Люблю

И жёлтый, и плавный как боль одиночества ночи,
Не помня о главном, вне дела и смысла
Дремал самородок в дымах позолоченных.
На чёрной золе заполуночной выси.
Терзался сентябрь больной облетанием рыжи.
Терялась тропинка в тенистых и жадных репьях.
Сквозь боль одиночества: ярче, и ярче, и ближе
Я к слову "люблю", сбереженному для тебя.
Осенний озноб, что рябью бежит по рябинам,
Тревожит слова, по созвездьям разбросанных тем.
Так скоро всё в мире моём заосеннем остынет.
Но слово "люблю" согреет тебя в темноте.
И жёлтый, и плавный как боль одиночества ночи,
Не помня о главном, вне дела и смысла
Дремал самородок в дымах позолоченных.
На чёрной золе заполуночной выси....
И там в вышине, обрекаемый быть отражением.
Он так бессловесно пророчит сквозь осень тепло
От слова "люблю"! Как пророчество и подтверждение
Алеют рябины в ночи, угасанью  назло.
Осенний озноб, что рябью бежит по рябинам,
Тревожит слова, по созвездьям разбросанных тем.
Так скоро всё в мире моём заосеннем остынет.
Но слово "люблю" согреет тебя в темноте.