Экспертный обзор ЛФР. Летний тур 2024

Так получилось, что проза жизни и проза как таковая (сейчас я в первую очередь прозаик, а не поэт) отнесла меня в сторону от поэтических состязаний в интернете. Тем интереснее было читать длинную цепочку текстов и не только выбирать стихи для собственного удовольствия, но и пытаться охватить картину целиком. Картина получилась любопытная.

Начала я с того, что всё прочитала, при этом ничего, никого и никак не выделяя. Потом написала в столбик несколько рубрик – как в школе, помните? Любовная лирика, вольнолюбивая лирика, философская и т.д.. Только у меня названия были не серьёзные, а примерно такие: «всё плохо/хорошо, но это пройдёт», «как будто про природу, но на самом деле…», «надеюсь, автор свой текст понимает» и т.п.. И стала перечитывать стихи и ставить в этих рубриках галочки.

И знаете, что? Про любовь (куда ж без этого раздела!) у меня оказалось галочек меньше всего. Три. Ну, там есть ещё неявственные, такие полугалочки, но чтоб по-честному именно про любовь – три. В разделах «всё пройдёт» и про природу – много, да здравствует иносказание. В рубрике «непонятное» тоже много (простите, не понятые мною авторы, я честно старалась). И целая галочья стая прилетела в раздел «поэзия кофеен».

Впервые я услышала этот термин от Валерии Пустовой в одной из передач «Турнира поэтов». Услышала – и поразилась его точности. Сразу представляешь: полумрак, концептуально ободранные стены, диваны низкие, цены высокие, полная витрина художественно оформленных сладостей… И посетители, молодые люди, изнемогающие от невыносимой лёгкости своего бытия в рабочий полдень. Как тут не стать поэтом? И вот оно – пусть не из пламя и света, как у Лермонтова, но из рафа и смузи рождённое слово…

Нет, я знаю, что Гоголь любил в одной кафешке на Пьяцца ди Спанья набрасывать главы «Мёртвых душ», ему из Рима российскую провинцию было лучше видно. Знаю, что Бродский зимним вечером в Ялте на вопрос «Налить вам этой мерзости?» отвечал «Налейте», то есть тоже в кафе свой шедевр про «остановись, мгновенье» сочинял. Но получилась не поэзия кофеен, а вот именно шедевр. Может, потому что без смузи и оффлайна. Может, потому что у него буфетчик, а не бариста. Может, потому что это просто стихи, без целевой аудитории. А у поэтов кофеен целевая аудитория есть – те самые, живущие в сети. Это, конечно, хорошо – надо, надо, чтобы у стихов были читатели! Но я не из числа завсегдатаев кофеен.

Намеренно не привожу примеры из длинного списка – он доступен, каждый может сделать свой рубрикатор и ставить там свои галочки. За любовь, конечно, обидно, но мой короткий список открывает именно она – Любовь. Любовь Левитина.      


10. Любовь Левитина «Квадраты» http://stihi.ru/2017/11/29/9458
*
– Как-так? – выбивают морзянку колёса, –
По чьей убегаешь нелепой вине?
Вопрос без ответа. Ответ без вопроса.
Картинами – небо в купейном окне.

Поставлена точка, и нет виноватых,
мы оба потом пожалеем стократ.
Мелькали в окне голубые квадраты,
а ночь их сменила на чёрный квадрат.

Когда мы в обидах увязли по пояс,
гордыня легко дописала финал.

Уносит квадраты стремительный поезд,
но их не Малевич для нас рисовал.

Сейчас ты один в обездоленной спальне,
я в тесном купе средь соседей одна,
и рядом лишь горечь упрёков прощальных,
да чёрный квадрат в переплёте окна.
*
Точные, отлично сделанные стихи про каждого из нас, ведь все когда-то убегали, и никто не был виноват, кроме – да, кроме неё, гордыни нашей. «Гордыня легко дописала финал», она в этом деле известный мастер, только финалы у неё выходят как под копирку. Копирка тоже, кстати, чёрная, правда, не квадратная…
И смотрите – перед нами как будто классическая любовная лирика: он, она, обиды, упрёки, и разбежались. Но стихотворение гораздо более широкоохватное. Оно вообще об отношениях. О том, как люди тщательно закрашивают друг друга чёрным. Когда будете вымарывать кого-нибудь из записной книжки, вспомните это стихотворение.
Впрочем, таких книжек-то сейчас нет ни у кого.   


13. Сергей Мотылев «Месть» http://stihi.ru/2024/05/24/3181
*
Я шёл.
Я полз.
По земле,
По колючкам,
По лесу,
Кормил животных собой,
Ел их сам.
Пил росу,
Смотрел на небо,
Ловил лучи от солнца,
Лицом считал сучья,
Думал о мести.

Я дополз до нашей палатки,
К тем, кто меня бросил,
К тем, кого я ненавидел все эти дни;
Они тихонечко сопели,
Они пускали слюни
Сквозь зубы;
Их лица были красивы и спокойны,
Красивы несмотря на зубы и слюни;
Они спали как те зайчата в овраге,
Под пнём засохшей берёзы,
Перед тем как зверь их растерзал –
Тогда во мне исчезло всё человеческое.

Я медленно закрыл палатку,
Полежал у затухшего костра
И пополз обратно в лес
К братьям и сестрам,
*
Запятая в конце очень меня интриговала, я автору написать хотела насчёт неё – опечатка или нет? И другие его стихи думала почитать для полноты восприятия. Но не стала. Не стала даже и открывать палатку… то есть, страницу. Потом это сделаю.
В стихотворении «Месть» нет ничего, что мне в поэзии нравится. И местоимение «я» не люблю я в стихах, Маяковского поэтому не читаю, хотя он беспримесный гений. Но очень уж громко кричит со страниц, я этого крика боюсь. А Сергей Мотылёв не кричит. И ползёт очень тихо. От этого становится страшно, но – глаз от картины уже не отвести.
Да, вот в чём дело: я вижу этот текст, а не слышу. Палатку вижу, костёр, зайчат растерзанных вспоминаю. Автору удалось достичь редкостной выпуклости образа… хотя какая тут выпуклость, когда читатель сучья лицом считает? И вот ты уже лежишь у затухшего костра и мучаешься вопросом: всё человеческое в герое исчезло или всё-таки не всё? Написал же он стихи, прежде чем приполз обратно в лес.
Да, и ещё эта запятая в конце,   


21. Ольга Галат-Коротаева «Бронепароходы» http://stihi.ru/2024/02/11/7054
*
Больничья жизнь – от судна до суда,
И ты плывешь, не ведая куда,
Не спишь и спишь,
Не дышишь и вздыхаешь.
Соседка справа тоже не встаёт,
Все слушают её нытьё –
Прощают...
Вчера другая, та, что у окна,
Не выпуская нить веретена,
Просила – молочка б и Таню.
- Ах, Таня, Таня, мячик потеряй!
И тянет нитку золотую в рай,
Да, видно, Таня всё не отпускает.
– Таа-нюхаа – ерихонская труба.
Давай споём! Будь проклята судьба! –
И с матерками смачно запевает
Про то, как счастлив косточка-моряк,
И не сдается бабушкин варяг,
И всем легчает.
Мешается, где явь, а где не явь,
Плыву, мирское из нутра изъяв,
Скребу по небу бронепароходом.
*
Я знаю эти палаты, и вы их тоже знаете. В них лежат в буквальном смысле. То есть, не встают – и уже не встанут. Можно перечислять десятки красноречивых подробностей больничной жизни, но автор идёт коротким путём. «От судна до суда» – фраза, гениальная в своей лапидарности. Никакой запах хлорки или резкие голоса медсестёр в коридоре ничего не добавят. В этих словах уже всё есть – и земное, и возвышенное. Фраза великолепна и в чисто техническом смысле – обратите внимание на ненавязчивость аллитерации. Этот приём простодушные авторы стараются подчеркнуть – мол, знаю, что такое звукопись! Непростодушные же любят им щегольнуть, демонстрируя иногда такой заоблачный звукопилотаж, что до смысла уже не докопаешься. Но здесь всё тонко, всё точечно, всё работает на содержание. Тема выбрана тяжёлая, для некоторых – пугающая, но приглядитесь, как автор расставляет акценты – это стихотворение о жизни. Палата умирающих – это палата живых, и какова она, эта жизнь, зависит и от её обитателей. Пока твой варяг не сдаётся, не сдашься и ты.
Очень духоподъёмное стихотворение.

Но конец не убедил. Понятен мостик от судна из первой строчки к пароходу в последней, но «бронепароход», на мой вкус, нехорош и как неологизм (его смысл не сразу считывается), и в качестве названия, и из-за отсутствия к нему рифмы. Вот если бы дальше следовали ещё три строчки для завершения строфы, какой стихотворение, собственно, и написано, да чтоб строчки эти ударностью не уступали бы началу, тогда… Ну, тогда и на бронепароходы можно было бы согласиться.
Редкий, кстати, случай (я о трёх ненаписанных строчках): гораздо чаще советуют стихи сокращать. Но это критики, а я не критик.


28. Игорь Турунтай «ты какого цвета пламени» http://stihi.ru/2016/11/16/9927
*
ты какого рода-племени
ты какого цвета пламени
ты какого черта лысого
из себя тут строишь лузера

проходи садись рассказывай
наливай давай закусывай
да лежи себе помалкивай
да мотай на ус наматывай

все дубы стоят по осени
в полушубках цвета лисьего
покорежены коррозией
с перевернутыми лицами

и глядят глазами кроткими
на тебя такого краткого
на твое веселье робкое
и печаль твою украдкою

ты какого рода-племени
ты какого цвета пламени
то ли чурка здоровенная
то ли кукла деревянная

проходи садись рассказывай
наливай давай закусывай
ты лети-лети посвистывай
ты гори-сияй потрескивай
*
Ну, это просто блеск! Не знаю, что именно хотел сказать автор (возможны разные прочтения, на любой вкус), но сказал он это так, что не забудешь. А ещё и позавидуешь, что вот он-то сказал – а ты так не можешь, таланта не хватит. И останется только наливать с горя да закусывать. Молча.


29. Юрий Семецкий «Тишина» http://stihi.ru/2024/05/17/1296
*
Тишина. В темноте ни огня, ни блика —
ни души, и людей бесполезно кликать.
Не докличешься, хоть убей.
Покосившийся хутор зарос крапивой.
А ведь кто-то жил. Говорил: скопил вот.
Но, видать, не стреляный воробей —
всё пошло ни шатко, ни валко —
                прахом.
Заросло крапивой, быльём и страхом.
И почти могильная тишина.
Да похоже, Бога за нас молили —
за убитым домом — кусты малины,
и от ягод зелень красным красна.
Приходи и рви, наполняя соком
красных ягод рот. Да смотри осокой
не порань ладони.
                А рядом — ах! —
где кусты смородины вместе с вишней
обступили яблони, груши,
                лишней
будет кровь из ран
                на твоих руках.
А когда наешься плодов, то к речке
побежишь тропинкой лесной и вечной
меж деревьев встречных, меж бывших бед,
то тогда, разбив тишину на части,
поднимая брызги, кричишь от счастья.
***
Но людей давно здесь в помине нет.
*
Великолепное стихотворение! Это классика – современная, живая, не нуждающаяся в омолаживающих процедурах типа введения сезонных словечек или удаления знаков препинания. Ярко, плотно, вкус малины чувствуешь, пятна ягодной крови видишь, скрытую меж деревьев встречных рифму улавливаешь – и хочется кричать от счастья. Кричу!


30. Алина Махолёт «Между прозой и прочим...» http://stihi.ru/2024/04/25/6504
*
Дождь ковчежный третьи сутки
Низвергается с небес.
В переполненной маршрутке
Нет уже свободных мест.
Наш водитель – Ной со стажем –
Утопая в буйстве вод,
Мчит среди многоэтажек
Героически вперёд.
Струй каскады окна застят,
Не видать вокруг ни зги.
Вдруг: «Ваш выход!» Вот те – здрасьте!
Руки – в ноги и беги!
По колено в луже пенной,
К чёрту – зонтик, не спасёт!
Проклинаешь суть Вселенной –
Ну, за что мне это всё!..
Нервы – вдрызг! Издержки прозы -
Апокалипсис и тьма,
Хлябей б-жьих передозы -
Не лишиться бы ума!
Но лишь только стихнет ливень,
Жахнет двор со всех сторон
Перекличкою счастливой
Мокрых донельзя ворон.
«Каррр» победный режет ухо,
Вылупляясь из стихий.
Дома я. Тепло и сухо.
Проза просится в стихи.
*
Редкий случай хорея. Хорей сейчас не любят, его только у детских авторов и встретишь. И строчки короткие, и как-то незатейливо всё, и напоминает что-то… А, вот: «Сквозь волнистые туманы пробирается луна». Здрасьте, Александр Сергеевич!

И я прямо слышу, как Александр Сергеевич одобрительно восклицает: «Ай да Алина! Ай да…» и т.д. Ему бы понравился и Ной со стажем, и что Ной этот «мчит среди многоэтажек героически вперёд», и двор, который именно «жахнет» перекличкой мокрых ворон, и вороний победный «Карр», и превращение природно-погодной прозы в жизнерадостные стихи… Не уверена, правда, что он оценил бы стеснительный дефисик в строчке «хлябей б-жьих передозы». Я тоже не вижу для этой чёрточки веских причин. Но само стихотворение – прелесть что такое. И по форме, и по содержанию, и с точки зрения продолжения русской поэтической традиции. Ай да Алина!


40. Аня Мирная «Так много света» http://stihi.ru/2024/07/30/6257
*
На ощупь... так значительно честней,
понятно и до тремора знакомо,
как на ладони тает нежный снег,
не знающий диагноз "Глаукома"...
Пусть скажет кто-то: "Белый свет не мил,
ведь видно, что болезнь готовит эта", -
но к слепнущим стократ добрее мир -
вокруг меня настолько много света!
Понять непросто, глядя свысока:
чудес немало Бог от взгляда прячет.
Чувствительными пальцами рука
в картину пазлы складывает зряче,
меняя очевидность каждый раз,
чтоб рассмотреть позволили вслепую,
как выглядит с Небес сошедший рай,
под Рождество украсив жизнь мирскую.
Лишь тем, кто верит, могут показать,
как волшебство творит Всевышний это...

О чём жалеть, когда в Его глазах
и у меня внутри - так много света!
*
Вот ещё одно стихотворение на тему трудную, пугающую. Когда-то, под впечатлением от встречи с ослепшей женщиной, я тоже хотела написать о надвигающейся слепоте. Даже завязывала глаза и ходила по дому, чтобы поймать это страшное чувство необратимости темноты. Не поймала, конечно, но стихотворение написала. Только не о слепоте. Но и стихотворение Ани Мирной стихотворение тоже не о слепоте. Оно о свете, оно о счастье.

«Понять непросто, глядя свысока: чудес немало Бог от взгляда прячет» – чтобы принять эту истину, нужно обладать настоящей, не заёмной, мудростью – или вырастить её в себе. Восхищаюсь стихотворением, восхищаюсь автором и его искренностью.

На мой взгляд, есть некоторые технические шероховатости, которые можно бы подшлифовать. Например, слово «глаукома» очень выбивается из лексики текста и его общего настроя, в конце вырастающего в настоящий гимн. Но останавливаться на шероховатостях не хочется, потому что перед нами прекрасный (и редкий) пример поэзии радости – поэзии, выражающей неподдельное доверие к жизни.   
 
 
48. Михаил Минаичев «1970 год. Отец и Мальцев» http://stihi.ru/2024/07/14/3603
*
У меня есть мечта, и в нагрузку – надежда на случай.
Я живу поговоркой, что кто-то пропал, кто-то пан,
только с паном – беда, пропадать получается лучше,
вот такая планида, что скажешь на это, Степан?
Говоришь – всё путём, ну, давай загибать будешь пальцы:
кошелёк потерялся, Тамарка сказала: "Good bye",
телевизор сгорел, но по радио слышу я – Мальцев
нам привозит четыре, давай, загибай, загибай!
Лета было чуть-чуть, а зима без конца и без края,
да ещё этот Мальцев злым гением вышел на лёд.
Этой ночью не спал – за стеной фестивалила Рая,
загибай ещё палец, с соседями мне не везёт.
К коммунизму идём, не сказать, чтобы быстро, и прямо,
я со всеми шагаю, да, видно, шагаю не так,
даже Мальцев, и тот, для себя выбирает Динамо,
почему мы, придурки, болеем с тобой за Спартак?!
Помнишь наш уговор, гол спартаковцев, разом– по стопке.
Ноль – четыре. Сирена! Всю водку солью в унитаз.
Что-то ты приуныл, загибать больше нечего, Стёпка?
В этой жизни есть Мальцев, и он всё решает за нас.
*
Это мой фаворит, хотя я за «Динамо» никогда не болела. Но – Мальцев! Круглолицый, с этим его курносым носиком! С этой хлёсткой фамилией! С финтами его непредсказуемыми! Короче, это судьба, и она всё решает за нас.
У Михаила Минаичева настолько свободная речь, что на первой же строчке забываешь, что это стихи. А это – стихи, и мастерские. Какие детали! Вот Рая там некая «фестивалит» – неологизм прямо фейерверковый, блеск. А вот ещё: «Только с паном – беда, пропадать получается лучше» – играючи, по-мальцевски Михаил встраивает поговорку в ткань стихотворения. «Да ещё этот Мальцев злым гением вышел на лёд» – тут уже веет легендарным «Лебединым озером» (правда, замёрзшим), потому что в области хоккея мы, как и в области балета, были недосягаемы…
Слышу голоса: «Без знания эпохи текст трудно понять»! «Нам привозит четыре», – вы о чём это, автор? Да, это проблема современного читателя. Ему надо в лоб. Он не ловит смысл из контекста. Его к этому приучили. Лично читала в интервью директора одной московской гимназии (частной! престижной!), что пушкинское «Бразды пушистые взрывая, летит кибитка удалая, ямщик сидит на облучке…» и т.д. ни один школьник сейчас не поймёт, потому что он облучка отродясь не видел, так что незачем «Евгения Онегина» в программе держать, надо его «Ночным дозором» заменить каким-нибудь. Занавес.
То есть мы, которые с облучком тоже не были знакомы, смысл понимаем, а нынешний пользователь смартфонов – нет. Ну что тут сказать? У меня есть, что, и я об этом ещё напишу отдельную статью. Но пока вот: во-первых, это неправда, про облучок – проверено мной на детях самого разного возраста. Во-вторых, 70-е годы – это не пушкинская эпоха, это ещё не ушедшее прошлое, оно вот оно, живёт рядом с нами. И в этом стихотворении оно прямо пульсирует сгоревшим телевизором и привезёнными четырьмя мальцевскими голами (да, это про голы). Попробуйте 70-е на вкус – автор уже наливает их в вашу стопку…

Но один вопросик к Михаилу всё же есть. Почему «Отец и Мальцев»? Где тут именно отец? Это разговор (хотя говорит только один персонаж), скорее, двух друзей, а не отца с сыном. Ждём пояснений.
И ещё: пунктуацию в стихотворении я бы подработала. Во многих местах она некорректная, мешает восприятию.   


НЕ В ШОРТ, НО…

49. Александр Быстров 4 «Руки» http://stihi.ru/2023/11/28/6745
*
Под рубашкой не носит крест
и свинины совсем не ест,
пахлава и плов - на столах,
не Христос у него – Аллах,
и не храм у него – мечеть,
и полдня до него лететь,
мы живём, проходя круги,
в разных землях, мирах других.
Мы - различны, различны с ним,
а похожи всего одним -
невзирая на сто причин
наши руки не отличить.
 
Наши руки, как двойники,
некрасивы, сухи, жестки,
от цемента и от воды
так шершавы и так тверды,
что, бывает, стыдишься их,
неухоженных рук мужских.
 
Но веками везде вокруг
миллионы таких же рук
кров, тепло, красоту, уют
сотворяют и создают.
И у них не бывает ссор,
свой язык и свой разговор,
свой закон и обычай свой,
не бывает меж ними войн,
и для них во все времена -
бог один и земля одна…
 
А сегодня товарищ мой
улетит в дальний путь домой.
Мы простимся обычным днём.
Просто руки пожмём.
*
Не могу не отметить это стихотворение, выбивающееся из мейнстримных текстов своей настоящей, ненадуманной актуальностью. В кофейне о руках и цементе не напишешь – неизящно как-то. А надо об этом писать, со всей искренностью и глубиной, не стесняясь пафоса и не боясь обвинений в плакатности. Так говорить будут те, у кого не хватает мастерства для работы в жанре гражданской лирики. Пусть говорят. Да, это трудный жанр, возможно, самый трудный, но он и самый нужный, особенно сейчас. Вот Александр Быстров не испугался трудностей, и не зря. Я рада, что его стихотворение попало в длинный список. Ему нужна рука редактора – немного правки, и текст будет достоин публикации, а автор усовершенствует свои технические навыки. Глаза боятся – руки делают!