тридцать семь тысяч кельвинов

педаль газа в пол, радиостанция hip-hop ulica. капюшоны по брови — не-просто-привычка.

хорошо, давай сыграем.
«скажите..я не выгляжу как человек, которому было особенно хорошо последние два часа?»

повернешь голову, ухмыльнешься, сбавив скорость. коснешься бедра крепкой хваткой.
«скажу больше — ты не выглядишь как человек»
козырь из рукава:
«mein gefallener engel»

и какова на вкус осознанная безрассудность? флюгер юлой вращается в поиске направления, выбирая режим шалости.

с акцентом цитируешь пабло эскобара, знаменитую фразу «тот, кому есть что сказать, всегда молчит». давай помолчим о нашем случайном или судьбоносном, пока телефоны в режиме полёта. «нас не найдут, с нас не спросят» — представляешь, все еще верю.

панорамные окна меркурия, с высоты птичьего полета рассматривать улицы спящей варшавы. ты пробираешься мурашками в душу без разрешения и я вновь убеждаюсь, что фраза «вместе солнцу и луне не светить» — редкая глупость. в таящих льдинах напротив искры как никогда сильного упования. и не важно, что столицу давно усыпил закат, ведь мы с тобой все еще верим в рассвет. укрепим наш грех во имя любви мускатным ядом богов и парой пурпурных отметин.

залезу на стул в теплых носках и прочту тебе наизусть «газеллу о воспоминании». застынешь статуей гипсовой, наблюдая как осыпается моя броня лепестками леопардовых лилий. собираешь по одному, погружаешь в глицериновый раствор. два резких надреза на правой и левой ладони. чудовищное великолепие бальзамирует жизнь с-большой-буквы-Ж. жизнь двух параллельных миров.

мне бы разреветься от твоей непредсказуемостти, но сил хватает лишь упасть рядом эмбрионом на хлопковый ковер и смотреть сквозь сосуд как из твоего носа течет траурная дорожка. языком проведешь по моей. кровь-сажа, хихикание и объятия. ритуал завершен. защитный купол лишь для двоих, пластинка с эдвардом григом — меццо-пиано. там и заснем.

«останься хоть тенью милой, но память любви помилуй»
помилуй-помилуй-помилуй

а потом гастрольные туры, левые номера и никаких ожиданий. потому что всегда любовница и никогда жена. потому что мы оба однажды ступили на грабли.
отметины в виде созвездий напоминают быть сильной как ты. попрошу привезти звезду, что пылает как наши чувства — тридцать семь тысяч кельвинов. назовешь моим именем?