что надо оттолкнуть его и уйти. Но если она уйдет, прервется эта сказка. Он уже не будет вот так к ней прикасаться.

Господи, как ей не хватало этого ощущения!

— По-моему, мы ничего не упустили.

— Нет, упустили.

Теперь его руки обвились вокруг ее талии. Она ждала, что сейчас они скользнут выше, обхватят ее грудь. Она не собиралась его останавливать. Она уже с нетерпением ждала этого властного, грубого хозяйского захвата, мгновенного шока, предшествующего осознанию того, что она возьмет и отдаст.

Но вместо этого он лишь прижал ее к себе, потерся носом о ее шею.

— Мы никогда не романтизировали друг друга.

Пульсы забили сразу в десятке мест по ее телу, ей показалось, что она тает и сейчас стечет на пол.

— Мы с тобой не склонны к романтизму.

— Вот тут ты ошибаешься. — Он прижался щекой к ее волосам, упиваясь их мягкостью и ароматом. — Вернее, тут я ошибся. Я никогда не пытался тебя соблазнить.

— Тебе и не требовалось. Мы не играли в игры.

— Мы только и делали, что играли. — Он водил губами вверх-вниз по ее шее. И почувствовал, как она дрожит. — Почему бы нам не стать серьезными?

— Мы только опять все испортим. — Ее голос стал хриплым, словно пьяным. Это поразило их обоих. — Я не могу еще раз пройти через это.

— Колли…

Колли вдруг схватила его руку и крепко сжала.

— Там кто-то есть, — прошептала она.

Она почувствовала, как его тело напряглось. Он приблизил губы к ее уху, словно продолжая любовную игру:

— Где?

— Тридцать градусов направо, около пяти ярдов [20]в глубину от опушки. Я думала, это еще одна тень, но это не так, кто-то следит за нами.

Джейк не сомневался ни секунды. Глаз у нее был зоркий, как у кошки. Все еще обнимая ее, он слегка повернул голову и вгляделся в темноту.

— Я хочу, чтобы ты разозлилась на меня, оттолкнула и ушла внутрь. Я пойду за тобой.

— А я говорю, этого не будет! Ни сейчас, ни потом! — Колли с силой оттолкнула его, вырвалась из его рук. Ее голос звенел от возмущения, но взгляд, устремленный прямо на него, остался спокоен и тверд. — Иди поищи себе студенточку, которая будет смотреть тебе в рот. Видит бог, таких много.

Она повернулась и ушла в дом.

— Ты мне студентками в лицо не тычь!

Джейк ворвался в комнату следом за ней и с силой задвинул скользящую стеклянную дверь. Для виду он слегка толкнул Колли и по пути захватил пару джинсов.

— Проверь, все ли двери заперты, — приказал он, выключая свет в комнате. — А потом иди наверх и оставайся там.

— Черта с два!

— Делай что тебе говорят! — Джейк натянул джинсы в темноте, нащупал кроссовки. — Я выйду через заднюю дверь. Запри за мной, потом проверь остальные.

Колли увидела, как он схватил прислоненную к стене сувенирную бейсбольную биту, которую всюду таскал с собой.

— Побойся бога, Джейк, что ты собираешься делать?

— Послушай меня. Кто-то убил Долана всего в паре миль отсюда. Чего я не собираюсь делать, так это рисковать по-глупому. Запри эти чертовы двери, Колли. Если через десять минут я не вернусь, звони в полицию.

Джейк бесшумно приоткрыл заднюю дверь, вгляделся в темноту.

— Запри, — повторил он и выскользнул наружу. Потратив на обдумывание не более пяти секунд, Колли стрелой влетела в ванную, чтобы захватить свое собственное импровизированное оружие — баллончик с жидкостью от насекомых. Она покинула дом через парадную дверь буквально через минуту после того, как Джейк вышел через черный ход.

Только пройдя через лужайку и оказавшись под деревьями, Колли выругала себя за то, что, в отличие от Джейка, не захватила кроссовок. Но, несмотря на каменистую почву, она не собиралась за ними возвращаться.

Ходьба босиком значительно снизила ее скорость, но она хорошо разглядела то место, где заметила фигуру под деревьями. Значит, они с Джейком подойдут к тому, кто следит за домом, с двух сторон. «С флангов», — подумала Колли, наступив на очередной камень и с шипением втягивая в себя воздух.

«Один из этих придурков — Остин или Джимми», — решила она. Или еще кто-то в том же роде. Из тех, кто малюет аэрозольной краской непристойности на машинах. Ждет небось, пока дом погрузится в темноту и затихнет, чтобы подкрасться и изгадить еще чью-то машину или бросить камень в окно.

До нее донеслось зловещее уханье филина. Где-то вдалеке заливалась лаем собака. Ручей журчал справа от нее, а цикады стрекотали так, словно от этого зависела их жизнь.

И что-то еще двигалось в темноте. Какой-то зверь покрупнее.

Колли попятилась от пятна лунного света и движением большого пальца сбросила крышечку с аэрозольного баллона.

Внезапно где-то слева от нее, ближе к дому, послышалось шумное движение. Она хотела броситься в погоню, но тут раздался выстрел. Все вокруг смолкло: собачий лай, стрекот насекомых, уханье филина. Сердце Колли тоже замерло, а потом сделало отчаянный гигантский прыжок из груди прямо в горло и вырвалось наружу сдавленным криком:

— Джейк!

Она бросилась бежать, не разбирая дороги, не чувствуя под ногами камней и коряг. Страх за Джейка захватил ее настолько, что она не заметила движения у себя за спиной, пока не стало слишком поздно.Не успела она повернуться, как удар, обрушившийся на нее со страшной силой, швырнул ее о ствол дерева. Она ощутила шоковую вспышку боли и провалилась в темноту.

Больше напуганный криком Колли, чем выстрелом, Джейк повернул назад. Он бросился на звук ее голоса, уклоняясь от низко нависших сучьев, не замечая хлещущих его по лицу колючих ветвей шиповника.

Когда он увидел ее, лежащую ничком в пятнах лунного света, у него едва не отнялись ноги. Он бросился на колени, руки у него тряслись, когда он попытался нащупать пульс у нее на шее.

— Колли! О боже! — Джейк положил ее голову к себе на колени, откинул назад волосы. Ее лицо было залито кровью, сочившейся из жуткой ссадины на лбу. Но пульс у нее был сильный, ощупав ее, он не нашел других повреждений. — Все хорошо, детка. Все в порядке. — Он укачивал ее, крепко прижимая к себе, пока не прошел примитивный страх. — Все, давай просыпайся. Черт бы тебя побрал, мне самому следовало тебя оглушить.

Он прижался губами к ее губам, поднял ее на руки и направился через лес к дому. По пути он задел ногой валявшийся на земле баллончик инсектицида. Ему оставалось только выматериться, стиснуть зубы и продолжить путь. Она зашевелилась, когда он достиг крыльца. Джейк заглянул ей в лицо и заметил, что ресницы у нее затрепетали.

— Лучше бы тебе не приходить в сознание, Данбрук, пока я не успокоюсь.

Колли услыхала его голос, но слов не разобрала: голова у нее гудела. Она попыталась шевельнуть головой и застонала: боль растекалась от макушки до пальцев ног.

— Больно, — пробормотала она.

— Да уж, держу пари.

Ему пришлось вскинуть ее повыше, чтобы открыть дверь, и он не ощутил ни малейшего сочувствия, когда она застонала.

— Что случилось?

— На основе дедукции прихожу к выводу, что ты протаранила головой дерево. Не сомневаюсь, что больше всего пострадало дерево.

— Ай! — Она подняла руку и осторожно ощупала главную болевую точку. Опять у нее все поплыло перед глазами. Сквозь пелену она разглядела, что пальцы испачканы чем-то красным и липким.

— Все, хватит, больше не умирай. — Джейк внес ее в кухню и усадил прямо на кухонный стол. — Сиди смирно, дыши медленно, а я поищу чего-нибудь обработать твой гранитный череп.

Колли откинулась затылком на подвесной шкафчик, а Джейк тем временем открыл соседнюю дверцу, за которой хранились запасы медикаментов.

— И ничего я не протаранила дерево, — проворчала Колли, не открывая глаз и стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль. — Кто-то подкрался ко мне сзади и швырнул об ствол, когда я… — Она открыла глаза и выпрямилась. — Выстрел! О боже, Джейк, в тебя стреляли? Ты…

— Нет. — Он крепко схватил ее, не давая пошевелиться. — Сиди смирно. По-твоему, похож я на убитого?

— Я слышала выстрел.

— И я его слышал. Я даже видел, как что-то ударило в дерево в пяти футах слева от меня, и со свойственной мне сообразительностью сразу догадался, что это пуля. — Он смочил кусок марли водой. — Замри.

— Кто-то стрелял в тебя?

— Я так не думаю. — Джейк начал бережно — куда более бережно, чем она заслуживала! — промывать ранку. Это была всего лишь ссадина, но очень неприятная. — Я думаю, стреляли в дерево. Или это был уж очень скверный стрелок, слепой как крот. Он стрелял с расстояния футов в десять, не больше.

Она вцепилась в его руку.

— Кто-то стрелял в тебя!

— Ну, может быть. Помнится, я велел тебе запереть двери и оставаться в доме.

— Ты мне не начальник. Ты ранен?

— Нет, не ранен. А вот тебе придется потерпеть, когда я нанесу антисептик на твою царапину. Готова?

Колли сделала пару глубоких вздохов и кивнула. Ранку так защипало, что у нее перехватило дух.

— Черт, черт, черт, черт, черт!

— Уже почти все. Продолжай в том же духе.

Она ругалась, пока он не подул на ранку, чтобы смягчить жжение.

— Ладно, худшее позади. Теперь гляди на меня. Как у тебя со зрением? — спросил он.

— В порядке. Мне нужно болеутоляющее.

— Не сейчас. Ты же полностью отключилась. Будем придерживаться стандартной процедуры. Головокружение?

— Нет.

— Тошнота?

— Только когда вспоминаю, что позволила этому ублюдку напасть на меня сзади. Со мной все в порядке. Просто у меня праматерь всех головных болей. — Колли протянула руку. — Между прочим, у тебя тоже рожа расцарапана.

— Шиповник.

— А почему бы тебе не воспользоваться этим чудным антисептиком?

— М-м-м… Да нет, не стоит. — На всякий случай Джейк убрал лекарство в шкафчик от греха подальше, чтобы не вводить ее в соблазн. — Это не мог быть один человек. Ты лежала в отключке в добрых пятидесяти футах от того места, где был я, когда он прострелил дерево.

— А тот, кто меня толкнул, был сзади, — согласилась Колли. — Я услыхала выстрел и бросилась к тебе. Стало быть, их было по крайней мере двое. Наши старые друзья Остин и Джимми?

— Ну, значит, они оплатили счет за покраску твоей машины.

— Я хочу разнести их на атомы.

Джейк легонько коснулся губами неповрежденной кожи рядом со ссадиной.

— Встань в очередь, детка.

— Надо звать полицию.

— Похоже на то.

Но они не сдвинулись с места, просто продолжали смотреть друг на друга.

— Они меня напугали, — призналась Колли.

— Меня тоже.

Она обняла его, притянула к себе. Странно, но именно теперь, обнимая его, она чувствовала себя куда более испуганной и потрясенной, чем раньше.

— Запомни: стрелять в тебя буду я, и только я.

— Все по-честному. Ну а я — единственный, кто имеет право тебя вырубить.

Да уж, думала Колли, прижимаясь щекой к его щеке. Этот самонадеянный гад был единственной любовью ее жизни. Такое уж у нее анафемское счастье.

— Ну, я рада, что мы пришли к единому мнению. Теперь давай звонить шерифу.

— Еще минутку.

— Помнишь, о чем ты говорил перед тем, как нас так грубо прервали? Что мы никогда не романтизировали друг друга. Что ты никогда меня не соблазнял. Знаешь, я тоже никогда тебя не соблазняла.

— Колли, ты меня соблазнила в ту минуту, как я впервые тебя увидел.

Она коротко и нервно рассмеялась, потрясенная его признанием ничуть не меньше, чем приключениями этой ночи.

— Ничего подобного.

— Ты никогда в это не верила. — Джейк чуть отодвинулся, коснулся губами одной ее щеки, потом другой. Колли уставилась на него с удивлением и подозрением. — И я никак не мог понять, почему ты не верила. Я позвоню шерифу, а потом принесу тебе что-нибудь от головной боли.

— Я сама возьму.

Она начала соскальзывать на пол, но он крепко схватил ее за плечи.

— Ну почему ты не можешь мне позволить позаботиться о тебе? Даже когда тебе больно?

Колли растерянно указала на шкафчик с аптечкой:

— Но ведь лекарства здесь.

— Прекрасно! Отлично! — Джейк отпустил ее и повернулся спиной. — Доставай сама.
Колли пожала плечами и снова начала скользить, но потом передумала. Похоже, они начали какой-то новый танец. Фигур она не знала, но решила, что стоит попытаться хотя бы уловить ритм.

— Слушай, может, ты мог бы помочь мне слезть? Если я споткнусь, моя голова просто отвалится. И ноги у меня тоже не в лучшей форме.

Не говоря ни слова, Джейк вернулся и поднял ее ноги одну за другой. Выругавшись себе под нос, он обхватил ее за талию и бережно поставил на пол. Бережно — это она особо отметила. Уже несколько раз за эту ночь он проявил к ней нежность. За одну ночь — больше, чем за все время их знакомства.

Его лицо было исцарапано, волосы стояли копной, глаза горели досадой. Внутри у нее потеплело.

— Похоже, ты пер меня на себе всю дорогу до дому.

— Ну, выбор у меня был невелик: либо тащить тебя сюда, либо оставить прямо там. — Он протянул руку у нее над головой, достал из шкафчика пузырек с таблетками. — Держи.

— Спасибо. Знаешь что? Кажется, мне надо сесть.

И она села прямо на пол. Ее действительно ноги не держали, но еще больше ей хотелось посмотреть, что он теперь будет делать. И она увидела. Тревога промелькнула в его лице, прежде чем оно снова стало невозмутимым. Он отвернул кран, налил стакан воды, присел на корточки и подал ей:

— Голова кружится?

— Нет. Просто раскалывается от боли. Я тут посижу, выпью таблетку и дождусь полиции.

— Сейчас я им позвоню, а потом приложим лед к твоей дурацкой башке.

— Ладно.

Колли вытряхнула на ладонь несколько таблеток, пока он пошел звонить. Джейкоб Грейстоун предстал перед ней в новом свете. Она еще не знала, что все это значит, но развитие событий обещало быть интересным.

15

Колли почувствовала, что не сможет выйти на работу после трех часов беспокойного сна. Шишка на лбу вызывала постоянную тупую боль, не дававшую сосредоточиться даже на писанине.

Спать днем она не научилась, но сидеть совсем без дела тем более не могла. Минут двадцать заняли у нее различные попытки замаскировать ссадину и синяк. Зачесав волосы вперед, она становилась похожей на дешевую копию Вероники Лейк [21]. Низко повязанная на лоб косынка превращала ее в некую помесь хиппи и девушки-пирата.

Все это ее не устраивало.

Прекрасно понимая, что будет потом об этом жалеть, она обрезала волосы спереди и превратила их в некое подобие челки. В сочетании с солнцезащитными очками и шляпой, решила Колли, можно считать, что почти ничего не заметно. Она собиралась завести новое знакомство, и ей не хотелось, чтобы ссадина на лбу привлекала к себе основное внимание.

Колли все откладывала визит в «Бесценные страницы», о котором просил ее Даг, и теперь решила, что хватит тянуть время. Ей было любопытно взглянуть на еще одного члена семейства Каллен. Но что ей сказать старику? — спрашивала она себя, ища места для парковки на Главной улице. Привет, дедушка, как дела?

Ей пришлось одолжить у Рози огромный джип «Гранд-Чероки», чтобы не пользоваться своим непрезентабельным авто, и она с трудом втиснула его между пикапом и семейным фургоном.

Зайдя в магазин, Колли увидела у прилавка женщину, а за ним — старика с растрепанными седыми волосами. Взглянув на Колли, он замолк на полуслове, его лицо застыло в изумлении. Женщина обернулась, посмотрела на Колли и нахмурилась.

— Мистер Гроган? С вами все в порядке?

— Да-да, все хорошо. Извините, Терри, я отвлекся. Буду с вами через минуту, — сказал он, обращаясь к Колли.

— Не торопитесь. Я пока осмотрюсь.

Она принялась рассматривать книжные корешки, прислушиваясь к разговору у себя за спиной.

— Они очень хороши, Терри, но вы напрасно беспокоились. Даг или я могли бы зайти к вам, чтобы их оценить.

— А я решила сама зайти, выслушать ваше предложение. Тетя Фрэнси обожала свои книги, но теперь, когда ее нет, мне просто некуда их девать. И если они чего-то стоят, деньги бы мне не помешали. — Женщина опять оглянулась через плечо на Колли и слегка повысила голос: — Ведь мой Пит сидит без работы! Вот эта, должно быть, стоит недешево. Кожаный переплет как-никак.

— Прекрасные книги, Терри. Вот, например, «Гроздья гнева» [22]. Это первое издание.

— Вот уж не думала, что за него можно много взять. Обложка порвана.

— Это всего лишь суперобложка. Сама книга в прекрасном состоянии. Может, оставите их у меня на пару дней? Я позвоню вам и назову цену.

— Буду вам очень признательна, мистер Гроган. Чем раньше, тем лучше. Передайте Дагу: моя Надин спрашивала, как он поживает.

— Непременно.

Ему хотелось, чтобы она ушла поскорее, поэтому он обогнул прилавок, собираясь проводить ее до дверей, но не тут-то было. Женщина подошла к Колли.

— Это… вы из этих… археологов?

— Совершенно верно.

— Вроде мне ваше лицо знакомо.

— Я здесь уже несколько недель.

Женщина вгляделась в синяк, полускрытый челкой, но так и не придумала, как бы спросить о нем повежливее.

— Это мой деверь выкопал тот череп, из-за которого все началось.

— Серьезно? Для него это был, вероятно, незабываемый момент.

— Ему это стоило работы. Моему мужу тоже.

— Да, это нелегко. Мне очень жаль.

Терри нахмурилась.

— Тут кое-кто считает, что беда пришла, потому что вы разрыли могилы. Это место проклято.

— Кое-кто смотрит слишком много ужастиков по телевизору.

— Ну, как ни смотри, а Рон Долан мертв. И это ужасно.

— Да, это ужасно. Это нас всех потрясло. До сих пор среди моих знакомых не было людей, которые умерли бы насильственной смертью. А у вас?

— Вроде нет. Ну вот разве что мой внук ходит в садик вместе с маленьким Кэмпбеллом, а его папу убили грабители бакалейного магазина в Балтиморе. Бедный малыш. Вот уж никогда не знаешь, где смерть найдешь.

Колли вздрогнула. Она впервые услышала о том, как Лана потеряла мужа.

— Да, этого никто знать не может.

— Ну, мне пора. Может, как-нибудь на днях приведу к вам на раскопки маленького Пита. Многие дети у вас уже побывали.

— Приводите его непременно. Мы всегда рады показать раскопки всем желающим.

— А все-таки я вас где-то видела, — повторила Терри. — Ну ладно, приятно было познакомиться. До свиданья, мистер Гроган. Буду ждать вашего звонка.

— Через день-два, Терри. Привет Питу. — Роджер выждал, пока за ней не закрылась дверь. — Вы с ней отлично справились, — заметил он.

— Поддержание дружеских отношений с местным населением является частью нашей работы. Итак, — Колли указала на картонную коробку и на книги, разложенные на прилавке. — Она принесла что-нибудь захватывающее?

— Вот этот Стейнбек ее порадует. Чтобы просмотреть остальное, мне потребуется время. Я повешу табличку «Закрыто», если вы не против.

— Я не против. — Она сунула руки в задние карманы, а Роджер прошел к двери, вывесил табличку и запер дверь. — Э-э-э… Даг просил меня зайти, но я все никак не могла выкроить время.— Я понимаю, вам было трудно.

— Да, пожалуй.

— Хотите пройти в заднюю комнату? Выпить кофе?

— С удовольствием! Спасибо большое.

Он не прикоснулся к ней, не попытался взять ее за руку. Он не пожирал ее глазами. Это помогло Колли успокоиться и почувствовать себя свободно. Она вошла вслед за Роджером в заднюю комнату.

— У вас тут мило. Уютно. Библиофилы всегда представлялись мне угрюмыми фанатиками, которые держат свои книги в запертых шкафах.

— Археологи всегда представлялись мне атлетически сложенными молодыми людьми в пробковых шлемах, вскрывающими пирамиды.

— Кто сказал, что у меня нет пробкового шлема? — парировала Колли.

Он засмеялся.

— Я хотел съездить на раскопки, посмотреть на вашу работу. Посмотреть на вас. Но я не хотел… давить. На вас… на тебя столько навалилось в последнее время. Я решил, что еще один лишний дедушка может подождать.

— Даг сказал, что вы мне понравитесь. Он был прав.

Роджер разлил кофе по чашкам и перенес их на крошечный столик.

— Молоко? Сахар?

— Не стоит портить вкус хорошего кофе.

— Как ты разбила голову?

Колли подергала на лбу свою новоявленную челку.

— Похоже, она не справляется со своей задачей.

Она начала рассказывать ему какую-то легкомысленную вымышленную историю, но на полпути передумала и рассказала правду.

— О мой бог! Это же безумие! Что сказал шериф?

— То, что всегда говорит полиция. Они это расследуют. Он собирается расспросить двух парней. Они затеяли со мной и Джейком крупный разговор, когда мы сюда приехали, а потом разукрасили матерщиной мою машину.

— Кто такие?

— Пара клоунов по имени Остин и Джимми.

— Остин Селдон и Джимми Дьюк? — Роджер покачал головой и поправил очки на носу. — Нет, я не могу в это поверить. Они действительно не самые яркие лампочки в люстре, но ни один из них не станет стрелять в мужчину или швырять женщину головой об дерево. Я их знаю с тех пор, как они появились на свет.

— Они хотят, чтобы мы очистили их стройплощадку. И не они одни.

— Стройка закрыта окончательно. Кэти Долан — это вдова Рона — позвонила мне вчера вечером. Она хочет продать землю Природоохранному обществу. Просит немало, но мы найдем эти деньги. Никакого строительства на Антитаме не будет.

— Это, конечно, маловероятное предположение, но не мог кто-нибудь убить Долана, чтобы вынудить его жену продать участок?

— Опять-таки я не могу в это поверить. Я знаю этот город, знаю этих людей. — Где-то в магазине зазвонил телефон, но Роджер не двинулся с места. — Многие здесь восхищались Роном, другие, и их было немало, его терпеть не могли. Но я не знаю никого, кто был бы способен раскроить ему череп, а потом утопить в Саймоновой Яме.

— Я могу сказать то же самое о своих сотрудниках. Конечно, я не всех знаю так хорошо, как вы своих сограждан, но копатели не имеют привычки вышибать мозги горожанам из-за спора об участке.

— Ты любишь свою работу.

— Обожаю. Мне бы следовало туда вернуться. — Но она не двинулась с места. — Могу я сначала задать вам один вопрос? Личный вопрос?

— Конечно, можешь.

— Сюзанна и Джей. Что между ними произошло?

Роджер тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Трагедия порождает трагедию. Мы все были в шоке, когда тебя похитили. Мы были в ужасе. — Он снял очки, словно они вдруг стали слишком тяжелы для него. — Кто мог вот так взять и похитить невинного ребенка? Что они собирались с тобой сделать? Как это могло случиться? Неделями, месяцами мы думали только о тебе, тревожились, с ума сходили, молились за тебя. Были следы, но они никуда не вели. Ты просто исчезла. Мы обычные, ничем не примечательные люди. Подобные вещи не должны случаться с такими людьми, как мы. Но это случилось, и это изменило нас. Это изменило Сюзанну и Джея.

— Каким образом? Помимо очевидного.

— Для Сюзанны поиски дочери стали смыслом жизни. Она не оставляла в покое полицию, выступала по телевидению, давала интервью в газетах и журналах. Раньше она всегда была счастлива. Не безумно счастлива, если ты меня понимаешь, но довольна жизнью, спокойна. У нее не было честолюбивых замыслов. Она хотела выйти замуж за Джея, создать свою семью, иметь детей. Джей хороший человек. Спокойный, надежный. Прекрасный учитель. Любит свою работу, своих учеников. Влюбился в Сюзанну, как мне кажется, когда им обоим было лет по шесть.

— Как это мило, — заметила Колли. — Я не знала, что они выросли вместе.

— Сьюзи и Джей. Их имена называли в одно слово. Когда они перестали быть единым целым, это разбило его сердце. Джей был еще менее амбициозен, чем Сюзанна. Он предпочитал тихую и ровную дорогу. Они поженились, у них родился Даг. Джей работал, Сюзанна вела хозяйство. У них родилась дочь. Идеальная картина. Молодая пара, двое детей, уютный домик в их родном городе.

— И этот мир рухнул…

— Да. Что-то нарушилось между ними, и ни один из них не знал, как вернуть прежние отношения.

— Но ведь это не было ссорой.

— Они оба стали другими людьми. Джей еще больше замкнулся в себе, а Сюзанна стала общественной деятельницей. У нее появилась жизненная миссия. Она все свои силы, всю душу вложила в эти поиски: вступала в группы поддержки, посещала семинары. А в перерывах между поисками она впадала в жесточайшую депрессию. Джей был не в состоянии за ней угнаться. Он не мог ее поддержать так, как ей было нужно.

— Должно быть, Дагу было очень тяжело.

— Ему было тяжелее всех, ведь он оказался между двух огней. Ради него они какое-то время старались поддерживать иллюзию нормальной жизни, но долго это продолжаться не могло. — Вот тут Роджер не выдержал и легко коснулся пальцами руки Колли. — Они оба хорошие, порядочные, любящие люди. Они обожали своего сына.

— Да, я понимаю. — Колли шевельнула рукой и сплела пальцы с пальцами Роджера. — Они не могли восстановить свою прежнюю жизнь, потому что одного блока не хватало?

— Верно, — вздохнул Роджер. — Сюзанна как с цепи срывалась всякий раз, как появлялся новый след или сообщение о новом похищении ребенка. Кошмар начинался сначала. Несколько лет они прожили рядом как чужие люди ради Дага. Не знаю, что заставило их пересечь черту и решиться на развод. Я об этом никогда не спрашивал.

— Он все еще ее любит.

Роджер задумчиво поджал губы.

— Да, я знаю. А ты откуда знаешь?

— Он кое-что сказал, когда она вышла из комнаты. Вернее, я догадалась по тому, как он это сказал. Мне их очень жаль, мистер Гроган. Но я не знаю, что мне делать.

— Никто и ничем не может им помочь. Не знаю, что за люди тебя вырастили, но, думаю, это тоже были хорошие, порядочные, любящие люди.

— Да, это так.

— Я благодарен им за все, что они тебе дали. — Он откашлялся. — Но Сюзанна и Джей тоже кое-что дали тебе при рождении. Если ты можешь это признать и оценить, больше ничего не нужно.Она взглянула на их сплетенные пальцы.

— Я рада, что пришла сюда сегодня.

— Надеюсь, ты еще вернешься. Не знаю… может, нам обоим станет легче, если ты будешь называть меня Роджером.

— Ладно. — Колли встала. — Итак, Роджер, вам непременно нужно открывать магазин прямо сейчас?

— Вот в чем одно из преимуществ собственного бизнеса: иногда можешь делать, что душе угодно.

— Если хотите, можем съездить на раскопки прямо сейчас. Я устрою вам персональный тур.

— Более соблазнительного предложения у меня давно уже не было.

— Колли, привет! — Стоило ей подъехать, как Билл Макдауэлл подбежал, торопливо проводя пальцами по растрепанным волосам. — Где ты была?

— Я была занята. — Она вылезла из машины. — Роджер Гроган — Билл Макдауэлл. Билл — один из наших студентов.

— Привет, — рассеянно поздоровался Билл и тут же снова переключил внимание на Колли. — Я надеялся сегодня поработать с тобой. Ой, а что у тебя с лицом?

Она не огрызнулась. Разве можно огрызаться на большого, неуклюжего щенка, природой созданного, чтобы путаться под ногами?

— Налетела на препятствие.

— О черт! Больно? Может, тебе посидеть в тенечке? Могу принести что-нибудь попить. — Он распахнул перед ней ворота.

— Спасибо, не надо. Я собираюсь показать Роджеру раскопки, а потом… — Колли замолкла на полуслове, увидев, что Джейк стоит нос к носу с крупным мужчиной из бара. С одним из тех, кто разукрасил ее машину. — Что здесь, черт побери, происходит?

— Это ты про того парня? Он тебя искал. Джейк с ним схлестнулся. — Билл едва взглянул на Джейка, которого считал своим соперником в битве за сердце Колли. — У нас и без Джейка хватает неприятностей. Нечего было его цеплять.

— Если бы Джейк с ним схлестнулся, от этого идиота уже мокрого места не осталось бы. Извините, Роджер, мне надо с этим разобраться. Билл, ты не покажешь мистеру Грогану мастерскую каменотесов?

— Конечно, если хочешь, но…

— Я мог бы поговорить с Остином, — предложил Роджер. — Я частенько угощал его леденцами, когда он был мальчишкой.

— Я сама с ним справлюсь. Это много времени не займет.

Колли торопливым шагом направилась вперед, отрицательно качая головой, когда кто-либо окликал ее по имени, но тут подошла Дори и дернула ее за рукав.

— Может, стоит вызвать полицию? — спросила она громким шепотом. — Может, позвать шерифа, как вы думаете? Если они затеют драку…

— Тогда я никому не советую в нее встревать. Иди помоги Фрэнни с находками. Не вмешивайся в это дело.

— А тебе не кажется… Что у тебя с лицом?

— Просто не вмешивайся.

К тому времени, как ей удалось добраться до Джейка с Остином, Колли уже готова была рычать и кусаться.

— Говорят, вы искали меня, — начала она.

— У меня для вас чек. Я просто пришел отдать вам чек. Возмещение ущерба.

Она молча протянула руку. Остин отдал ей чек. Колли развернула его и взглянула на сумму. Сумма в точности соответствовала оценочной стоимости покраски, которую она назвала шерифу Хьюитту.

— Прекрасно. А теперь идите куда подальше.

— Я хочу кое-что сказать. — Остин повел плечами. — Я вам скажу, как я ему сказал. — Он ткнул пальцем в Джейка. — И в точности как я сказал Джеффу. Шерифу Хьюитту. Я вчера вечером был дома. К одиннадцати часам — уже в постели с женой. Даже последние новости не смотрел, потому что мне с утра на работу. И вот вместо работы пришлось тащиться сюда. Я вам прямо скажу: может, мы с Джимми немного перестарались с вашей машиной…

— Немного перестарались? — угрожающе переспросил Джейк.

На скулах у Остина заходили желваки.

— Ну, мы кое-что нарушили, и мы возмещаем ущерб. Но я не нападаю на женщин и ни в кого не стреляю. Помилуй бог! И Джимми не такой! А сегодня Джефф пришел к нам на стройку и спрашивает: сознавайтесь, где вы были вчера ночью около полуночи и кто может это подтвердить?

Остин никак не мог опомниться от пережитого унижения, это было видно по лицу, поэтому Колли немного смягчилась.

— Если бы вы не изуродовали мою машину, Хьюитту не пришлось бы задавать вам неприятные вопросы прямо на работе. А теперь я считаю, что мы квиты. Мне тоже было чертовски неприятно разъезжать с «лесбочучело» на капоте.

Остин вспыхнул так, что его круглая физиономия стала напоминать кровавую луну.

— За это я извиняюсь. За себя и за Джимми.

— Ты что, вытащил короткую соломинку? — спросил Джейк.

Губы Остина чуть дрогнули в улыбке, подтверждая его догадку.

— Мы бросили монетку. Не знаю, что там у вас было прошлой ночью, но я вам говорю: я в жизни не поднял руки на женщину. Ни разу в жизни, — повторил Остин, бросив быстрый взгляд на лоб Колли. — И не стрелял ни в кого никогда. Я хотел, чтоб вы убрались отсюда, и я вам так прямо и говорю. Рон Долан был хороший человек и мой друг. То, что с ним случилось… это неправильно. Это несправедливо.

— В этом мы с вами согласны, — сказала Колли и сунула чек в карман.

— А может, это правда — что люди говорят? Что, мол, это место проклято. — Остин опасливо покосился на пруд. — Я бы теперь тут все равно работать не стал.

— Вам и не придется. Мы об этом позаботимся. Ну, забудем прошлое? — И Колли протянула ему руку.

Остин смешался, но осторожно взял ее руку своей лапищей.

— Если мужчина так бьет женщину, — сказал он, кивнув на ее лоб, — ему руку оторвать мало.

— И в этом мы тоже согласны, — улыбнулся Джейк.

— Ну… вот и все, что я хотел сказать. — Остин кивнул на прощание и побрел через раскопки восвояси.

— Что ж, это было забавно, — Колли похлопала себя по карману. — Ни за что не поверю, что этот остолоп в тебя стрелял. А ты хотел ему морду набить? Зачем?

— Он пришел с претензиями. Я хотел немного сбить с него спесь. Только мы начали веселиться, как ты подошла, и он увидел твое лицо. — Джейк протянул руку и слегка растрепал ей челку. — Надеюсь, это новая прическа, а не попытка замаскировать шишку на лбу.

— Заткнись.

— Прическа тебе идет, но как маскировка она никуда не годится. — Он наклонился и нежно поцеловал ссадину. — Как ты себя чувствуешь?

— Как будто меня швырнули об дерево. А как еще я могу себя чувствовать?!

— Ну это понятно. Кто этот старик?

Она оглянулась туда, где оставила Роджера.

— Это Роджер Гроган, отец Сюзанны. Я сегодня утром заезжала к нему… поговорить. Мировой старикан! Я собираюсь показать ему раскопки.

— Познакомь меня с ним. — Джейк схватил ее за руку. — Мы вместе покажем ему раскопки. — Колли попыталась вырвать руку, но он лишь сжал ее крепче. — Ну будь другом! Билл на стенку лезет, когда я прикасаюсь к тебе.

— Оставь мальчика в покое. Что он тебе сделал?

— Он хочет целовать твои ноги, простершись перед тобой ниц и вознося за тебя молитвы. — Джейк демонстративно поднес ее руку к губам. — Будь у него пистолет, я уже истекал бы кровью.— До чего же ты злой тип!

Он засмеялся, выпустил ее руку, но тут же обнял ее за плечи.

— Вот за это ты меня любишь, так ведь, детка?

На следующее утро Колли раскладывала инструменты, мысленно прикидывая порядок работы на своем участке, когда подъехала Лана. С легкой усмешкой Колли следила, как она пробирается по изрытому канавами полю в туфельках на каблучках.

— Разве адвокаты встают так рано? — вместо приветствия сказала Колли.

— Встают, если у них есть дети детсадовского возраста и собаки, которых надо везти к ветеринару. — Подойдя ближе и разглядев Колли, Лана спустила темные очки на кончик носа. — Ой! — поморщилась она.

— Вот именно «ой»!

— Мне хотелось бы заметить на будущее, что узнавать о ночных приключениях моей клиентки из третьих рук довольно неловко. Ты должна была позвонить мне.

— Я не знаю, на кого подавать в суд.

— У полиции есть подозреваемые?

— Они выковыряли пулю из ствола тополя. Когда найдут оружие, из которого она была выпущена, полагаю, у них появится подозреваемый.

— Разве тебе не страшно?

— Страшно. Джейк говорит, что они промазали на пять футов, и мне приходится верить ему хотя бы в этом. Но факт остается фактом: кто-то там был. Кто-то стрелял. Хуже того: кто-то убил Долана.

— Думаешь, эти случаи взаимосвязаны?

— Мне кажется, шериф так не думает, но он держит рот на замке. Одно ясно, кто-то очень хочет выжить нас отсюда. Есть один верный способ: сорвать научный проект. Труп и стрельба на раскопках могут это обеспечить.

— У меня есть новости, которые не улучшат тебе настроения.

— Детектив?

— Начнем с него. Сын Карлайла не пожелал делиться информацией. Он заявил детективу, что не знает, где его отец, а если бы и знал, не сказал.

— Пусть продолжает поиски.

— Как скажешь. Это твои деньги.

— У меня еще кое-что осталось. — Колли вздохнула. — Совсем немного, — призналась она, — но на пару недель хватит.

— Дай мне знать, когда придется подсчитывать убытки. Между прочим, челка тебе идет.

— Да? — Колли слегка взбила ее на лбу. — Скоро она мне в глаза полезет, вот тогда я взвою.

— На этот случай существуют парикмахерские. Следующий блок моих новостей касается городских сплетен.

— Может, мне приготовить кофе с печеньем?

— Ты могла бы вылезти сюда. Если я к тебе спущусь, этим туфлям придет конец, — сказала Лана, оглядываясь по сторонам.

Она раньше не представляла, что раскопки будут вестись столь планомерно и скрупулезно. Вроде бы не так много времени прошло, а уже все поле покрылось ровными рядами квадратных и прямоугольных ям.

— Что они там делают?

Колли повернулась туда, где вплотную друг к другу стояли Джейк и Дори.

— Джейк флиртует с нашим смазливым фотографом. — Она пожала плечами, сама удивляясь тому, что зеленый туман ревности больше не застилает ей глаза при виде Джейка, фамильярно трогающего Дори за плечо при разговоре. — Вероятно, объясняет, в каком ракурсе нужно сделать фотографию. В том секторе обнаружили глиняные черепки.

— Надо будет на них посмотреть, пока я здесь. Итак… — Лана вновь повернулась к Колли. — Вчера ты навещала Роджера.

— Да, и он мне понравился.

— Мне он тоже нравится. Очень нравится. А потом ты увезла его с собой.

— Я привезла его сюда посмотреть раскопки. А в чем дело?

— В магазине была женщина, когда ты туда пришла. Она тебя узнала.

— Она видела меня по телевизору? — И тут Колли догадалась. — Нет, этого просто не может быть. Она говорила со мной всего пару минут и признала во мне Джессику Каллен? Ни за что не поверю.

— Не знаю, сколько времени ей понадобилось, но она начала смекать, что к чему. После ее ухода Роджер закрыл магазин. Она видела, что вы уехали вместе. Она поделилась своими соображениями с одной знакомой, а та, оказывается, видела, как ты выходила из моей конторы вместе с Сюзанной. Видела там Джея. Это маленький городок, Колли. Люди знают друг друга и многое помнят. Уже прошел слух о том, что ты и есть пропавшая дочь Сюзанны и Джея. Я сочла своим долгом тебя предупредить, чтобы ты могла решить, как с этим справиться. И чего ты в этом смысле ждешь от меня.

— Ой, я тебя умоляю! — Колли стащила с головы шляпу и бросила ее на землю. — Откуда мне знать? «Без комментариев» — не пройдет. Стоит сказать «Без комментариев», и люди начинают думать, что уж они-то точно знают, что именно ты не хочешь комментировать.

— Репортеры непременно пронюхают — это неизбежно. Тебе придется сделать заявление. Калленам придется сделать заявление. Твоим родителям тоже. Вам всем придется выработать единую позицию.

— Я не хочу разговаривать с репортерами, — сказала Колли решительно. — Я не хочу подвергать этому своих родителей.

— У тебя нет выбора, Колли. В свое время эта история наделала шуму. Сюзанна — в своем роде местная знаменитость. Тебе надо учитывать это.

— Ну что я могу сделать? Вероятно, я должна набраться терпения и пройти через это. Сюзанна уже знает?

— У меня с ней назначена встреча через час.

Колли снова нахлобучила шляпу на голову.

— Мне нужен список. Фамилии ее доктора, медсестер, женщин, лежавших с ней в одной палате. Я не хотела на нее давить.

— Но ты хотела бы, чтобы это сделала я, — понимающе кивнула Лана. — Без проблем! Я займусь этим.

— Дай мне адрес и телефон сына Карлайла. Может, я сумею его разговорить? Мне надо позвонить матери, предупредить ее. Моей матери, — пояснила она. — Сюзанну я оставляю тебе.

— Я понимаю.

— Хорошо, когда хоть кто-то понимает. Роджер вроде бы тоже меня понял. Он во многом облегчил мне задачу.

— Он удивительный человек. И кроме того, он мужчина. Мужчине легче с этим справиться, чем женщине, тем более матери. Я знаю, что Даг страшно переживает, но он все-таки сохраняет голову на плечах.

— Как ваш роман? Развивается?

— Гм… «Роман» — это слишком громко сказано, но… да, мы понемногу движемся вперед. Это проблема?

— Только не для меня. Просто это еще одно странное совпадение. Я выбрала себе адвоката, у которой роман с моим биологическим братом. Я приехала на раскопки, обещавшие стать одним из самых интересных проектов в моей жизни. Сначала на сцене появляется мой бывший муж, потом я узнаю, что родилась на расстоянии плевка от места раскопок. Моя биологическая мать, оказывается, печет мое любимое печенье с шоколадной крошкой. Неизвестные злоумышленники добавляют ко всему этому убийство и членовредительство. Любое из этих событий само по себе могло бы показаться странным. Но все вместе взятое это…

— …вселенская хрень?

— Звучит как-то не так, когда ты это говоришь, но в общем все верно. Достань мне этот список у Сюзанны, — добавила Колли после минутного раздумья. — Пора разбить этот участок на квадраты и приниматься копать.Сюзанна внимательно выслушала Лану, угостила ее чаем с кофейным кексом, передала ей аккуратно составленный на компьютере список имен из своего прошлого. Она сохраняла полное спокойствие, пока не проводила Лану до двери.

А потом она стремительно повернулась к Джею.

— Я просила тебя приехать этим утром, потому что Лана сказала, что ей нужно поговорить с нами обоими, что это очень важно. И вот ты здесь, и что? Молчишь как пень. Ты мне ничем не помог.

— А что я должен был сказать? Что я должен был сделать? Ты ведь уже обо всем позаботилась.

— Да, я обо всем позаботилась. Как всегда — только я!

— Ты не позволила мне помочь. Как всегда.

Сюзанна стиснула кулаки и прошла мимо Джея на кухню.

— Уходи, Джей! Просто уходи.

Он чуть было не ушел. То же самое она сказала ему много лет назад. «Уходи, Джей. Просто уходи». И он ушел. Но на этот раз он пошел за ней следом и взял ее под руку на пороге кухни.

— Ты отгородилась от меня тогда и отгораживаешься сейчас. А потом смотришь на меня с отвращением. Что ты хочешь, Сюзанна? Всю дорогу я только то и делал, что пытался дать тебе то, что ты хочешь.

— Я хочу вернуть мою дочь! Вернуть Джесси.

— Ты не можешь ее вернуть.

— Это ты не можешь ее вернуть, ты для этого пальцем о палец не ударил. Ты ей ни слова не сказал в кабинете Ланы. Ты до нее даже не дотронулся.

— Она не хотела, чтобы до нее дотрагивались. Ты же видела! Неужели ты действительно думаешь, что мне все равно? Меня это убивает!

— Я думаю, ты вычеркнул ее из своей жизни много лет назад.

— Это неправда! Я горевал, Сюзанна. Мне было больно. Но ты же ничего не видела, не слышала. Для тебя ничего вокруг не существовало, кроме Джесси. Ты не могла быть моей женой, любовницей. Ты даже перестала быть моим другом, потому что решила, что можешь быть только ее матерью.

Его слова ранили ее, как стрелы. Он никогда раньше ничего подобного ей не говорил. Никогда не выглядел таким огорченным, таким обиженным.

— Ты же мужчина! Ты ее отец! — Сюзанна стремительно высвободилась и трясущимися руками начала собирать чайную посуду. — Это ты отгородился от меня, когда я больше всего в тебе нуждалась.

— Может, и так. Но и ты сделала то же самое. Ты была мне нужна, Сюзанна, но тебя не было рядом. Я хотел удержать то, что у нас было, а ты все готова была отдать за то, что мы потеряли.

— Она была моей дочерью.

— Она была нашей дочерью, Сьюзи.

Сюзанна начала задыхаться.

— Ты хотел ее заменить! Я не забыла!

Джей отступил, словно от удара.

— Это глупо! Глупо и жестоко. Я хотел, чтобы у нас родился еще один ребенок. Да, это так! Ребенок, а вовсе не замена. Я хотел спасти свою семью. Я хотел вернуть свою жену. Но ты же меня к себе не подпускала. Мы потеряли нашу дочь, Сюзанна. Но я потерял еще и жену. Я потерял своего лучшего друга. Я потерял семью. Я все потерял.

Сюзанна вытерла слезы.

— Это пустой разговор! Ничего уже не изменить! Мне надо поехать туда и повидать Джессику… Колли.

— Нет, не надо.

— О чем ты говоришь? Ты что, не слышал, что сказала Лана? На нее напали. Она пострадала.

— Я слышал, что сказала Лана. Она сказала, что люди начали болтать и это поставит ее в трудное положение. Если ты поедешь на раскопки, люди тебя увидят, и будет только хуже. Ты только дашь им новую пищу для сплетен.

— Пусть сплетничают, мне до них дела нет. Она моя дочь. Почему людям нельзя это знать?

— Потому что это ее задевает, Сюзанна. Потому что, если ты поедешь туда, ты еще больше ее оттолкнешь. Если ты не дождешься, пока она сама к тебе придет, если не позволишь ей самой устанавливать границы, ты опять ее потеряешь. Она нас не любит.

У Сюзанны задрожали губы.

— Как ты можешь такое говорить? Конечно, любит! В глубине души она любит нас. Должна любить.

— Мне очень не хочется тебе об этом говорить, но я должен сказать. Я предпочел бы опять отойти в сторону, лишь бы не делать тебе больно. Но если я промолчу, тебе будет еще больнее. — Джей крепко взял ее за плечи и удержал, когда она попыталась вырваться. «Давно надо было это сделать, — подумал он. — Давно надо было ее удержать». — Она нас жалеет. Она чувствует себя обязанной. И может быть, если мы дадим ей время и возможность, она почувствует что-нибудь еще.

— Я хочу, чтобы она вернулась домой.

— Родная моя… — Джей прижался губами к ее лбу. — Я знаю.

— Я хочу ее обнять. — Сюзанна принялась раскачиваться, крепко обхватив себя руками. — Я хочу, чтобы она опять стала маленькой. Чтобы я могла обнять ее.

— Я тоже этого хотел. Знаю, ты мне не поверишь, но я хотел этого всем сердцем. Просто… прикоснуться к ней.

— О боже, Джей. — Она подняла руку и стерла слезу с его щеки. — Прости меня. Прости!

— Может, хотя бы раз ты могла бы обнять меня? Или позволь мне обнять тебя. — Он обвил ее обеими руками. — Просто позволь мне обнять тебя, Сюзанна.

— Я стараюсь быть сильной. Все эти годы я старалась быть сильной, а теперь вот плачу и никак не могу остановиться.

— Это не страшно. Здесь никого нет, кроме нас. Никто не узнает.

Впервые за долгие годы она позволила ему подойти так близко. Положила голову ему на плечо. Дала себя обнять.

— Я думала… в тот первый раз, когда я к ней поехала, я думала, мне будет довольно знать, что наша девочка здорова, что она в безопасности. Что она стала такой красавицей, такой умницей. Я думала, мне этого будет довольно, Джей. Но мне этого мало. С каждым днем я хочу большего. Мне нужно пять минут, потом час. Потом день. Потом год.

— У нее красивые руки. Ты заметила? Немного загрубели от работы, но все равно красивые. Узкие кисти, длинные пальцы. Стоило мне их увидеть, я сразу подумал: мы обучали бы ее игре на фортепьяно. С такими руками она могла бы стать пианисткой.

Сюзанна осторожно отстранилась и обхватила руками его лицо. Он плакал — тихими беззвучными слезами. «Он всегда был тихим, — подумала она, — никогда не выражал свои чувства бурно — будь то горе или радость. Вот так же тихо, беззвучно он плакал, когда рождались наши дети».

— О Джей… — Она коснулась губами его мокрой от слез щеки. — Она играет на виолончели.

— Правда?

— Да, я видела виолончель в ее комнате в мотеле, а в Интернете о ней есть небольшая подборка, там тоже сказано, что она играет на виолончели. И еще, что она с отличием закончила колледж Карнеги-Меллон.

— Да? — Джей попытался успокоиться, но его голос все еще был прерывистым и глухим от слез. Он вытащил из кармана носовой платок. — Это суровая школа.

— Хочешь, я дам тебе распечатку? Там есть ее фотография. Она там такая умная, такая серьезная.

— Мне бы очень хотелось.

Сюзанна подошла к компьютеру.

— Джей, я знаю, что ты прав. Ты верно сказал: она должна сама вернуться к нам, сама должна провести границы. Но так тяжело ждать! Знать, что она близко, и ждать.— Может, тебе стало бы чуточку легче, если бы мы ждали вместе?

Она улыбнулась, как улыбалась когда-то, когда ее будущий муж подарил ей первый поцелуй.

— Может быть.

Ей опять пришлось маневрировать — как всегда, когда она имела дело с Дугласом, подумала Лана. И все же ей удалось не только добиться нового свидания, но и уговорить его встретиться в квартире над книжным магазином. Ей хотелось посмотреть, как он живет, а главное, попытаться вместе с ним определить, что же за отношения между ними возникли и можно ли назвать их «романом».

Лана постучала, и изнутри до нее донесся его голос:

— Входите!

Она прожила в Вудзборо более двух лет, но так и не переняла местную привычку не запирать двери. «Вот она — столичная испорченность», — подумала Лана, открывая дверь.

В гостиной стоял диван в синем чехле, а единственное кресло было обито потертой темно-зеленой тканью. И то и другое никак не сочеталось с ковром в оранжево-коричневую клетку.

Может, он — дальтоник?

Прилавок в пояс высотой отделял жилое помещение от кухни. Кухня, с одобрением заметила Лана, сверкала безупречной чистотой. Либо он любил чистоту, либо не умел готовить. Любой вариант ее устраивал.

— Выйду через минуту, — крикнул он из соседней комнаты. — Мне надо тут кое-что закончить.

— Можешь не спешить.

У нее появилось время оглядеться. В комнате сохранилось несколько сувениров со школьных времен. Кубок школьного чемпионата по бейсболу, сильно потертая бейсбольная перчатка, выполненная с точным соблюдением пропорций модель средневековой катапульты. Ну и, конечно, книги. Все это она одобрила, как и гравюры на стенах в стиле «фэнтези». Такого человека хотелось узнать поближе.

Она подошла к открытым дверям спальни.

Очень простая кровать. Без изголовья. Застелена мятым синим покрывалом. А вот комод, похоже, антикварный. Настоящий старинный комод красного дерева — темный, массивный, тяжелый, с бронзовыми ручками.

Дуглас сидел за поцарапанным металлическим столом и работал на компьютере. Его пальцы так и летали по клавишам. Он был в черной футболке и джинсах, а на носу у него красовались очаровавшие Лану очки в роговой оправе. Ощутив в себе признаки подступающего желания, она переступила через порог. Волосы Дага были чуть влажные, вокруг все еще витал легкий аромат шампуня. Очевидно, он только что принимал душ.

Поддавшись внезапному порыву, Лана зашла за спину Дага и провела пальцами по его темным влажным волосам. Он вздрогнул, повернулся на вращающемся кресле и уставился на нее сквозь очки.

— Извини. Забыл. Хотел закончить эту опись… В чем дело? — спросил он, увидев, что она по-прежнему стоит на месте и улыбается.

— Не знала, что ты носишь очки.

— Только для работы. Для чтения. Все такое. Ты вроде бы рано?

— Нет, как раз вовремя. — Похоже, его выводило из равновесия ее присутствие в спальне. Заметив это, Лана почувствовала себя увереннее. — Но спешить некуда. Кино начинается только через час.

— Через час? Верно! Мы ведь собирались сначала перекусить?

— Собирались. — Ей понравилось, как округлились его глаза, когда она скользнула к нему на колени. — Но мы могли бы никуда не ходить. Я прямо здесь что-нибудь сооружу.

— Тут особо не… — Даг прервал себя на полуслове, когда она опустила голову и коснулась губами его губ. — Тут мало что есть, но мы могли бы что-нибудь придумать… Если, конечно, ты хочешь.

Лана провела обеими руками снизу вверх по его груди, сплела руки у него на затылке.

— А ты голоден?

— Жутко.

— И чего бы тебе хотелось? — спросила она и засмеялась, когда он прервал её оцелуем
Нора Робертс