Неловко тревожно лаконично

беря  свои  мысли  рудой  электрического  напоминания,
откидывая  змеиную  кожу 
рыдать  в  камни  непонятным  и  горьким,
такое  присвоила  право  чужими  руками  хроника,
такое  чуждое  ранам  видение
ноты  буквенный  ряд  слышат…

взгляд  в  10 000  вольт  неврастении
и  переломаны  гранёные  стёкла  оконных  вен,
ушёл  в  себя  языком  пользоваться, 
как  ошибкой  эффект  столбняка
образуя  даты  отрывных  календарей,
а  на  площади  хладнокровной  сутулости  многолюдно,
и  толпа  оттенков 
не  окончательно,
не  одинаково,
завидя  трепет  вибраций,
бесшовно  отзывалась  переменчивым  настроением  ряби,
любопытными  сусликами  ползла  в  тихую  гавань

обвалять  чужеродный  след  дальше  волн  по  колее  реки,
и  пусть  овладеют  гипнозом  слова
попавшие  в  паутину  холодного  трепета,
до  самой  дуги  окрасить  сухую  воду  в  сырые  тона 
обоснованная  истерика  бесконечно  способна,
и  распотрошит  свитое  гнездо  соблазн,
а  перекрёстки  проруби 
смоют  загар  пыли  с  лиц
издёрганных  оспой,
откроют  запертый  магнит
кодом  неразборчивых  лучей  солнца…

беря  свои  мысли  рудой  электрического  напоминания,
сяду  за  руль  чёрного  света
и  безнадёжность  перил
покроет  последовательный  монолог,
отродясь  стану  хоть  ненамного  не  страшно  похожим
на  самую  изысканную  жуть  времён,
где  верхний  срез  глаз  не  раздражает,
смотрит,
как  растворяется  хрусталик  накоплением  не  опасного  вида,
это  стержень 
неловко
       тревожно
               лаконично               
                появился  сразу
                намотался  на  понимание.