Азиатский выходной

Работаем мы здесь без суеты
Тут море прикасается к пустыне,
Где двадцать девять - градус широты,
И море никогда тут не остынет.

Живет в поселке весь наш коллектив
И подчиняемся законам шариата.
Тут суд за вольности Европы не простит.
Мы под надзором ока херассата.

Здесь не тюрьма, здесь строится объект,
Хотя поселок обнесен забором,
Чтоб не попал сюда случайный человек,
И не контачил с нашим кругозором.

По пятницам, в обычный выходной
Автобус в город отвезет на рынок,
Купить продуктов и потом домой,
Лишь два часа покупки, без заминок.

Восточный рынок - голосит фарси.
Поторговаться, походить рядами.
Все что захочешь, только попроси,
Вам улыбнутся, смуглыми губами.

Тут запах пряности и рыбный аромат,
Вот варят финики на сахарном сиропе.
А тут ковер персидский, кто богат,
Может купить на зависть всей Европе.

Дымит кальянная, там группа мусульман
Потягивает дым, а сбоку чашки чая.
Мясная лавка рядом, там баран
Разделанный висит, слегка качаясь.

Любой кусок, лишь пальцем укажи
Отрежут с туши, сделают все фаршем.
И продавца не нужно торопить,
Он на жаре давно стоит уставшим.

На площади базарной шум и гам.
Народ расставлен по периметру площадки,
Все взоры обращЁны к палачам
Которые уже готовят палки.

Двоих ввели, заслушан приговор
Наказаны за прелюбодеяние,
Один юнец, другой мужик мажор,
Побьют их палками, такое наказанье.

Сначала молодого на капот
Лицом на сталь поставленного джипа
За руки растянули, плачет рот.
И палки свист, и раненного всхлипы.

Толпа зевак горланит "Одобрям",
И двадцать палок от суда подарок,
За молодость, за то, что ты упрям
За то, что не любил дикарок.

Второго, что постарше, он седой
Любитель мальчиков, ему по приговору
Там сорок палок, он мужской плейбой,
Он заслужил народного укора.

Визжали палки сразу с двух сторон
Два палача вложили полну душу
Над площадью носился мерный стон,
Вот я такого вряд ли сдюжу.

Иду от площади, к молочнику зашел
Перед прилавком двое в черном женщин
В хетжабах облаченье, рядом стол,
Для упаковок, купленного в здешнем.

Одна протягивает деньги продавцу.
Рука до локтя вся почти в браслетах
Конечно, золото всем женщинам к лицу,
То все от мужнего богатого бюджета.

По волосатой женственной руке
Звенят браслеты золотою песней.
Все пальцы в кольцах, деньги в кошельке
Они ушли, почти обнявшись вместе.

Я прикупил тут сыр и молоко,
Теперь до порта, там нас ждет автобус.
И я иду, шагая широко,
Передо мной в тюрбане чей-то корпус.

Он по одежде вроде бы индус,
В обличьи точно чернокожий
Босой и грязный, я не вру, клянусь
С веревкою на шее, с жуткой рожей.

Через плечо котомка на боку,
По мостовой стучит ногтями.
Он, опираясь на свою клюку,
Стреляет черными глазами.

Горбатый нос, седая борода
Откуда ж ты приехал страшный дядя?
И что ты ищешь, пришагав сюда?
Пугаешь всех в своем чуднОм наряде.

Меня сразили ступни босых ног
Натоптыши, как толстая подошва,
Вся в трещинах, ещё кровоподтёк
В царапине на пятке богослова.

Присев в углу, он руку протянул
Просил подать ему на бедность,
И жалость серая в морщинах серых скул
Вещала его жизни беспросветность.

Базар восточный, ты ошеломил
Нам европейцам не понять их сути
Далек от нас их мусульманский мир
Ведь мы накормлены, одеты и обуты.

Примечание. Херассат - полиция нравов.
Хетжаб - верхняя женская одежда.