На белом
несмотря вообще ни на что,
даже видя, что свет не доделан,
не продуман за спинами штор,
как, тщетою ведомый, растоптан,
вмят тяжёлой подошвой в бетон…
над моим замирая блокнотом,
ты несёшь его гаерский тон.
Он всё так же несчастных по крышам
к роковым безрассудствам ведёт.
вновь о них мы возвышенно пишем,
в их падении видя полёт.
Мир летит, но так словно – бескрыло,
чтоб душа эти крылья взяла,
чтоб широкие крылья раскрыла,
чтоб забыла мирские дела.
Мы его передвинем, пожалуй, –
этот шкаф, где словес карнавал,
дабы в позе досель небывалой
белый свет сам себя не узнал.
Врубим что-нибудь. Скажем, Кобейна!
Почитаем Крылова (про сыр),
и не станем выкатывать бельма,
глядя на сногсшибательный мир.
Свидетельство о публикации №124091102411