Ты говорил

Папку с нашими фото я назвал "ящик пандоры"
Хвалить иль бранить всех богов в этом мире
За то что мы были знакомы?
За то что не смог схоронить, изувечить
всё, что казалось мне вечностью?
Памяти молкнут эфиры,
Молчит и моя человечность.

Ей спешно становится всё до ****ы,
Какие гниющие дети?
Вопрос что ребро ломал ставила ты,
А я ничего не ответил.
Не постарался, не выдавил мякотку, кровь не лилась по паркету.
Стать для тебя не смог кем-то другим, а значит и выхода нет тут.

Годы меняются - боль дарит дёснам родное моё послевкусие.
Страшно, но всё-таки как-то придётся вырвать из жизни конвульсии
Все твои вздохи, всё недовольство, выжать до капли все яды.
Мне больше не нужно чтоб стала каростой ты,
Больше не нужно быть рядом.

Я выдумал жизнь и больные предтечи,
Я вырыл пустотам глазницы.
Я б выдумал всё, но оправдывать нечем
Ту боль, что всегда будет сниться:
И слёзы твои, и на коже штрихи, и моя повседневная ложь.
Я снова проснусь с твоим криком внутри:
"Ты обещал что никогда не уйдёшь".

Я обещал, я предательства идол,
Я грязь средь людских болот.
Я всё своё скомкал и всё своё выдавил
Держи и два пальца в рот.
Я выблевал ценности, выронил святость,
Я свет схоронил за "так".
Я смерть повстречал бы с удвоенной радостью,
Я б сердца прервал свой такт,
Я совесть чинил в луже каждого встречного,
Я боль выпивал до дна,
И в одурь бранился чтоб снова беспечным
Стать, жизнь чтоб начать с нуля.

Дай мне мой ноль, не зови за собой, сбой в памяти, мокрый снег.
Я годы потратил чтоб стать здесь собой.
Меня здесь и вовсе нет.