Просьба

Мотаются бесшумно птичьи стаи,
Как тени черных туч над головой.
Пускай уж лучше, голуби летают,
Чем вороньё кружится надо мной.

Ах, голубь мира, кроткая ты птица!
Мне почты голубиной не иметь,
Вот, как бы мне с тобой договориться,
В мои края родные улететь?

Где травный аромат лугов врачует,
Пшеничный ветер ластится с полей.
Потом, устав, в густых садах ночует
И тихо шелестит среди ветвей.

Там детство пронеслось, как этот ветер,
Всё заросло травою-муравой.
Для нас была одна трава на свете,
Её мы называли «трын-травой»

Рассветы нам по полной наливали,
Туманы разливали через край.
Но никогда похмельем не страдали,
Хоть сколько до утра не наливай.

К Никольской горе стоит добраться –
Там бьёт родник с серебряной водой.
Но мы всегда любили умываться
Холодной, чистой утренней росой.

Как мне с тобою, голубь, ухитриться,
Слетать и побывать в родном краю?
Живой воды из родника напиться…
А ты нашел бы горлицу свою.

Потом с тобой рассветы и закаты
Привыкли бы встречать и провожать.
Всегда пьянеть от чабреца и мяты,
В жару полынью горькою дышать.

Пить сумерки густые вечерами
И тьму тягучей ночи, как бальзам.
Туман седой глотать над берегами,
Всё запивать росою по утрам.

Наполнить всё бы, теми временами,
Ведь это было, будто бы вчера…
Как насморком село болело нами,
Струной гитарной выли вечера.

Как ёжики, в тумане том гуляли,
Мерцало небо в звёздах, как кино.
Мы вина красных зорь употребляли,
Но перегаром пахло всё равно.

Подолгу в небо звёздное смотрели,
А звёзды, падая, чертили небосвод.
Мы загадать желание хотели…
Не думали – в мгновенье жизнь пройдёт.

Давай, голубчик, мы договоримся,
По-тихому, чтобы никто не знал,
Хотя бы ненадолго отлучимся,
Я покажу, где детство потерял.

С тех пор воды в реке умчалось много,
Но с новой – нанесло других проблем.
И, глядя, на речушки вид убогий,
Мне кажется, что вытекла совсем.

Но, всё равно, всё там – на своём месте
И в той же позе холм, как государь.
Бегут дороги там же, честь почести,
И приведут туда же, как и встарь.

Возьми меня с собою, сизокрылый,
Не сильно я тебя обременю.
Зато – оставим город опостылый,
На время вид на жительство сменю.

А может быть, решимся, хоть не просто,
Останемся там век свой доживать?
Мне там – подать рукою до погоста,
А ты с голубкой будешь прилетать.

Но голубь мой загадочно воркует,
Согласен с предложением моим.
А иногда в раздумье попсихует:
«Ну, кто нас ждёт, куда мы полетим?!»

Как кто нас ждёт?! Там – всё моё, родное!
Там детство, там отрочество моё!
Осталось где-то время заводное,
Что до сих пор покоя не даёт.

Там – каждый кустик, каждая былинка,
Увидев, машут мне издалека.
И соскользнёт росинка, как слезинка,
И каждый кустик мокрый, как щека.

Деревья там, посаженные мною.
Кудрявый луг и дряхлый теперь сад
И речка Олым нам не даст покоя…
Ведь это было столько лет назад.

Зато кругом простор и хлебный ветер,
Духмяный аромат с лугов пьянит.
И с каждым днём, больше всего на свете,
Терзает душу и к себе манит.