поэт

Власть над кровью, свобода слову,
А души - пеплом сигарет.
Идёт бабулька в платке пуховом
Несёт на кладбище букет.

А на дворе давно уж рано.
И только для того, кто там - конец.
Могли бы быть большими планы
Куда уж планы, если ты - мертвец.

Теперь то понимаешь, что такое вечность
Сырость земли уютнее, чем плед
Спирт не спасает человечность
И он не помогает, если ты - поэт.

Все безумцы платят не серебром, не медью.
Их пальцы соединяют три перста.
Их головы не проживают и столетья.
И просят они смерти, а не живота.

И с этим так. И с миллионами что уже здесь.
Когда-то все отпробуем какова земля на вкус.
Ну а пока жизнь - главный деликатес.
И человек здесь главный, а не Иисус.

Бабулька шепчет тихо что-то на своём.
Наверное, просит. Не думаю, что проклинает.
Один букет и водка. Достойнейший приём.
Всплакнёт негромко, головою покачает.

Ах если б знала, мать, что помер не со зла.
Был век такой. На фото - третий шёл десяток.
В одно мгновение душа сожглась до тла
И растворилась. Ей было не до пряток.

Вы лучше соберитесь за большим столом.
И не ругайтесь попросту с врагами.
Встречайтесь чаще, с верой и теплом.
И не грустите о прошедшем вечерами.

Но люди на то и люди. Им нельзя
Напутствия давать не заметать чужих следов.
Все мы не ценим счастья, идя или ползя
Топим его в томатном соусе из-под шпротных голов.

Бабуля отряхнувшись, поднялась с колен
Взяла пакет, неспешно побрела на выход.
А я останусь здесь, навечно взятый в плен
С дождём и снегом, ей ведом, но не слыхан.