Тук-тук Ваня...

Строил планы на лето Ваня,
Немудрёные, без затей.
В отпуск вырваться, да армейских
Не мешало б собрать друзей.
Не видал их пять лет, не меньше,
Закадычных, шальных чертей.

Отдохнуть... Шашлыки, рыбалка,
Порелаксить на мягком на диване,
Перекрыть собирался баню,
Там потрескался шифер малость,
Проржавела дыра в титане,
Да прогнИла какая-то балка.

В лес, по ягоды да грибочки,
Где кукушкины позывные,
Земляники рдеющей россыпь,
Где спокойствием пахнут сосны.
Крепких рыжиков, хрустких, сочных,
Он засолит на зиму бочку.

А ещё огород... клубника,
За сарайкой цветёт картошка.
Дров неколотых два прицепа,
Поясница, вот, тянет немножко.
Ничего, позову в подмогу,
Шуряка своего, Серёжку...

В холодильнике пива банка,
Вечерком разговеться малость.
Тёща что-то бурчит, как обычно.
Тесть, вот, помер недавно, жалко.
Эк в спине-то стреляет, однако!
Ну, а так, всё путём... привычно.

Под окном веселятся дети,
Оседлали гурьбою велик.
В это лето, жена сказала,
Сыновья в лагеря не едут.
В лагерь больно теперь накладно,
Ну и пусть под приглядом, ладно.

Мал-мала ребятишки меньше,
Бедокуры каких не сыщешь.
Старший - бойкий четвероклассник,
Шкодник, верно, один на тысчу!
Средний тише, но тож с чертями,
Не отстал и младшой, проказник.

Строил планы на лето Ваня,
Да смешил престарелого бога,
Пусть и смелыми не были планы:
В них не значилось долгой дороги,
С дорогим пятизвёздным домом,
Да пьянящим морским дурманом.

Хоть в кармане всё чаще ветер,
Подсобрать удалось немного.
По халтурам, да по шабашкам,
В выходные. Плевать, что тяжко.
Он привычный, воспитан строго,
Да и руки растут как надо.

Свою женщину встретил поздно,
Потому в ней души не чает.
Сыновей, вот, родить успели,
А уже голова седая.
Он на заработках, меж делом,
Так надсадно по ним скучает...

Но в один из прекрасных дней,
Гром ворвался в идиллию с треском,
Весь порушив уют в одночасье,
Как пощёчина хлёстко, резко.
Будто птица в окно - к несчастью,
В тихий дом ворвалась повестка...

Завтра ехать. И это не сборы,
Громыхает война по соседству.
Жрёт и чавкает, без разбора,
Рожь в полях заплевав костями.
Говорят, что мой брат роднейший,
Стал мне нынче лютейший ворог!

Как же так? Как же бог довёл-то?
Сверлит страшная мысль упрямо:
Под тяжёлым свинцом пулемёта,
Полня плотью хлипкой окопы-ямы,
На одном языке ведь с "врагами",
Умирая, хрипим мы - МАМА...

Рана, ещё с Пятидневной Грузинской,
К непогоде ноет, с дождём-метелью.
А ведь будут на теле ещё "обновы",
Стоны боли взлетят над степью.
Позагнав нас в окопы снова,
Кто ж задумал игру со смертью?

Проигравший назад поедет,
Насовсем, навсегда... как герой.
Тук-тук Ваня, сказал автомат,
И окончен для Вани бой.
Тук-тук Пашка, Илья да Игнат,
Грузом 200. Домой... домой...

Не на побывку совсем, не в отпуск,
На последний прощальный постой,
А потом... то ли в рай, то ли в ад,
Там, в "конторе", выправят пропуск.
Не трус, не герой и, наверно, не гад,
Так уж вышло, простой солдат.

12.09.2024.

               *картинка из сети