Лит-ликбез. Певцы шеола

Просматривая двухминутный рекламный фрагмент фильма «Рыжий», где в роли поэта, ушедшего из жизни в 26 лет, почему-то снимается актёр, визуально выглядящий лет на пятьдесят, вспомнил другое видео – документальное: последнее интервью Бориса Рыжего, за полгода до самоубийства.

Предпенсионера–бодрячка там не наблюдается. На экране – иссякший, иссохший, угасающий юноша. И угасающий не от жизненных невзгод, а исключительно от того, что его сознание находилось в особенных границах и функционировало в соответствии с традициями и алгоритмами данной области.

В иудаизме есть понятие – шеол, обитель мёртвых. Причём, интересно, что туда попадают все умершие, без разбора – не только грешники, но и праведники. А ещё находящиеся в шеоле лишены возможности обращаться к Богу и воздавать Ему хвалу.

Шеол – не место адских мучений, но особое, изолированное, сумрачное пространство – стабильно безжизненная и безвыходная «земля тьмы» .

Но понятие «шеол» применяется и для обозначения духовной смерти в отношении живых людей. Правда, я использую другое определение для подобного состояния сознания: духовное отрешение.

Хотя, в целом, прижизненный шеол – отчасти, добровольное, отчасти – наследственно приобретённое, отчасти – сформированное под влиянием других индивидуумов замкнутая на себе система мироощущения и мировосприятия.

Борис Рыжий принадлежал именно к ним - певцам шеола, акынам особой сумеречной зоны, из которой никто даже не делает попыток «рваться к свету из ночной тени», ибо, сие, здесь – таки, моветон.

Тут принято безостановочно печалиться, тосковаться и сокрушаться – по любому поводу, а так же, бурно плескаться в своих придуманных океанах жизненных трудностей и мифических невзгод. И плескать всем этим… в других, если ты являешься умелым выразителем шеольных нарративов и алгоритмов.

А ещё певцы шеола любят безапелляционно и безосновательно возвышать друг друга, превозносить и присваивать близким по состоянию сознания творческим единицам и даже – нолям, различные звучные эпитеты: «отражатель эпохи», «последний поэт», «воспеватель свободы», с чем-то – обязательно борец, и, безусловно – гонимый властью и людьми гений, или, как минимум - талант.

И хотя многие шеольные певцы обладают способностями – в очень разной степени, но никакими выдающимися воспевателями, а тем более - отражателями эпох они не являются.

Они отражают сущность любого временного отрезка бытия, но лишь с точки зрения одной – изолированной сумеречной области сознания, склонной к невероятно кривозеркальному восприятию реальности, а, следовательно - к её неосознанному искажению.

Это даже не мятущиеся между светом и тьмой, души, а имитаторы, которые мрачно слоняются из одного угла шеола в другой, бесконечно жалуясь, что здесь недостаточно света, воздуха, свободы, любви, что неудивительно, ибо – откуда это всё в таком специфическом месте возьмётся?

А все попытки активных соплеменников-шеольников, и прочих граждан, тяготеющих к шеольному мировосприятию, придать этим дёрганным, ограниченным, импульсивным перемещениям Вселенские масштабы, выглядят нелепо.

По настоящему масштабировать можно лишь то, что имеет соответствующий потенциал. А творческое наследие певцов шеола такого потенциала не имеет. Его можно лишь раздуть, временно придав незначительному содержанию значимые и даже величественные формы.