Tattoo revolution

 
Южное солнце плавит макушку,
волны ласкают  тётеньку-тушку
с неотцветающей  розой-татушкой
на загорелом плече.
Бабушка хмурится: это же ужас!
Сразу понятно, что дама без мужа,
то-то  мужик  вон назойливо кружит,
неугомонный – ничей…
 
Мама молчит. Ей хотелось когда-то
сделать тату и постричься каскадом,
только под  хмурым родительским взглядом
всё расхотелось давно.
Муж ускользнул  – ко двору не пришёлся:
«Сам виноват – свое счастье прощёлкал…»
Мама  молчит. Прячет слёзы под чёлку –
с бабушкой спорить?  Да ну….
 
Таня песок ковыряет вьетнамкой,
хочется ей полированным камнем
бабушку треснуть по жёлтой панамке
и окунуться в мечту.
Пляжный спасатель – насмешливый  Алик –
пусть бы на ней разорвал он купальник,
пусть бы шалаш им построил под пальмой,
пусть целовал бы в тату.
 
Мелкая галька по телу – мережкой,
сладко-свободно-красиво-безгрешно
нежится/любится всё побережье
в бархате южных ветров.
Волны тела обгоревшие лижут,
Алик подходит всё ближе и ближе,
Танькино сердце, как бешеный чижик,
бьётся, ломая ребро.
 
«Мам, ты уже как румяная плюшка, –
пальцем проводит по розе-татушке
мамин сынок – непослушно-послушный,
вольный, как солнечный дождь.
«Роза» смеется: «Ты хитрый однако,
снова к утру возвратишься, гуляка…
Ладно, чеши уже, только без драк там,
ты на свиданье идёшь…»
 
Ухнуло Танькино сердце. Упало
в пятки куда-то. Прошлось самосвалом
горькое чувство, обида – напалмом,
темень  повисла – ни зги…
«Алик, постой! – это тётка с татушкой
сына зовёт, – пригласи вот Танюшку!
Что ты стоишь, как надутая клушка,
ждёт он тебя, ну беги!»
 
Танька бежит, спотыкаясь, в объятья.
Чёрт, за коленки цепляется платье!
Следом: «Не дам утопиться в разврате,
завтра тебя увезу…
Стой, я сказала, дрянная девчонка!» –
катится бабка нелепым бочонком.
Мама молчит. Как всегда, обречённо
прячет под чёлкой слезу…

***
Дремлет кошачье вокзальное братство,
поезд уходит в двенадцать-пятнадцать,
самое время прощать и прощаться,
верить в другую мечту…
Как оно сложится? Счастливо? Знать бы…
Бьются два сердца под Танькиным платьем,
а на оливковом тонком запястье –
роза в бутоне. Тату.
 
Южное солнце плавится, морщась,
вьются над фруктами наглые мошки,
голуби щиплют душистые крошки,
рядом галдит детвора.
Танька ресницами солнечный зайчик
ловит, а мама смеётся – не плачет,
слёзы под чёлкой теперь не упрячешь –
мама постриглась вчера...