Попытка Итальянского Портрета. Стихотворения
1. * * *
Ты, и в самом деле — Солнце.
Бело-рыже-золотое.
Понимаю итальянцев:
Как угнаться за такою.
Как подняться в эти выси,
Серо-синие, как горы,
Глаз? Чей меток каждый выстрел:
Мимо сердца — прямо в корни.
Прямо в корни кипарисов,
Что ложатся штабелями.
Не лечить твои капризы
Их сражёнными телами.
Ты не парковая ива,
И не иволга под кроной.
Ты пантера, что ленива,
Лишь конец хвоста нескромно
Бьётся, как на шее жилка.
И —… летишь по небосклону
Огненной живой пружиной!
Да!.. Хребет такая сломит!
А в когтях — … лишь ветка пальмы.
Рык — упрятался за смехом.
Свет от дланей тонкопалых —
Солнечным, незримым, мехом.
… Впрочем, всё это — снаружи.
Что внутри — сама не знаешь.
А незнанье чуть! нарушу —
Ты с портрета ускользаешь…
12. 02. 2007.
Попытка итальянского портрета.
2. * * *
Глаз твоих бесконечна исповедь,
Пусть жесток их синий рассказ.
Итальянских радуг раскрас
Не смягчает ударов истины.
На тебя не могу обидеться.
Что я знаю про женскую боль?
Горы, солнце, дожди, прибой…
А на Родину — лишь увидеться.
Посмотреть в глаза взрослой дочери.
Мать усталой душой обнять.
Необъятное — как объять?...
И приятельниц звонкая очередь.
А страна, что осталась от Родины,
Не родная, как не крути —
Рамы влезли на холст картин.
Хамство — то же, те же — колдобины.
Ты прости моё «понимание»,
Может, влез не совсем туда,
Только, кажется, навсегда
Ты покинула степи Украины.
Проба бело-рыжего золота
Подозрительно высока —
Не кощунствует ли у виска
То, что прожито, но не пролито?
Жёстким ритмом Европы Западной
Время, заданное, бежит.
Время жить! И некогда — жить.
Всё успеть — это так обязательно.
Дом, работа. И…чудо Флоренции!
И — Сиена. И — Пиза. И — Рим!
Горы в море вечерней зари,
И уютная сырость Венеции,
Посетить урок итальянского,
Что уже почти что родной,
И … остаться на час! одной —
Счастье, пусть и слегка лентяйское.
Вся открыта — и вся застёгнута
Загорелой кожей и ртом,
Смотришь в быстрый поток Арно,
Вольной волей, на миг, застигнута.
Из стакана так много отпито,
Но не пуст — полуполон — стакан.
Жизни глупо ставить капкан.
Счастье — ветра нескромные хлопоты.
16. 02. 2007.
Попытка итальянского портрета.
3. * * *
… Дописываю. Дорисовываю.
Из тебя извлекаю тебя.
По карманам наброски рассовываю,
Свежие краски губя.
Раскованную. И рискованную,
Почти что до авантюр.
То вдруг собой арестованную
За правду, всю — без купюр.
Спокойную. И растерянную,
Что вновь не собрать никак.
И верную. И неуверенную —
Ни в долге, ни в должниках.
Небрежную. И бережную —
Так много смогла сберечь.
Ничем и никем не изнеженную
В гордости тихих плеч.
Накручиваю? Наверчиваю?
Да! Это как же так:
Жизнь, тобою наперченная,
Мной не солоно прожита.
Накручиваю. Наверчиваю.
Ничто не разбилось о быт.
Набросками что-то исчерчиваю.
Не ранен. Не жив. Не убит.
01. 03. 2007.
Попытка итальянского портрета.
4. * * *
Мы созданы для счастья и полётов?
Кто Вам сказал? Ах, да, литература.
Не в чудном празднике души и плоти —
В трудах во имя праздника живёте?
И когти точите. Иль остриё шампура.
Что в этом мире сладостней охоты?
Охоты на сердца, сюжеты, лица.
И догонять — и настигать! — кого-то.
Достигнуть высшей степени полёта
В охоте!.. На улыбки, жесты, листья,
Пейзаж под небом, небо над пейзажем,
На Лигурийское, детсадовское, море,
Сады, цветущие обычным флёрдоранжем,
На птичьи ссоры и на птичьи кражи,
На птичье человеческое горе.
Охотница! Вы правильнее правил.
Орлица в белом. Или белая Пантера.
Никто не видел трапезы кровавой.
Кому известен график Ваш и трафик?
В синих глазах никто не видел — серых.
А, впрочем, так ли трапеза кровава?
Ну, кофе — чёрен, жёлты — апельсины.
И солон пот. И место для привала.
Но снова маски ищут карнавала,
И надо накопить, по капле, силы.
Тебя назвал на «Вы» неосторожно,
И получилась ты — слегка чужая,
И всё — неправда, хоть совсем не ложно,
И в слове каждом столько странной дрожи…
Не ты уехала, а я — всё уезжаю…
А ты работаешь до пота до седьмого,
Чтобы от счастья, право, не взбеситься.
И так остаться хочется собою —
И жить по-русски. Гордо и свободно?
… А, вот, бессонница по-итальянски снится.
И ты живёшь — для счастья? Просто счастье —
Лишь способ твоего существованья,
Единственно возможный. Части. Части.
А целое родится — в одночасье.
В «полёте»? Впрочем, дело не в названье.
04. 03. 2007.
Попытка итальянского портрета.
5. * * *
Твоя собака лает в телефоне.
И дом с террасой поместился в нём.
И сад, и солнце, виснущее в кроне.
И вечер дня, вошедший в этот дом.
И ты в саду, где лавр и апельсины,
Цветы, цветы, газонная трава,
Из шланга поливаешь Апеннины.
И капли пота — в землю, и — струя.
Тебя, как миллионы русских женщин,
Не портят грабли, тяпка и метла.
Хозяйкой дом и сад любимы меньше:
Она из шланга воду не пила.
Да, дом — не твой. И не твоя — собака.
Но это им попробуй, объясни!
Не объяснить сосёстрам и собратьям,
Как сердце душу, грубое, теснит.
И скука. Неприятный собеседник.
С … фамилией? …Нередкой для мужчин.
Когда в делах, успешных и усердных
Себя одной из множества машин
Увидишь. Что же… Прелести Европы.
Куда Россией лезем впопыхах.
Где нет в садах петрушки и укропа.
Где дух свободы скукою пропах.
У нас свободы не было от века.
Свободы жить. На деле. Не в умах.
А запах делового человека?
Дезодоранта, мыла и бумаг.
Но ты уже вкусила от свободы.
И вкус приятен, что ни говори.
Работодатель — не хозяйка, вроде.
И всё, даже доверие — в кредит.
А что душа? Она, как та собака.
Пусть лай её пугает караван.
Не так уж безобидно и забавно…
Куда идут верблюды этих стран?..
14. 07. – 10. 08. 2007.
Попытка итальянского портрета.
6. * * *
Прижимаю строчки к рукам.
Я к рукам твоим прикасаюсь.
Что я вижу в этих строках?
Многое. Многое… Каюсь.
Да, письмо родилось в голове.
Но писало его и тело.
Ты ведь просто живой человек,
Хотела б ты, иль — не хотела.
Вот ты встала, смотришь в окно.
Что там? Ночь? Или тёплый вечер?
Села. Пишешь. Наклонено
В лист лицо. Будто дует ветер.
Недовольна моим письмом?
Недовольна своим ответом?
Разве дело в письме самом?
Дело в том, что я знаю об этом?
И прижавшись к колену щекой,
И сцепив на колене пальцы,
Ты задумалась над строкой.
Полируя скуку под глянец?
Как — скучать? Где — скучать? И — когда?!.
Ностальгия? Ха! По … Украине?!.
По Союзу? Счастливым годам?
Да. Случалось зерно и в мякине…
Ты в Италии просто — живёшь.
Дышишь, трудишься, млеешь. А плачешь…
Нет!.. Лишь тихий ноябрьский дождь.
Не долги, а налоги ты платишь.
А ведь скука бывает такой:
Дел да дел — и везде успеваешь!..
Дождик капнет в сплошной непокой:
«Время-время! Куда ускользаешь?..»
Я — не прав? Ну, конечно, не прав.
Пред тобою легко быть неправым.
И нисколько себя не поправ,
Признавать себя злым и корявым.
05. 11. 2007.
Попытка итальянского портрета.
7. * * *
Плачь.
И срывайся на мат.
Или просто печально отсутствуй.
Не прощаю.
Тебя
Мне не надо прощать.
Это мне
За тупой эгоизм изначального скотства
От тебя не дождаться
Воздушных
И великодушных пощад.
Да, в Италии тоже
Случается страшное горе.
Слава Богу —
Не ты!..
Не с тобой, не тебе, не тебя!..
Но, надеюсь, что, близкое,
Горе тебя не угробит,
Лишь повиснет
На ниточке сердца,
Её теребя.
Ты найдёшь в себе
Вечные русские женские силы.
В теле хрупком своём
Ты безмерную душу найдёшь.
Красоты не теряя,
Ни блеска, ни лоска, ни стиля,
Только лапу к груди
По-пантерьи слегка подожмёшь.
Очень
Больно?
И трудно?
Поверь, я тебя не жалею.
Очень трудно жалеть
Небольших, но крылатых
Пантер.
И к тому же,
От жалости
Ты беззащитней и злее.
И порвать готова
Вернисаж?
Всех поэтов?
Партер?
19. 11. 2007.
Попытка итальянского портрета.
8. * * *
В саду мимозу ветер поломал.
Переломил. И нет в саду мимозы.
И в этот день она почила в бозе,
Хозяйка дома, сада, что трепал
Несильный ветер, вовсе не жестокий.
Совпали даты: день рожденья — смерть.
Кругла земля, но надо ж так суметь.
А хоронить на Рождество Христово.
Собака стаскивает тапочку с ноги,
Сопя с неделикатностью бульдожьей.
Ты терпеливо любишь эту рожу:
“О! Lasce mi!”— «оставь»? Нет? «Помоги»?
Да, в доме, не твоём, беда. Чужая.
И тем печальней, что уже — твоя.
И ломит ветер, слабым притворяясь:
Хозяйка умерла, и ты — съезжаешь.
Печален праздник в доме не твоём.
На завтра похороны. И хозяйка в морге.
Тоскана — не тоскует. Просто мокнет.
А вы — в тепле. С собакою. Вдвоём.
И, всё-таки… За Рождеством — другие
Есть праздники. Обычный Новый год!
Тебе в нём непременно повезёт!
И — день рожденья. Твой. Ты подарила —
Мне два счастливых праздника в одном!
Да. Счастье — непонятное. Смешное?
Ты — счастье? Счастье-счастье! Затяжное.
И дождик. Как в Италии. В окно.
23. – 24. 12. 2007.
Попытка итальянского портрета.
9. Диптих.
Ты летаешь — конечно! — по-своему.
Я? По-своему — по-драконьему.
Подо мной — лихо, беды сотнями…
Горе пешему… Хм! …Горе конному!..
Ты летишь — дальше, выше, стремительней!
Над аскезой, жарой и Флоренцией.
Нелегко — средь соблазнов сомнительных
Быть лишь неба бездонного пленницей?
Вопреки аэродинамике
Я лечу. Толстокожая гадина!
Орденами на синем знамени —
Облака, в том же, неба ладане.
Ты — не облако. Ты — охотница.
Зайцем, сусликом или лебедем
Время — ловится. Или — гонится?
С воплем заячьим? С диким лепетом?
И козла, уж слишком надменного,
Сбросишь в пропасть. Пусть кувыркается!
В потрохах его, незабвенного,
Пусть стервятники ковыряются?
Мой полёт — от гадости к гадости!
Долетел? Вот и счастье путнику!
К пущей славе и к вящей радости
Реки, чистые, сделал мутными…
Ты летишь над дворцами, соборами.
Я — над пустошью да руинами.
То и сходства, что долгими сборами
Никогда себя не утрудили мы.
Мы летим над землёю-матушкой,
Очень разной, но — разъединственной.
Дон ли, Днепр, или Тибр, наш батюшка,
В море топит простые истины.
24. 06. 2009.
Попытка итальянского портрета
10. * * *
Я знаю, Вам уже совсем не больно
Бродить по осени средь апеннинских пиний.
Дышать легко вне контуров и линий…
Да, всё внутри — и бегство, и раздолье…
У вас сентябрь последний месяц лета.
Но что поделать, если в сердце осень
Привычно жжёт ответы на вопросы
Художникам на радость ли, поэтам…
В Енакиево мама под обстрелом.
А дочка в Харькове воспитывает внука.
И Вы. В Италии… Да. Жизнь такая штука.
И пахнет виноград инжиром спелым.
Да, пинии — это всего лишь сосны.
Под Горловкой в лесу такой же запах.
И солнце вечером раскрашивает запад.
А пики гор высвечивает остро…
Как терриконы? …Впрочем, не похоже.
Сестра в Енакиево с мужем волонтёрят.
Их сын — племянник — стать мечтал актёром.
Стал офицером. Да, блокытно-жёвтым.
А Вам не больно. Да, уже не больно.
К любым потерям сердце привыкает.
И даже отвергая — принимает…
А слёзы… Это так, непроизвольно.
Домой через Россию путь заказан
Гражданке вражьего Евросоюза…
И через фронт не перебраться Музе.
Тушь потекла. И Музы лик измазан.
…Что ж! …Будем жить!.. Общаясь в телефонах.
Связи с противниками тщательно скрывая.
Гражданская война — она такая…
Как горько лгать, не повышая тона…
Закат утих. И звёзды в синем небе
В глазах сияют потемневших Ваших…
Верхушки пиний что-то машут, машут…
В бессильном ли, или всесильном? гневе…
11. – 12. 09. 2024.
Свидетельство о публикации №124091305347