Императрица - Елизавета Петровна

   Давно ушли её года, и канули все в Лету,
Когда императрицею была, она, Елизавета.
И вот теперь её позорят, и моют её кости,
Враги страны киношники, видно из мести.
Сегодня всё враньё, пропагандирует кино,
И видно очень сильно, прижилось у нас оно.
Французское враньё, британское враньё,
И создан образ, и с ним она, у нас живёт.
   После Полтавской битвы, все возвращались,
Когда по всем колоннам, возгласы раздались:
«Виват Петру, вторая дочь родилась у царя!»,
Было угодно Богу так, и для страны не зря.
И пушек залп для дочери, и многие ей лета,
И имя королевское было дано – Елизавета.
Слишком большая девочка, и вся уже в царя,
Полускавронка рыжая, прозвали втихаря.
Затейница, баловница, хозяюшкой слыла,
Любимица веселий, и на плече Петра жила.
И семья Меншикова, её учёбой занималась,   
Наследницей, для дел великих, намечалась. 
Язык французский, и немецкий изучила,
И умницей хорошенькой, в науках слыла.
Красивый стан, пытливый взгляд, имела,
И не могла сидеть она, совсем без дела.
Шутили приближённые, мужик - девица,
Каждый уже мечтал, с царём сродниться.
Культуру, женское шитьё, она всё изучала,
И первой модницей двора, Елизавета стала.
Она с отцом, везде была, всё рано повидала,
И о Европе от послов, она немного знала.
А Пётр в Европу начал, сильно стремиться,
Хотел с Европой, дочерями породниться.
Анну за Фридриха по договору повенчал,
И вот теперь её, Елизаветы, черёд настал.
В 12 лет в платье надрез, невеста появилась,
И по Европе о невесте, весть прокатилась.
В то время Франция, свои законы диктовала,
И о Людовике 15, Петру тогда мечталось.
Послы Петра, хваля невесту, вовсю летали,
А в Петергофе при дворе, все потешались.
«Папа, зачем мне этот, женишок француз,
Смеялась, Елизавета, повелению вразрез.
Он молодой ещё, и в Лувре, там воняет,
Католик он, и я их там, совсем не понимаю.
Живут без бани, и не моются, и все в грязи,
Помилуй, папенька, и Боже мимо пронеси.
Да он нарцисс, самовлюблён в себя, и вот,
А вши из парика, ему залазят прямо в рот.
Хоть и Бурбон, и по всему, ему я не ровня,
Хоть и приданного всего, побольше у меня.
Они там женщин у себя, не любят, убивают,
А ты меня невестою, они их там, сжигают.
Ведь я же русская, к французам не желаю,
Пойми меня, а я тебя, не очень понимаю».
Смеялся Меншиков обняв, смеялся двор,
Когда невеста упиралась, и шла на разговор.
На плахе всем Людовикам, толпе в укор,
Рубили головы, и падал вниз острый топор.
Красивых женщин убивали, такие вот дела,
Тогда, у них у просвещённых, традиция была.
Пётр знал всё это, и молчал, он это понимал,
Ему нужен подъём страны, и он, её прощал.
В 16 лет высокая и стройная, вся прыть,
И каждый из мужчин, мечтал рядом побыть.
Полускавронская девица, всюду красавица,
Наездница лихая, везде руками мастерица.
Не слазила с седла, а иногда там ночевала,
Жила в окопах, из пушек по врагу стреляла.
В ней русский дух, рос, развивался, жил,
Отца менталитет, её, лихим уделом был.
   И тут проблема у Петра с престолом стала,
Его реформы. Сама собой свадьба отпала.
Скончался Пётр, нет завещания, и вот дела,
Жена Екатерина 1, царицею поставлена была.
Сподвижник Меншиков, страною управлял,
Всех иностранцев из страны, жёстко убрал.
За это был оболган, был изгнан, просто так,
Европа всех бояр купила, в стране бардак.
Сегодня это тоже, примерно, как - то так.
Идут века, другая жизнь, всё снова так.
И Долгоруковы тогда, когда у власти были,
Они Петра 2, себе в угоду, тайно отравили.
Тайный Совет ночью решал, кого поставить,
И Анна Иоанновна, страною стала править.
Елизавету, тогда от власти, уже отодвигали,
Немцы и любовники Бироны, у власти стали.
Продажность и патриотизм, тогда пропали,
Ох как стонали под Европой, ох как стонали.
Вот так Европа, русские дела свои решала,
Тогда колонией мы были, и нами управляли.
С немецкой кровью, перемешаны мы ныне,
Аж до десятого колена, благодаря чужбине.
Такой водоворот, творился на престоле,
Что правды обо всём, незнаем и доколе.
Видать было Богу в угоду, её - то позабыли,
Но ко двору не допускали, и странно, не убили.
Она тихо, спокойно, в своём имении жила,
И была в курсе дел, всего тогдашнего двора.
Склоки, убийства, отравления, всё пережила,
Себя людьми достойными, надёжно окружила.
Россией правили, крутили, Европе угождали,
Правителей после Петра, очень часто меняли.
Шубин, Лесток, Шувалов, Воронцов, её удел,
Жила заботами в деревне, там было много дел.
Держалась ровно, хохотушкою для всех была,
Ей надо было выжить, и так она тогда жила.
Бирон, любовник Анны, гнобил всех, убивал,
И этот гений злой, Россией смертью управлял.
Он ненавидел русских, и всех уничтожал,
И вырывались языки, кто рот свой открывал.
Доносы и предательство, и головы слетали,
И 10 лет «бироновщины», жестоко угнетали.
С послами не водилась и в дом не подпускала,
Вот так и сохранилась, и к власти подбиралась.
И правили заморские, и загибали, как хотели,
Терпели наши патриоты и перемен желали.
И круг друзей Елизаветы, собой образовался,
И ждал удобного момента, и он его дождался.
Бирон от власти охмелел, задачу получил,
И нагло, прямо за столом, он Анну отравил.
Травили русских, убивали и уничтожали,
И Анну надоевшую, тоже вот так убрали.
Видать Европу так боялись, продажные у трона,
Что управлялась из Европы, российская корона.
Потом вторая Анна, царицею спала на троне,
Бирона вышвырнули вон, Миних одел корону.
Меняли немцы фаворитов, и всех цариц меняли,
Во были времена, вот так вот, нами управляли.
После засилья иностранцев, при дворе, она,
Поддержку патриотов получила, и возведена.
И на плечах гвардейцев, и слава Богу наконец,
К власти пришла Елизавета, попала во дворец.
Этот период по истории, послы всё переврали,
Они придумывали всё, потом враньё писали.
Ну как же так, ушла страна, Россию упустили,
И европейские послы, своим враньём завыли. 
Французы, немцы, англичане, хозяева тогда,
Россию враз и потеряли, для них была беда.
Она же первым делом, всех вышвырнула вон,
Очистила от нечисти, её уже, отцовский трон.
Слюною брызгали послы, так это называется,
И это жалкое враньё, никак ещё не отмывается.
Посол французский шевалье д*Эон, до рвоты,
Писал о ней, Елизавете, потом тупые анекдоты.
Она его, вонючего, и ко двору не подпускала,
Французов, мыть в реке, таможне приказала.
Курс на Петровское, развитие страны взяла,
И русским генералам власть, она лично дала.
Продались многие, она всех знала, не винила,
На 20 лет, Смертную Казнь, Елизавета отменила.
Ну разве это не поступок, или мы все, не знали,
А по кино, её в разврат, киношники загнали.
Эх авторы и режиссёры, Бирона вам в судью,
Чтоб не показывали нам, враньё - галиматью.
Спокойным был тогда захват, без крови было,
Сгнила у трона власть тогда, страна загнила.
Вот так в 17 году, спокойно Ленин поступил,
И власть продажную, прогнал и победил.
И началась её эпоха, и начались уже её дела,
Она упавшую Россию, с колен приподняла.
Питер с Москвой вместе, она их поднимала,
Два сердца, две столицы, Европа вся узнала.
Она Елизавета, делами плотно занималась,
Придумали что в платья, она переодевалась.
Остались ей от Анны, ну разве это плохо.
Ну носят платья женщины, в любой эпохе.
Она сама их ушивала, иглу в руках держала,
Она в фасоне знала толк, и это понимала.
Зачем ей платья покупать, она перешивала,
От зависти страдали, и грязью поливали.
Маркиз Шетарди, француз, ох много врал,
На платья деньги ей, как - будто он давал.
И Д*Алион посол, француз, и был обижен,
При всем дворе, прилюдно, ею был унижен.
За то, что, сплетни распускали, и врали,
И в опусах своих, её доносом унижали.
И получили все «Приказ» самой Елизаветы,
Чтоб морду бить послам - врунам за «это».
Конечно, некультурно, но её мы понимаем,
Сегодня бы такой «Приказ», о нём мечтаем.
А то раздухарились, перья свои раскрыли,
Враньё распространяют, «Приказ» забыли.
Меж тем, Сенат опять, начал дела решать,
Изгнали иноверцев, чтоб нашим не мешать.
Послов перед дворцом, купали с мылом мыли,
Чтоб Лувром не воняли, и чище чтобы были.
Вот так она французов, по - своему любила,
Их дважды вымывала, потом о деле говорила.
Они годами там не мылись, но отомстили, 
А режиссёры помогают, и правду всю забыли.
Потом Московский универ, двери открыл,
От зависти, весь европейский мир застыл.
И первый Банк, она тогда в стране открыла,
И Академия Художеств, таланты заманила.
И Ломоносов, и Шувалов, её помощники,
Молчат об этом, все продажные киношники.
Любила Армию, и смотры лично проводила,
И генералов русских, она сама восстановила.
И Библия при ней, по - русски прочиталась,
И в Крёстных ходах шла, и тихо причащалась.
Вторая дочь Петра, многим это не нравится,
Высокая рыжеволосая и русская красавица.
И Салтыков Берлин подмял, немец умылся,
Русский балет в России, впервые возродился.
Екатерининский дворец, красиво продолжался,
И Петергоф наукою, и камнем укреплялся.
Переписала население, и так страну узнала,
И увеличила число людей, заводам на Урале.
Сибирь тихонько открывала, и поднимала,
И дочь Петра Россию, культурно возрождала.
Конечно были недовольные и возмущались,
Но Смерть отменена. В Сибирь перемещались. 
Толковая идея, пустой Восток, и как нам быть,
Сюда воров из семьями, на жизнь переместить.
Она французов отмывала, они не стали слушать,
И видно ей назло, они лягушек стали кушать.
Она тогда обиделась, французам показала спину,
На трон из Пруссии, невестою, взяла Екатерину.
Наследник, внук Петра, престол должен занять,
Она должна была, для этого, Екатерину воспитать.
Это она, Елизавета, Екатерину, лично жить учила,
Но к сожалению, про это, страна как - то забыла.
И так она, Елизавета, Россией, славно управляла,
И всей Европе недовольной, поперек горла стала.
Чиновников нерусских от власти отстраняла,
Россию 20 лет при ней, поменьше покупали. 
Французов пристыдила, за открытое враньё,
Когда-же мы прикрикнем, и на наше вороньё?
Врунам Вишневским и Луи Войе, закроем рот,
Скажите нам пожалуйста, когда это придёт?
Зачем Историю свою, для шоу мы ломаем,
Зачем правителей своих, мы так уничтожаем?
Зачем гуляет по эфирам, это продажное кино,
Зачем позорим мы её, скажите, кому это нужно?
Когда травят, тогда тошнит, сознание теряется,
И кровь из горла, и это отравлением называется.
Видать участь сия, Елизавету не минула тоже,
Спасибо за Россию ей скажи, так сверху Боже.
   Память короткая у нас, своих совсем не ценим,
Когда враньё послов, мы наконец отменим?
Зачем Историю свою, поганим и уничтожаем,
Ведь все проблемы, мы по - фамильно знаем.

Р.S. Во времена Елизаветы, лихие нравы были,
Всех лицедеев за оградой, без Церкви хоронили.