Месье Обломов, я виновата я завлекала...

(Начинаем читать «Обломова».) Началось самое интересное. (Маруська: «Я, наконец-то, воочию услышу».) История любви. Началось. Это самое интересное. Ну, Марусь, ты можешь и сама, я не буду читать повторно… Я не знаю, с какого времени… (Маруся: «Я немножко потерялась…») Да… С какого времени ты заснула… (Маруся: «Я помню, там была девушка, с которой он диалоги вёл… А… Вот.» Смешок.) Её зовут Ольга. («Она пела ему!») Пела, да. А больше ты ничего не помнишь. («Ну, там что-то ещё было! Короче, я…») Маруся, ты моя хорошая!.. Ты моя симпатичная!.. Какой же ты хороший зайка!.. Как я вас всех люблю!.. А Соня, Соня даже ухо вынула! У Сони какой-то, посмотри, Марусь, у Сони даже лицо добрым стало! У нее нос поехал куда-то вниз… (Алеся: «Соня всегда добрая…») Нет! А я видел, что она бешеная была! («Соня?!») Да! («Соня?! Да что ты говоришь?! Как у тебя такое…») У нее было лицо… Неприступное! («Да что ты такое говоришь?! У тебя очень буйное воображение». Смех.) Вы меня успокаивайте!.. Успокаивайте меня! Проявляйте лояльность! («Представить такой можно кого угодно, но только не Соню!») Смирение проявляйте!.. («Мы все к тебе крайне лояльны».) Да. Вот! Сейчас я вижу, что носик поехал вниз!.. Стал добрый… У тебя, Сонь, носик-то добрый… Понимаешь, какое дело? Ты вообще, на самом деле, добрая! (Алеся: «Интересно, а как это – злой нос?» Смеётся. Маруська: «Мама, тебе не угодить». Соня: «Долго тебе объяснять…») Наверное, когда он заостряется как-то так… Наверное… (Маруся: «Может затупляться, может заостряться».) Соня, но дело в чем… Э, Марусенька... Я так и буду теперь. Вы как, это, матрёшка! Обращаясь к кому-то, надо перебрать всех тех, кто… (Маруся: «Это бабушка Наташа…») Да… («Ой, Сашенька! Ой, Вассочка! Ой, Настенька! Ой! Сонечка! Серафимчик! А, Маруся!..») Да!... (Смеюсь.) Да. Но Настю я уже не чувствую своим дитём… Я уже о ней не вспоминаю. А вот вас – да. Так вот в чём здесь было дело-то. Что он ей невольно объяснился в любви, под действием этого пения. Он сказал, что почувствовал любовь. (Маруся: «Ну да, он сказал, что…») И убежал от нее. «Почувствовал любовь», - сказал. «Нет, я чувствую! Не музыку, а – любовь». И ушёл. И после этого он ее стал избегать. Потому что он стеснялся. Он был хороший человек. Она сначала подумал, что он наглец, а потом смотрит – его нет. Ну, чувствует, он стесняется, ему стыдно – значит, это была не наглость, это была правда. И она стала перебирать – а как же так получилось. Почему, да? А ей отрекомендовал этот Штольц Обломова. Как увальня... Который, там, от жизни оторвался… И его надо расшевелить… И она попробовала. А он не реагировала сначала. Она ещё раз попробовала. И ещё… И старалась как  никогда, когда пела! И кого же винить, что в нём расшевелилось чувство, как не ее саму? И она почувствовала, что она виновата. Что это она всколыхнула в нем все эти чувства. Что он тут вообще ни при чём! Что она его, получается, соблазнила! (Продолжаю читать роман.)
(«Что я скажу? Месье Обломов, я виновата: я завлекала». Смех.) Как, оказывается, женщина может завлекать! Это совершенно ужасно! Когда завлекают! Да. Если ты завлекаешь, значит, надо, извините, всё сразу предоставлять… А если ты завлекаешь – не предоставляешь, ты поступаешь подло. А предоставлять можно только мужу. Значит, вообще никого нельзя завлекать. Потому что если до женитьбы соединяются муж и жена, это очень болезненные потом последствия. Очень тяжело потом выстраивается… Надо всем объяснять, что «нам надо быть вместе»… Ведь пока не расписаны мужчина и женщина, никто не понимает, что им надо вместе быть. Никто. «А с чего это? С какой это стати вы вместе? Ну-ка, пошли! Ну-ка, пойдём, с нами, в свою семью…» Вот свадьба – после этого все понимают, что муж и жена должны быть вместе. А в венчании даётся благодать на это. Чтобы не ссорились, любили. Чтобы Сам Бог был между любящими. А не какой-то нечистый дух страстный. А вообще самое глубокое определение любви – это когда мужчина и женщина вместе ходят в церковь и молятся Богу. Вот это самое глубокое определение любви, это действительно любовь. Когда это есть, можно и детей рожать сколько угодно, и трудности терпеть, и в вечности вместе быть. В вечной вечности. (Дальше читаю.)
Ландыши любит Обломов…
Вот, ключевое слово – что «у меня нет самолюбия». Что он «не стыдится сердца». Таких людей мало.
из вечерней беседы с семьей 9.05.2021

http://proza.ru/2024/09/10/1639

http://stihi.ru/2022/10/26/5019