Подвиги Геракла-12. Цербер

12. Цербер

Спустя всего лишь пару дней
Покой героя был нарушен,
К Гераклу вновь пришёл Копрей,
Его отправил Эврисфей,
Который был всегда тщедушен.

Приказ последний от царя,
Свободой пахнет исполненье,
Душа горит богатыря,
Ведь в нём характер бунтаря,
В свободе видит вдохновенье.

Герою надобно спуститься
В Аид, что мёртвым лишь дано.
И как-нибудь подсуетиться,
Живым обратно возвратиться,
Что никому не суждено.

Он должен привести в Микены
Свирепого Цербера пса;
Три головы имел, три шеи,
Где разместились также змеи,
В себе все ужасы неся.

Похуже волка и гиены,
А хвост имел драконью пасть,
Его боялись даже тени,
Ехидны был он порожденье,
Имел в себе Тифона масть.

Не изменить чтобы присяге,
Сказал Геракл за столом:
- Я как безродную дворнягу
Царю приволоку собаку, -
Об стол ударив кулаком.

Пришёл на юг Пелопоннеса,
В пещеру Тенара герой
И в тусклом сумраке белесом,
В Аид спускаясь с интересом,
Шаги услышал за спиной.

Увидел за спиной Гермеса –
Он был посланником богов,
Спускал за мёртвыми завесу,
Крылатым вестником был Зевса,
Пришёл помочь сразить врагов.

— Меня отправил Зевс-Владыка,
Отправлен я к тебе тайком,
Твоё бесстрашие велико,
У двух миров границ и стыка
Назначен я проводником.

Спустились вместе вглубь к Аиду,
Увидев белую скалу,
Гермес на эту пирамиду,
Взор обращая к монолиту,
Сказал, показывая в мглу:

— Скале название Левкада,
А вот под ней течёт Лета –
«Река Забвения» услада,
Где пишут мёртвые баллады –
Воспоминаний пестрота.

Там мертвецов воспоминаний
Скрывает волнами Лета;
Лишь крови жертвенной питаний
Дают им память проживаний –
Былую жизнь, что прожита.

Лета впадает в Ахеронт,
Где ждёт Харон – душ перевозчик,
Уводит всех за горизонт,
Где душ умерших генофонд,
Аиду преданный извозчик.

Харон угрюм и бородат,
Он дожидался всех пришедших,
Навлон давали в знак оплат,
Что был под языком зажат,
Всех мертвецов, покой обретших.

Туда дорога только мёртвым,
В могиле кто обрёл покой,
Закон о том был крайне твёрдым
И даже смелым и упёртым
Туда закрыт проход рекой.

Но ветвь из рощи Персефоны
В Аид способна провезти,
Давало право по канонам
Живым спуститься в эти зоны,
Но лишь в один конец пути.

Гермес к Харону обратился,
По старой дружбе чтоб помог,
Харон лицом своим сменился,
Он очень сильно удивился,
Не стал с обоих брать налог.

Помог пришедшим он гостям
И пригласил обоих в лодку,
И молча по речным волнам –
Ему изведанным путям,
По курсу устремив бородку.
    
А на другом же берегу,
Где роща чёрных тополей,
Там в беспорядочном бегу
Метались тени по песку -
То души умерших людей.

И пояснил Гермес герою,
Что это тени мертвецов,
Чьи души не пришли к покою
И бегают слепой толпою
Посреди рощи и кустов.

Над их телами погребальный
Не совершили им обряд.
Закрыт их вход в исповедальню,
Чтоб обрести опочивальню,
Где души свои оживят.

За рощей чёрных тополей
Стена большая возвышалась,
С вратами медными на ней,
Открытые для всех людей,
Чья жизнь земная уж прервалась.

А перед ними исполином
Лежал трёхглавый пёс Цербер,
Хвостом виляя своим псиным,
Да шерстью он встряхнул змеиной,
Аид ему был как вольер.

Прошли в ворота без преград,
Пёс пропускает всех свободно,
Но вот в обратный путь назад,
Не зная жалости пощад,
Путь оградит из преисподней.

А за воротами был луг,
Поросший жёлтыми цветами,
Над ними призрачно вокруг
Умерших души силой вьюг
Витали призрачно кругами.

Геракл многих узнавал,
Они ж его же узнавали,
У них незавидный финал,
Нашли в Аиде свой причал,
Хоть не о том они мечтали.

А после луга был дворец,
Где жил правитель подземелья,
Гераклу высланный гонец
Отвёл его в другой конец,
К потоку бурному в ущелье.

Там Стикс бурлил в свои кружки,
Чьи воды были так священны,
Что клятва водами реки
Богам так были велики,
Страшны и очень сокровенны.

А воды Стикса низвергались
В глубины матушки-земли,
Все места этого пугались,
Туда попасть все опасались,
Тартар зловещ был и вдали.

Никто ещё на целом свете
Тартар из смертных не видал.
Гермес с Гераклом как в балете
Спустились вглубь тысячелетий,
В пучину пропасти, в астрал.

Тартар темнее кочегара,
Лишь изредка багряный свет,
Как блеск далёкого пожара,
Что было частью божьей кары,
Давал там света слабый след.

Тартар был бездной всех мучений –
Обитель грешников земли,
Кто отпечатком преступлений,
Богов объектом став презрений,
Грехами злыми обросли.

— Смотри, мой друг, на эти муки,
На их незавидный удел,
Услышь мучительные звуки
И каждой расскажи гадюке,
Что нет без воздаянья дел.

Потом Геракла приобняв,
Решил покинуть тёмный лес
И вверх, к дворцу его подняв,
Сандалий крыльями Гермес,
Свой завершив гонца процесс,
Из виду быстро он исчез.

Остался наш герой один,
С самим Аидом будет встреча
И всею силою дубин
Ударил в створы Зевса сын,
Что эхо разлетелось смерчем.

И после третьего удара
Врата открылись перед ним,
Там были запахи нектара –
Напитка бога-государя,
Чем был бессмертием дарим.

Аид встречал его на троне,
Где с Персефоной он сидел
И в свойственной герою тоне
Их поприветствовал в поклоне
И рассказал про свой удел.

– Сюда явился по приказу,
Служить я вынужден царю,
Обязан следовать наказу
По воле Зевса и указу
Дела приказные творю.

Пришёл за Цербером, владыка,
В Микены чтоб его отвёл,
Чей звук чудовищного рыка
Звучит так грохотно и дико,
За ним сюда к тебе пришёл.

– Ты богатырь, в мускулатуре
И стрелы за твоей спиной,
Дубиной машешь в львиной шкуре,
Черты богов в твоей фигуре…
Да ты никак племянник мой!

Как Зевса сыну я позволю
Забрать Цербера с этой тьмы,
Царя того исполнить волю,
Закончить этим свою долю,
Ведь всё же родственники мы.

Ты должен голыми руками
Сразить Цербера наповал,
Тогда и смелыми шагами
Веди за этими стенами,
Как своих подвигов финал.

Герой к воротам прошагал,
Благодарив владыку тьмы,
Где беззаботно пёс лежал,
К земле три головы прижав,
Для исключенья кутерьмы.

Завидев смелого героя,
Трёхглавый пёс на лапы встал
И, зарычав к началу боя,
Своё рычание утроя,
Свой грозный показал оскал.

Но, шкурой львиной обмотав,
Геракл левою рукою,
В опасной пасти удержав,
За шею Цербера поймав,
Аид заполнил псиным воем.

А змеи пса плевались ядом,
Драконий хвост у босых ног,
Добить решил своим охватом,
Тащил в руке своей зажатой
На берег Стикса уволок.

Зубами трёх голов вцепился,
Но шкура льва не по зубам
И постепенно сил лишился,
Цербер повержено свалился,
Герой ему не по плечам.

Поникла голова дракона,
Поникли змеи на спине,
Поник сам Цербер – сын Тифона,
И, издавая шёпот стона,
Он покорился в тишине.

Набросил цепь герой на шею
И, дёрнув дважды ею пса,
Осуществив свою затею,
И силою мощною своею
Пошёл, Цербера унеся.

Харон, увидев, ужаснулся,
Что Цербер был закован в цепь.
От пса немного встрепенулся,
Назад мгновенно отшатнулся,
Один лишь вид его свиреп.

Герой, заметив страх Харона,
Обеспокоенность его,
Что гнев Аида с Персефоной
За нарушение закона
Его настигнут самого.

Реальность как кошмарный сон,
Но, успокоивши себя,
Что мира ихнего закон
Наш не нарушил чемпион,
Повёз их, вёслами гребя.

Когда дошёл Геракл к свету
Он жалобный услышал стон,
Там был прикованный к граниту
И были вросшие магнитом
К скале Тесей и Пейритой.

Он попросил себе свободы,
Геракл чтоб помог ему,
Уже достаточные годы
Переживает все невзгоды,
Аидом загнанный в тюрьму.

Их загнала туда гордыня,
Аид за дерзость приковал,
Что посягнули на святыню,
Решив украсть его княгиню,
И разбудив в нём гнева шквал.

Герой освободил Тесея,
Но Пейритоя не сумел,
Богам чужда была затея,
Души порыв преодолея,
Богам перечить не хотел.

Чем ближе к свету подходили,
Тем больше Цербер и визжал.
Его лучи с ума сводили,
Желал в Аид чтоб возвратили,
От света пеной он дышал.

Поникли головы Цербера,
Стекала пена изо ртов,
Из капель пролитых на землю
Со ртов чудовищного зверя
Трава взрастала из ядов.

Тесей седой был как старик,
Пошёл к себе домой в Афины,
А наш герой шёл напрямик,
Где Цербер пред царём возник,
Устроив некие смотрины.

Доставил во дворец трофей,
Нагнавши страху на злодея,
И по привычке Еврисфей
Гостям не отворил дверей,
В углу со страху цепенея.

Геракл громко рассмеялся
И отстегнул с Цербера цепь.
И пёс на всех парах умчался,
На горизонте растворялся,
Бежал к Аиду через степь.

Закончил службу Еврисфею,
Последний выполнив приказ,
Создав историй эпопею,
Достигнув разных апогеев,
Свершит ещё он их не раз.