Давным-давно я жил в деревне...

Давным-давно я жил в деревне
Мальчонком малым с детских лет,
И в ней я к людям ежедневно
Торил всегда с любовью след.

Так незаметно пролетели
Года взросления мои,
И хоть душою не хотели,
С деревни выбраться смогли!

Теперь деревни нет уж этой,
Крапива в рост стоит кругом,
И вижу я по всем приметам,
Что линию не ту ведём.

И потому-то убежала
С деревни в город молодёжь,
Не проявляя сердцем жалость,
Когда с ней правды не найдёшь.

Когда и кто вернёт деревни
К той прежней жизни для людей,
Когда и действий задушевных
Теперь не видишь у властей?!

       12.09.2024г. 

litra.online
Изведение на нет духа крестьянства.

В 1986 году в кинопрокат вышел концептуальный фильм «Земля моего детства», снятый по сценарию Ларисы Ягунковой, в котором отражён факт бесславного завершения тернистого пути российского крестьянства под гнётом всевластия чиновничьей бюрократии, выдавившей из земледельцев последние соки жизни. Пророческие слова о трагической судьбе исторического крестьянства России в фильме вложены в уста старого крестьянина Николая Тихоновича, роль которого кристально правдиво исполнил выдающийся советский актёр Иван Лапиков. Вот эти слова, высказанные им во время его беседы с 30-летним председателем колхоза «Мир» Игорем Васильевичем:

« – Уходили люди на войну жизнь свою отдать за Родину, за эту, вот, деревушку. А что получилось? Деревни-то нет. Опустела. Заросла крапивой да лебедой. А ведь эта земля не тебе и не мне одному принадлежит. Ты на кладбище был?
– Не довелось.
– А ты сходи, погляди, сколько там поколений полегло. Ведь это они заставили эту землю хлеб родить. А мы с тобой что опосля себя оставим? Кочки, поля, заросшие лесом. Больно на это глядеть. Вот и выходит, что мы не лучше, а хуже тех, что жили до нас с тобой. Вот ты сам о себе большого мнения?
– Да пока не сделал чего-то такого, чтобы большое мнение о себе иметь.
– А ты возьми да сделай пока молодой: возроди поля, верни деревню к жизни. Люди спасибо скажут. Да и себя уважать станешь. Человек должен к себе уважение иметь, иначе всё без толку.
– Николай Тихонович, а вы не хотите переехать на центральную усадьбу? Мы вам все условия создадим.
– Милый человек. Я – крестьянин. Здесь родился, вырос, вот – состарился. Здесь кругом моя память. А на новом месте что? Телевизор. За что же ты у меня память-то отбить хочешь? Вы человека к водопроводу переселяете вместо того, чтобы водопровод тянуть к человеку.
– Но ведь не я же это решаю, Николай Тихонович.
–Так, какой же это мудрец додумался так безжалостно гробить русскую землю? Мы же так крестьянство изводим. Душу ему коверкаем. Что он стоит без родных местов? Ничего».

После жёсткой ликвидации в стране в 1991 году социалистической политической системы, рухнувшей в тартарары вместе с Советским Союзом, на различных общественных форумах, в материалах СМИ, во многих книгах, в выступлениях общественных деятелей различного посола, в документах и заявлениях действующих на тот момент политических партий, среди участников общинного движения стало чрезвычайно модным к месту и не к месту поминать об уже уничтоженных или находящихся в процессе ликвидации десятках тысяч сёл и деревень, о потере крестьянского духа сельским населением, которое либо, деградируя, вымирает в массовом порядке, либо в лице своего молодого поколения безвозвратно подаётся в города, где ещё существует реальная возможность найти себе хоть какое-то применение – трудоустроиться и зажить в общепринятых цивилизованных условиях, исповедуя жизненные ценности городского населения, То есть все, кому не лень, стремились поспекулировать на действительно существующих проблемах развития сельских территорий в плане их обустройства в социальном, культурном и производственном отношениях, что подразумевает создание инвестиционной привлекательности данных местностей, а также их сохранение в качестве национального достояния с учётом современных требований по модернизации традиционного сельского образа жизни населения данных местностей.

Реальных же деяний в части перспективного улучшения условий жизни селян практически никто из якобы радетелей за современное высокоразвитое состояние сельских поселений ни на йоту не осуществлял. Создавалось устойчивое впечатление, что новой либертарианской власти село со всеми его проблемами и достоинствами оказалось абсолютно не нужным по принципиальным причинам, в результате чего производственная деятельность коллективных хозяйствующих организаций (к примеру, кооперативов, в которые переиначились бывшие колхозы и совхозы) стала неуклонно затухать, а селяне, особенно – молодые, отправились за новой жизнью кто куда смог, тем самым откровенно демонстрировалась обычная российская беда – слов и разговоров несть числа, а дел – никаких.