Алхимик. Дюма. Драма

Алхимик. Отец Александр ДЮМА

Драма в пяти действиях, в стихах.

Впервые исполнено в Париже, в Театре Возрождения, 10 апреля 1839 года.

Персонажи
ФАСИО, ЛЕЛИО, ПОДДЕСТА, ГРИМАЛЬДИ, РАФФАЭЛЛО, АЛЬДИНИ, СПАДА, ОФИЦЕР, СВЯЩЕННИК
Камердинер, ФРАНЧЕСКА, МАДДАЛЕН, ПАЛАЧ, СЛУГИ, СВЯЩЕННИК, СТРАЖНИКИ, СОЛДАТЫ.
 
                Действие происходит во Флоренции, в 16 веке.
 
Моей жене Иде ФЕРРЬЕ* 

Безмерна власть господ над волей их рабов.
Хозяин моря в шторм прикажет тихо: « Всё!»
Как никнет грива льва от слова, он готов
Смиренным стать. Так шторм уймёт свой грозный рёв,
Спокойно сонмы волн уже в простор несёт.

Так солнце шлёт наказ теплом благим в поля:
«Хлебов богатства здесь стелить сплошным ковром!»
И вскоре ниву, глянь, взрастить спешит земля.
А лёгкий ветер в ней, колосьев мир клоня,
Головок синих цвет найдёт на склоне дня.

Аврора*, путь верша, лугам внизу велит
Рассыпать в травах цвет, где жемчуг рос падёт.
Вернувшись зрит, как даль цветами взор манит.
Сказал твой нежный глас – чарующий магнит:
«Пиши-ка драму мне в кратчайший срок.» - И вот!

                АЛЕКС. ДЮМА.
*АВРОРА в мифологии: богиня зари (у римлян); в поэзии: просто заря, предшествующая восходу солнца

 *** Ида ФЕРРЬЕ – (1811 – 1859 гг.)
   Биографы подсчитали: у творца «Трех мушкетеров» было 500 любовниц. Так это или нет, но в Париже тех времен ходили легенды о его бурном темпераменте. Женат знаменитый писатель был один-единственный раз. Маргарита Жозефина Ферран (по сцене – Ида Ферье) родилась в Нанси 31 мая 1811 года.
     Впервые Дюма увидел Иду в декабре 1831-го – она играла в его пьесе «Тереза». Его привлекла эта свежая пухленькая блондинка с ослепительно белой кожей и голубыми глазами.

«Рассказывают, что однажды Дюма совершил погрешность против этикета, взяв Иду на прием к герцогам Орлеанским в надежде, что ее не заметят в толпе приглашенных. Но принц тихо сказал ему: «Я счастлив видеть господина Дюма. Надеюсь, вы вскоре представите нам вашу жену в более узком кругу», – что прозвучало не только как урок хороших манер, преподанный в вежливой форме, но и как приказание…»

Источник: https://arvenundomiel.livejournal.com/180704.html
                АКТ I

 Богатая граверная мастерская, как можно представить себе лавку Бенвенуто Челлини; на заднем плане дверь и окна, выходящие на улицу. Сквозь ставни пробиваются первые лучи дня; слева проем лестницы, ведущей в лабораторию, этажом ниже.
                Первая сцена.

                ФАСИО, ФРАНЧЕСКА

    Фасио выходит из лаборатории и подходит к выдвижному ящику, где берет чашу для подаяний, полную золотых монет, затем готовится вернуться в лабораторию. Как только он собирается ступить на первую ступеньку, Франческа, сидящая в кресле, встает и зовет его.

ФРАНЧЕСКА: О! Фасио!

ФАСИО:     Франческа!..         
   Идет к ней.
           Ты здесь?  Грустишь одна?
           Едва пробило шесть, ещё бы спать должна!
           Залог счастливых дней сокрыт в здоровом сне,
           Изволь красу беречь, хотя б в угоду мне.               
           Нещадна с ней. Меж тем, она, как дар небес:
           Пленять и восхищать, как чудо из чудес...

ФРАНЧЕСКА: Ах, злюка! Как жесток из уст твоих упрек:
           Не сплю! Тогда как сам на миг прилечь не смог?
           Берёшься рассуждать о здравом сне, красе,
           Когда в трудах до тла сжигаешь ночи все?
           Склонясь  над  печью, ждёшь: вот-вот и злато даст,
           Здоровьем  сам, поди,  за всё  платить горазд.
           Что этот хрупкий блеск весенних юных птах, -
           Сберечь ли женский лик? – увянет он в годах.
           На медни клятву дал, что дух переведёшь,
           Хотя бы ночь одну спокойно отдохнёшь.   
           Дремал хотя бы час? Пол ночи, может, спал?
           На днях, вчера, всегда! Другой бы лгать устал.
           А к вечеру опять не сможешь устоять,
           И в сотый раз, злодей, мне будешь честно лгать.

ФАСИО:     Франческа, ты пойми: так близок я теперь,
           Ночные пот и боль, - к заветной цели дверь.
           Не скрыть себя в себе! Ещё бы пару дней,
           И сеятель свинца подарит злато мне!
           Иному нужен спирт, - и он его найдет,
           В одной слезе пути – вернется жизни год:
           Безумно жажду я бессмертие открыть
           И каждый божий день хочу счастливым быть!
           Успех, любовь моя, – богатство, – денег власть.
           А твой триумф в судьбе –  женою графа стать:
           Пажи, кареты… Я ж… Взойдет моя заря:
           Со златом на чело возляжет нимб царя.
           Я б рад забросить труд, умерить пыл и прыть
           Великую из тайн Господних дай открыть!

ФРАНЧЕСКА: Боюсь! Любовь моя всё сможет оправдать,
           Но прелесть глупых грез грозит обманом стать,
           Как призрак благ, к чему бежишь, не чуя ног, -
           Иссякнет без следа в кротчайший малый срок,
           Как печь твоя в огне, все слитки, что берёт,
           Сожжёт, златой запас, как дым испустит в лёт.               

ФАСИО:     Не бойся! Вскоре ждет меня большой успех!
           Никола Фламель* был умней и выше всех,
           Издал оккультный труд сто лет тому назад,
           В котором мне секрет каббалы подсказал.
           Счастливчик Фламель был известен, но при том,
           Алхимик и чудак, служил простым писцом.
           В витках письмо его,  он ловкою рукой
           Искусно, но легко доносит текст такой:
           «Тому, кому в борьбе судьбу не одолеть,
           Рождённого в нужде, в нужде ж настигнет смерть!»
           Но нет! В него вложил Всевышний Бог искру;,
           Постигнув смысл и суть, он вел свою игру.
           Да так, что в тот момент, вокруг никто не знал,
           К какой победе шёл, пока мир бренный спал.
           Нырял он в глубь ночи, как жемчуга ловец, -
           Покуда злата свет не вспыхнул, наконец!
           Иссякнуть жиле впредь не даст теперь мудрец,
           Бросая к ртути в печь и серу, и свинец.
           Итак из ночи в ночь, настойчив и упрям,
           Раз двадцать плавку он за плавкой повторял.
           Настолько, что когда, он умер, то жене
           В дому, точней – в дворце, достало средств вполне.
           Ты вспомни, от щедрот не знающих границ,
           Построить сколько смог часовен и больниц!

             
    * Николя; (Ни;колас) Фламе;ль 1330— 22 марта 1418) — французский книготорговец и меценат, которому приписываются занятия алхимией, а также исследования возможности получения философского камня и эликсира жизни.

ФРАНЧЕСКА: Но вдруг ослепит так, что сам не будешь рад,
           Взгляни, как наш сосед…- безумно ведь богат,               
           Синьор Гримальди… да… во злате, как в шелках,
           Но весь секрет богатств в кредитах и долгах!
           Как Фламелю, дворцы активность принесла,
           Он даже сам давно не знает их числа,               
           По двум морям суда везут его товар,
           Волну вздымая путь земной опутал шар!
           Один я вижу толк от этих всех богатств:
           Лишь лику жёлтый цвет оттенком злато даст.
           Напуган, хмур, сердит с опаской взгляд, как лед,
           Потомку в прок в подвал мешок к мешку кладёт!
           Имея столько вилл,  живёт в худом дому,
           Точнее нет причин: зачем молва ему?
           Шикарный дом у нас, взглянув, поймёт любой,
           Что дом соседа плох: постыден и убог, –
           В любую пору сер, чем скрыт от праздных глаз,
           Невзрачный ветхий вид – соседу в самый раз.
           Приметность не нужна ни в полдень, ни с утра,
           Сквозь щели внутрь путь – дождям, да злым ветрам.
           В озноб вгонять жильца, пред сном на склоне дня
           Студить постель и кров, где нет в печи огня.               
           Скажи, вот ты – богач, ты жаден, зол и скуп
           И вдруг к тебе спешит твой давний нищий друг, –
           Закроешь дверь пред ним, прогонишь друга прочь?
           Являет бедность Бог нагой, чтоб нам помочь:
           Что б пред лицом Небес платить могли долги,
           Одежду дав и кров, – коль можешь, – помоги!
           И значит, милый мой, презренна злата власть,
           В соседе нет души, нам та ж грозит напасть.
           Бог нищим помощь шлёт, к чему нам жирный куш,
           Опора он во всём для чистых бедных душ!               

ФАСИО:     О! Стоп, Франческа, стоп! Зачем искать предлог,
           Моли, чтоб дождь благой пролил Господь у ног,
           Пускай цветет простор желаний пылких, грез,
           Где б каждый новый день подарки в жизнь принес.
           Моли же всей душой, о том за нас проси,
           Чтоб радость и успех нести хватило сил!

ФРАНЧЕСКА: Мой Фасио, прости сомнений бред и грусть:
           Скромны желанья, да, но я и их боюсь!
           Вдали от света жизнь, но страх владеет мной,
           Да ревность душу жжёт, сидит внутри иглой.
           А может бед чреду богатства нам сулят,
           Красоток вкруг тебя успехи соблазнят,
           Я вижу, как они… О! Даже мысль больна!
           Те дамы… их любовь! Но больше всех одна!..               
           И с этим, милый мой… попробуй-ка поспорь,
           Не минул глаз сей факт, как в след глядишь с тоской,               
           Как пламя застит взор, как машешь ей рукой…
           О! Может стать она однажды роковой.

ФАСИО:
  Улыбаясь.
           Какого ж беса Бог сулит тебе взамен?               

ФРАНЧЕСКА: Да ты ведь знаешь сам, что это Маддален!...
           Флоренции цветок, и как мила собой!
           Ведь любишь!...

ФАСИО:     Но скажи, а что же есть – любовь?

ФРАНЧЕСКА: Мы любим, вот и все… без видимых причин,
           И даже без надежд, забыв судьбу и чин!...
           Безумие – любовь! Не смей любить её!..               

ФАСИО:     Спокойно! Я всего, пожалуй, восхищён...
ФРАНЧЕСКА: Вот видишь?.. Сам признал!.. Какой-то страшный сон!

ФАСИО:     Восторги от красот испытывать привык,
           Как в герцогском саду мил древних статуй лик,
           Как видя старый холст с Мадонной Рафаэля,
           За павшею звездой, следить в ночной аллее…

ФРАНЧЕСКА: О, сжалься, милый мой, глупа моя любовь:
           Мадонна ли, звезда, - завидую любой!
           К Мадонне, что могла… любить… Увы! Увы!...
           Я к статуе, к звезде, - ревную, как к живым!...
           О! Сжалься, пожалей, не мучай ты меня!..

ФАСИО:     Франческа, мнится мне, что сходишь ты с ума!
  Смеется.
           Я разве вас с месье не видел никогда?               
           Как будто сговор, связь преступного подтекста,
           Не может глаз отвесть от вас месье Подеста*.
           Лицом к лицу встречал его здесь двадцать раз,
           Солги, что он влеком обильем чаш и ваз?
           Ревную разве я? Замыслил тайно месть?
           Отнюдь! Его визит -  оказывал мне честь!

* Поде;ста — глава администрации (подестата) в средневековых (XII—XVI века) итальянских городах-государствах. Слово происходит от лат. potestas, означающее «власть». Подеста сочетал в себе функции главы исполнительной и судебной власти. Подеста представлял высшую власть в городе в гражданских, дипломатических, полицейских и судебных делах, руководствуясь правом, источником которого был городской совет.

ФРАНЧЕСКА: Насмешник, где твой стыд, сарказм кривит уста,
           Ведь знаешь, нет причин тебе лелеять страх!
           А женщинам важны триумфы их побед,
           Когда в сердцах горит любви безумный свет.
           Когда в груди огнём пылает буря чувств,
           Теряешь связь с землёй.. дойдя до безрассудств.
           Герою весь почет, - творишь алтарь ему,
           Боготворишь и чтишь, забыв покой, уют!
           Но ты обманом две души решил иметь, -
           Двух саламандр, чья суть – в огне любви сгореть.
           Для чьих сердец пожар , как воздух, как вода,
           И пламя то горит, не гаснет никогда..
           О! Как же нужно вам, чтоб воля слабых дам
           Былинкой на ветру, склонялась в ноги к вам,
           Когда коснётся вдруг, державное дыханье,
           Железные сердца, ну нам ли биться с вами?
           Как с женщиной веди себя, намёк не ясен?

ФАСИО:     О, да, душа моя, вполне с тобой согласен.
           Всегда ли беден человек,
                богат ли он однажды,
           Смотреть я буду весь свой век
                в твои глаза день каждый.
           Ну всё, пока…                (целует ее).

ФРАНЧЕСКА:
    Ведет его обратно к лестнице.
           До встречи...

            Фасио спускается, Франческа следует за ним взглядом.


                Сцена II

        ФРАНЧЕСКА, затем ПОДЕСТА

ФРАНЧЕСКА: Ну вот, немного легче!..
           Совсем чуть-чуть, о Боги!
           Сказала мужу я о страхе и тревоге,
           И все-таки  совсем он слабо возражал.
           Что хладен к Маддален и вовсе  не признал,
           Не действенный совет жестокий страх мне дал!
ПОДЕСТА*:
    Входя.
           Приветствую тебя, мой лучший ювелир!
               
ФРАНЧЕСКА:
    Удивленно.
           О!  Вы у нас чуть свет! (Справляясь с удивлением).
           Ну, с добрым утром, сир…
           Ночным облавам дань, - вы здесь в такую рань?

ПОДЕСТА:   Попробуй, отгадать!..

ФРАНЧЕСКА: Я?..

ПОДЕСТА:   Ты!.. Ни дать, ни взять.

ФРАНЧЕСКА: Подскажешь разве что, вопрос так скор...

ПОДЕСТА:   Виновного ищу, и он по сути - вор...

ФРАНЧЕСКА: Серьезно? В чём же он пресёк закона грань?

ПОДЕСТА:   Похитил он предмет, что очень дорог мне,
           И свет с теперь поверь погас в моём окне.
           Бичует ревность ум, на части сердце рвёт,
           Намерен выкуп дать, пусть счастье мне вернёт. 

ФРАНЧЕСКА: Искать намерен здесь?

ПОДЕСТА:   Конечно, есть причина,
           Ведь этот человек…

ФРАНЧЕСКА: Позвольте, он мужчина?

ПОДЕСТА:   Но он твой муж, Франческа.

ФРАНЧЕСКА:
  Делает реверанс.
           О! Монсеньор! Как лестно,
           Но будьте так любезны, искать другое место!..

ПОДЕСТА:   Ей-богу, нам с тобой давно пора быть вместе!
           И дальше так нельзя… Люблю я, слово чести!

ФРАНЧЕСКА:
   Обходит стойку прилавка.
           Пройдёмте, прежде вы не видели синьор, 
           Серебряный кувшин одной из новых форм…

ПОДЕСТА:   Сработал муж?               

ФРАНЧЕСКА: Хорош в нём вкус, кто знает толк,
           Не так ли? Инструмент: резец и молоток…
           Эскиз с рисунка взят им у Андре;а Са;рто*,-
           Роскошный сувенир для друга и для брата.

*Андре;а дель Са;рто (настоящее имя Андреа д’Аньоло; 16 июля 1486 — 29 сентября 1530) — итальянский живописец и рисовальщик флорентийской школы периода Высокого Возрождения. Внёс важный вклад в развитие флорентийского маньеризма.
               
ПОДЕСТА:   О, да, но образ твой, что явит грань, прости,
           Как зеркало, затмил собой и цвет и стиль.

ФРАНЧЕСКА:               
   Ставит кувшин и берет кубок.
           А так же есть ещё, в новинках чаша эта,
           В ней лики не смутят влюблённого эстета:
           На глади, глянь-ка -  чисто, она из аметиста.

ПОДЕСТА:   И в самом деле?

ФРАНЧЕСКА: Да!
           Оправа из сапфира,
           Рубины из Аркота, а жемчуг из Офира.

ПОДЕСТА:   Осмелюсь я спросить: а сколько это стоит?

ФРАНЧЕСКА: Дукатов двести, сир, надеюсь вас устроит?

    В этот момент входит Ла Маддален, а за ней граф Лелио; Франческа роняет чашку, которая
           разбивается.

ПОДЕСТА:   Ну вот! Шедевр разбит… Да что с тобой такое?

ФРАНЧЕСКА:
   Шатаясь.
            Она! Сейчас умру! Нигде мне нет покоя...
 

                Сцена III

         ФРАНЧЕСКА, ПОДЕСТАТ, МАДДАЛЕНА, ЛЕЛИО, ФАСИО
 

МАДДАЛЕН:  Новинки дайте нам!

ФРАНЧЕСКА: Боюсь, их нет, мадам.

МАДДАЛЕН:  Чудесно, распрекрасно!
           Умельцы дел златых исчезли без следа,
           И третий к ряду день, мы ищем их напрасно.
           А где изящность, вкус, к кому идти,  куда?

ЛЕЛИО:     Смотри, вот тут кресты, не так они ужасны…

ФРАНЧЕСКА: Богаче лавки есть, где кольца и тиары,-
           Пройдите к Томмазело, взглянуть его товары.
           Скромней предметы наши  - кувшины, кубки, чаши, -
           Боюсь, скорее здесь - по резке ателье.

МАДДАЛЕН:  Неважно. Покажи кресты и то колье.

ФРАНЧЕСКА: Напрасно может быть…

МАДДАЛЕН:  Как странно! Мне судить...

ПОДЕСТА:
           Подходя к Маддалене и целуя ей руку.
           Мой Бог! Храни всегда сей ангельский цветок!

МАДДАЛЕН:  Падеста! Это ты? Что здесь забыть ты мог?               

ПОДЕСТА:
          Указывая на Франческу.
          Меня здесь нынче ждёт за эту ценность торг.

МАДДАЛЕН: Позволь-ка, речь о ней?  Попробуй здесь, заметь!
          Не так уж и дурна, коль пристальней смотреть…      
          С вниманьем…но увы, я честно так скажу:
          Вульгарна эта связь,  понятно и ежу.
          При высшем чине, лорд, -  сомнительно для брака…

    Она возвращается к ювелирным изделиям.

ЛЕЛИО:
   Подходя к Подесте.
          Ей-богу, дорогой! Приветствую, однако!

ПОДЕСТА:  Граф Лелио. Привет! Я весь к твоим услугам.

ЛЕЛИО:
   Умаляя.
          Падеста, будь так мил, прошу тебя, как друга,
          Знакомством нашим горд, но где закон, милорд?
          Средь всех, что вводишь в строй без счёта ежедневно
          И все они нужны, полезны несомненно!
          Прими ж скорей один, уж будь ты так любезен,
          Он в кодексе и мне весьма бы был полезен:
          Под страхом смерти пусть, голгофы  ли, петли,
          Позорного столба… но дядям пусть велит
          Племянникам платить в дукатах каждый год
          По тридцать тысяч всем и строго в их доход...
          Гримальди твёрд, как сталь, хоть режьте на куски.

ПОДЕСТА:  В глазах, в руках всё те ж любимые мешки?

ЛЕЛИО:    Да, как всегда! Всегда!

ПОДЕСТА:  О, сотню раз, увы!
          Куда ж деваться нам, - все дяди таковы…

ЛЕЛИО:    Дружище! Больно мне смотреть на тот подвал,
          Без дела клад лежит, поверь мне, я устал
          Знать, думать, как во тьме спокойствие храня,
          Он спрятан там в мешках от света, от меня!               

ПОДЕСТА:  Ба!  Лелио, но всем давно уже известно
          В итоге он тебе своё оставит место!

ЛЕЛИО:    И это твой ответ?  А годы как летят!         
          Тогда, когда и мне уж стукнет пятьдесят?!               
          Ведь будет слишком поздно...

   Фасио появляется наверху лестницы.

МАДДАЛЕН:  Теперь, прошу представь другое что-то нам.

ФРАНЧЕСКА: Боюсь, вас огорчить, но это всё, мадам.

ФАСИО:     Ты путаешь, жена…             

ФРАНЧЕСКА: О! Фасио, серьезно?

ФАСИО:
   Обращаясь к Маддален.
           Для вас, мадам, найду,               
           И камни, и работа, -  достойны вас, не лгу
           Извольте подождать, а я уже бегу.

МАДДАЛЕН:  Давайте же, я жду!..

ФРАНЧЕСКА:
   Падает в кресло.
           Мадонна Пресвятая, спаси меня, спаси,
           Терпенье покидает, о, где набраться сил?

ПОДЕСТА:
           В стороне, смотрит на нее.
           Ах, мы ревнуем, - кажется иль нет?
           Однажды пригодится сей секрет,
           Что взгляд кричит, когда молчат уста?
           Пока всё хорошо. Сомнений в этом нет.
           Но скоро станет жарко…
  К Лелио.
           Прощайте, милый граф.
  к Маддален.
           Прощай, моя дикарка.

    Он уходит, встречает Фасио в глубине сцены и останавливает его.

           И ты, алхимик грез, иллюзий строишь мост,
           Стремишься в рай, так знай, - и рай не так-то прост,
           Коль хочет совратить, - настигнет Еву змей,
           Пока имеет шанс блистать красой пред ней.
           Сначала ослепи;, чтоб блеск в алмазах глаз
           Со златом чешуи померк, поблек, погас…

    Он уходит.


                Сцена IV

            МАДДАЛЕН, ФРАНЧЕСКА, ЛЕЛИО, ФАСИО
 
МАДДАЛЕН:  Ну что ж… мы ждём!..

ЛЕЛИО:     Да, ждём! Нельзя ль ускорить дело?..

ФАСИО:     Вот нечто, что могло блистать в слонах смело,
           На герцогских балах, средь лучшей высшей знати,
           Пожалуйста, мадам, прошу вас, выбирайте…

ФРАНЧЕСКА: Ах! Боже, Боже мой, не дай сойти с ума!

МАДДАЛЕН:   Мой милый добрый граф, вам есть что мне сказать?

ЛЕЛИО:
   Показывает ей на жемчужное ожерелье.
            Мне стыдно, право, здесь я  вам плохой советчик,
            Быть может выбор мой  довольно опрометчив,
            Однако, это… вот…  примерьте-ка, мадам.               
МАДДАЛЕН:
     Фасио.
            Наденьте мне скорей, пройдёмте к зеркалам.
ФРАНЧЕСКА:
     В сторону.
            Смотри-ка, близ неё рука его дрожит!

ФАСИО:      Ну вот!

МАДДАЛЕН:   Идёт ли мне?  Не нравится, скажи?      

ФАСИО:      Увы! Совет месье, по-моему, поспешный,
            А жемчуг грубоват на тонкой шее нежной,
            К тому ж ещё, увы, так близок блеск к зубам…      

МАДДАЛЕН:   Да, Лелио, он прав, хотя упрёк и вежлив.
            Ну что ж к лицу пойдёт для  первых светских дам…               
            С рубинами вот та мне нравится  повязка, -
 Глядя в глаза Фасио.
            Работа так тонка, да это ж просто сказка!

 Она отдает её Фасио и садится, чтобы он повязал ей на голову.               

ФРАНЧЕСКА: Вся кровь во мне кипит, как будто бьет ключом!

МАДДАЛЕН:
   Фасио.
           Немного локон мне вы сдвиньте на плечо…

ФАСИО:
   Глядит на реакцию от повязки в её глазах.
           Совсем не то, не то, к душе моей, увы!
           На этот раз, мадам, уже ошиблись вы:
           Рубинов меркнет блеск при свете ваших глаз,
           Иной и свет, и блеск искал бы я для вас.

МАДДАЛЕН:  Так что ж, доверюсь вам, талант, знаток товара.               

ФАСИО:     К лицу, пожалуй, вам прекрасная тиара.
           В ночи волос, средь волн лежащих плавно, вольно,
           Свет бриллиантов – звёзд,  чуть больше, чем достойно.
           Заказ сей дан мне был французской королевой,
           Флоренции цветок, в ней быть вам дамой первой!

МАДДАЛЕН:  О! Бриллиантов блеск и вправду - нереальный
           К соседям нашим вы – похоже, не лояльны.

ФАСИО:     Венчать  она могла б всевластное чело…
           Но с властью красоты вам больше повезло,
           Как помню я в стихах давнишних у Гомера
           Юноне уступить заставлена Венера.
           Кому-то власть даёт закон его рождения
           Но буду честен: здесь держусь иного мнения.

МАДДАЛЕН:
   К  Лелио.
          Искать меня пора в речах приятных, граф!
          Туманит и влечёт галантных слов игра.
   К Фасио.
          Большую цену дать придётся вам хозяин
          Коль столько лестных слов у вас мы даром взяли.
          Тиара мне идёт, чем больше я смотрю,
          Хочу её сильней, и страстью  к ней горю.
          За платой, ювелир, придите во дворец…               
   К Лелио.
          Идём скорее,  жду.

ЛЕЛИО:
   Дает аванс Фасио.
   Фасио отталкивает его руку.

          Возьмите, ювелир.
   Он бросает деньги на стул.

МАДДАЛЕН: Граф, где ты, наконец?

ЛЕЛИО:   
          Я здесь, уже иду!

        Они встречаются друг с другом взглядом; Фасио провожает их до двери.

                Сцена V

                ФАСИО, ФРАНЧЕСКА

ФРАНЧЕСКА:
   Заламывая руки.
          Святая Дева знать судьбу тебе дано,
          Простила ль мне грехи? Где горькой чаши дно?
ФАСИО:
   Возвращаясь.
          Франческа, что с тобой?

ФРАНЧЕСКА:Да худо мне, родной…
          Чего ждала – изволь! Нет жизни, только – боль!..

ФАСИО:     Ну, как дитя, Франческа, ещё сказать раз двести?
           С товаром я продал совсем немного лести.

ФРАНЧЕСКА: Хотелось верить, но…О, Боже, что там, что там?..   

  Видит густой дым, исходящий от лестницы в лабораторию.

ФАСИО:     О чём ты?

ФРАНЧЕСКА: Этот дым...

ФАСИО:     Ах, я совсем забыл: огонь… моя работа…
           В латунной чаше смесь: свинец в основе, ртуть,
           И сера, ей дано собой процесс замкнуть.
           Так близок к ним очаг, да что о том гадать,
           Огонь добрался, но… Франческа, брось пугать!               
           И как я мог забыть работу, это ж надо?..

    Фасио спускается в лабораторию.

ФРАНЧЕСКА: Он с ней забыл про всё: забыл работу, злато!..
   Господь, ты правишь всем: уводишь в даль на Юг
           Всех слабых птиц, что здесь боятся зимних вьюг;
           Смиряешь хлад ветров, храня от верной смерти
           Ягнят рождённых вновь, ещё лишённых шерсти;
           Не чужд тебе моряк, что в море вышел в шторм,
           Под хрупкой лодкой вмиг ты сгладишь буйство волн.
           О! Ты, кто сам познал лишений, пыток боль,
           Не сломлен, но смирен, - несёшь в себе любовь.
           Не будь жесток ко мне, не будь излишне строг,
           Умерь суровый гнев, терпимей будь, мой Бог!..
ФАСИО:
  Выходит.
           Порядок там, внизу, надежд душа полна,
           Святая Дева в том даёт поддержку нам.
           Прекрасный лунный день дарует завтра жизнь,
           Ведь в двадцать первом дне  три цифры «семь» сошлись!
           Сосуд согреет печь и, может быть… как знать:
           В семь дней Бог создал Мир, и я смогу создать.

ФРАНЧЕСКА: Уверен в том? Боюсь ошибок и помех.

ФАСИО:     Уверен! Завтра ждёт большой триумф, успех!
           Исполнил чисто всё, затем… Постой-ка… Тише!..   
           Мне кажется, иль впрямь, - Гримальди голос слышен!..

                Сцена VI.

                ФАСИО, ФРАНЧЕСКА, ГРИМАЛЬДИ

ФАСИО:
   Приветствуя.
           О! Ваша честь!

ГРИМАЛЬДИ: Ты здесь?

ФАСИО:     Чем вам могу служить?   
      
ГРИМАЛЬДИ: Не знаешь?

ФАСИО:     Правда, нет…

ГРИМАЛЬДИ: Ну просто мне скажи,
           Когда уймешь азарт в слепом служенье бесу
           Из дел твоих везде рога с копытом лезут,
           Ты б вспомнил о душе, ведь каждый день – аврал!
           Кто насмерть испугал соседей?

ФАСИО:     Я не знал,
           О чём Вы, Ваша честь?..

ГРИМАЛЬДИ: А чёрном дыме, брат!..
           Он тьмой клубится так, как будто дышит ад!
           Валит из всех щелей, вопят и стар и мал:
           «Пожар! Пожар!», а ты – не видел и не знал?!..

ФРАНЧЕСКА: Но, монсеньор…

ГРИМАЛЬДИ: Мадам, моё почтенье вам,
           Хотя… в одеждах стан, и может быть карман
           Раскошен слишком, да? Ведь бархат дорог! Но
           Заметьте, что на мне простая ткань – сукно!

ФАСИО:     Отрез весьма велик…

ГРИМАЛЬДИ: Так важно в данный миг,
           Радушный златодел? Сказать пришёл о том:
           Не медля, сей момент, покиньте этот дом!

ФАСИО:     Но как же?

ГРИМАЛЬДИ: Знаешь, мне покой важней всего,
           Надёжен должен быть, тот кров, что дал мне Бог,
           В один прекрасный день, боюсь, уже вот-вот:
           Придёт нечистый бес, и шею мне свернёт!               

ФАСИО:     Работу я пока закончить не успел, 

ГРИМАЛЬДИ: Ах вот как! Так ещё – не весь квартал сгорел?
           Тем лучше! Видит Бог - в участке ждут меня!

ФАСИО:     Но, ваша честь, прошу ещё всего три дня!          

ГРИМАЛЬДИ: Ни часа!

ФАСИО:     Так нельзя!..

ГРИМАЛЬДИ: Будь здрав!

ФРАНЧЕСКА: Куда же вы?

ГРИМАЛЬДИ: В управу, милый друг, я в суд иду! Ведь вы
           Над опытом дрожа, дурным забылись сном, -
           То взрывы, то огонь, а весь район вверх дном!
ФАСИО:
   Удерживая его.
           Но может, монсеньор, уладить миром нам?
ГРИМАЛЬДИ:
   Уходя.
           О, нет, и нет, и нет!

ФАСИО:     А если цену дам?..         

ГРИМАЛЬДИ:
    Возвращается.
           Совсем другое дело! Что хочешь от меня?

ФАСИО:     Трём дням я был бы рад…

ГРИМАЛЬДИ: Ещё три долгих дня?

ФАСИО:     Тогда б я стал богат!

ГРИМАЛЬДИ: Какой же будет плата?

ФАСИО:     За каждый час плачу четыре вам дуката!       

ГРИМАЛЬДИ:
   Рассчитывая.
           В день – 96! Помножим их на три,
           Мой Бог! А смысл есть! Не дурно, но смотри…
ФАСИО:     Так что?
  В течение нескольких мгновений из лаборатории всё больше и ярче вырывается огонь.

ГРИМАЛЬДИ: А как же риск, он должен что-то стоить?!
           Мне каждый миг здесь страшен!

ФАСИО:     Ну, что ж, могу удвоить!..

ГРИМАЛЬДИ: А знаешь, ты – отважен!
           Мне трудно «нет» сказать, и, слушай: для работ
           Останься на три дня, возьму с тебя шестьсот!...
           Но после этих дней...

ФАСИО:     Мне хватит.

ФРАНЧЕСКА:
   В сторону.
           Ах, еврей!
ФАСИО:
   Франческе.
           Франческа, дай шестьсот!

ФРАНЧЕСКА: Уверен, милый?..

ФАСИО:     Да!
           Иди скорей, неси, считай и дай сюда.               

ФРАНЧЕСКА: Осталось нам три дня, спаси могучий Бог!

ФАСИО:     Ценою крови я платить сейчас готов!

ФРАНЧЕСКА:
   Отдавая ему золото.
           Держи! Здесь точно всё!

ФАСИО:
   Передавая его Гримальди.
           Закончим этот спор! Вот плата, ваша честь!
           Возьмите, монсеньор!

ГРИМАЛЬДИ: Запомни я даю тебе всего три дня…
           В лаборатории слышен страшный взрыв.

ФАСИО:     Помилуй, там сосуд взорвался от огня!..

ГРИМАЛЬДИ:
    В  сторону, выбегает из комнаты.
            Мой клад, каков запас!..

ФАСИО:
   Врывается в лабораторию и отталкивает Франческу, которая хочет последовать за ним туда.
           Останься здесь сейчас.

ФРАНЧЕСКА:
          Падая на колени.
          О, Господи!  Всевышний!
          Твоя зашита нам теперь не будет лишней!..
               
                АКТ II


   Низкая сводчатая комната, в которой собраны парчовые отрезы, гобелены, серванты с серебряной посудой, старинные картины, доспехи и т. д. Дверь сзади с тремя ступенями, ведущими на верхнюю лестницу; дверь справа, ведущая в подвал.

                Первая сцена
 
ФАСИО:
     Один, толкает боковую дверь справа, окрашенную в цвет стены, в которой она спрятана.
     Он держит в руке факел и осматривает замок, обнаруженный за гипсовой стеной, разрушенной взрывом.

                О, да! Какую мощь таит Господь в огне,
                Что силой взрыва здесь открылась дверь в стене.
                Подземный ход копал один, сомнений нет,
                Другой поставил дверь спустя немного лет,
                А третий так решил: закрыл её стеной, -
                Никак нельзя принять событий ход иной.
                С тех самых давних пор до взрыва этим днём
                Проход был скрыт от глаз, никто не знал о нём.
                О! Ужас! Жертвой стать, увязть в пучине бед
                Я мог легко, когда б проведал наш  сосед!
                О! Если б знать ему, что вдруг, когда-нибудь
                Нежданной силы взрыв откроет мне сей путь!
                Борюсь с душой внутри, признаюсь: был бы рад
                Пройти за эту дверь, взглянуть на гнусный склад,
                Куда текут ручьём крупинки злата смертных
                Из бедных наших слёз богатством стать несметным.
                Кричит любой предмет, имея свой язык:
                Здесь алчность, жадность, здесь - хозяин ростовщик.
                Стремится знать сюда, как к предкам в склеп спешит,
                Где прах, для них святой в увядшей славе спит.
                Портрет старинный здесь, доспехи, инструмент,
                Чей тихий жалкий стон мне слышен в тот момент,
                Когда разбудит скрип дверных петель в ночи,
                Когда владельцу путь укажет свет свечи.
                Прикован, словно тень, бродить средь злата он,
                И чахнуть, как кощей навеки обречён.
                Меж тем, не зря – подвал, лишь только дверь открой,
                Поймёшь, тем местом стал, где Бог царит иной!
                О! Этот круг ведёт прямой дорогой в ад,
                Где давит, душит грудь тлетворный стойкий смрад.
                Когда-то Данте в нём, обитель зла узрев,
                Отметил много слёз, страданья, боль и гнев.               
                Скажите мне, зачем в таких худых местах
                И мысли так черны? – Наверно не спроста.
                Как стрелы ранят ум, - тяжёл их чёрный гнёт:
                Взметнутся стаей птиц, как будто кто спугнёт.

      Он прислушивается.

                Чего же я дрожу, попав под этот свод?
                Шаги услышал? Нет? Как будто кто идёт…
                Ошибся верно… Да… Откуда этот страх?

     Он опускает факел и освещает люк.

                Соблазна я боюсь! Ведь клад лежит в ногах:   
                То злато, что желал так тщетно много лет,
                И этот риск затем  -  раскаяться во след.
                Нагнуться стоит мне и стану я богат…
                О! Славной мысль была про странность мест. И вслух
                Скажу: чернитель душ -  прескверный здешний дух.
                Вернусь-ка я назад!..

     Прислушивается.

                Но тсс… Ошибки нет!..
                Отчётлив звук шагов, вот-вот заметят свет!..

     Он тушит свой факел о землю

                Сомнений нет, делец несёт в амбар зерно,
                Должно быть, сей же день и собрано оно.

     Ощупывает стену.

                Но где же эта дверь?.. Куда девался вход?..
                О, Боже, это он!.. И он сюда идёт!..

    Он прячется за гобеленом.


                Сцена II

                ФАСИО, скрытый, ГРИМАЛЬДИ

 ГРИМАЛЬДИ:
     Медленно входит, достает из-под плаща фонарь, смотрит с порога во все стороны; затем медленно 
     подходит к люку, отстегивает ключ от шеи, открывает крышку и освещает фонарем мешки в тайнике.

                И всё спокойно тут, - глубок подвал и тих,
                Чего ж волнуюсь так, как будто за двоих.

  Глядя на свое золото и добавляя к нему новую сумку.

                О! Кто бы мог понять сколь мук принять пришлось,
                Как сложно жить, когда душа и тело врозь.
                Нельзя свой дом сюда снести уже сейчас,
                Тебя б, мой клад златой, не бросил ни на час.
                Сегодня мой сосед, от всех о плавке скрыв,
                Колдун проклятый, он устроил страшный взрыв.
                Ну всё, решил, - конец! Стремглав к нему бежал,
                Бледнел, потел, краснел, как заяц весь дрожал, -
                Как будто умер, но… остался жив пока…
                На  счастье!..

ФАСИО:
  в сторону.
                Боже мой, о, сколько злата! Клад!
 
                Сцена III


 ФАСИО спрятавшийся, ГРИМАЛЬДИ, закрывающий свой сундук, ЛЕЛИО, осторожно открывающий заднюю дверь.



ЛЕЛИО:            Давай начнем с того, что эту дверь запрём.
                Прекрасно! Толстый дуб, замок надёжный в нём.

ФАСИО:
    Заметив его.
                Что будет здесь сейчас? Дрожит душа моя!

ЛЕЛИО:
    От двери.
                Тревогам нет причин, мой дядя, это я.

ГРИМАЛЬДИ:
    В ужасе оборачиваясь.
                Негодник, что творишь?

ЛЕЛИО:            Не бойся, Боже мой,
                О деле я пришёл держать совет с тобой.

ГРИМАЛЬДИ:        Тогда вернемся в дом!

ЛЕЛИО:
   Удерживает его.
                Нет! Точка... Здесь! Сейчас!..

ГРИМАЛЬДИ:        О чём же речь пойдёт? Ускорь же свой рассказ.

ЛЕЛИО:            Послушай, дядя, ты, конечно, был младым…

ГРИМАЛЬДИ:        О, нет же! Никогда!

ЛЕЛИО:            Ах, да! Но мог быть им!
                Прости за шутку, но!..  Я молод, - в том и суть,
                И ты не мог не знать за столь не краткий путь,
                Что сей поре присущ бунтарский вольный дух:
                Как страсти душу рвут на части в прах и пух.
                Представь себе, в страстях всегда – и шанс и риск, -               
                Затратен мой порок, и вот, - предъявлен иск.
                Ах, дамы, их любовь!.. Господь, тебе хвала,
                Что столь недель подряд любил я и играл!
                Столы с сукном, сердец горячность и контраст!..
                У всех казна пуста, никто мне в долг не даст.
                Я вынужден теперь в тебе искать успех,
                Мой дядя, ты сейчас один богаче всех!
                И так же, только ты, один не дал мне в долг
                Ни разу, никогда, хотя сто раз бы мог.
                Так будь же добр, пора снять с жадности печать.

ГРИМАЛЬДИ:        Несчастный! Как ты смел об этом речь начать?!

ЛЕЛИО:            Но сумма – мизер! И заверить я спешу!
                Издержки так малы, - лишь тысячу прошу!

ГРИМАЛЬДИ:        И где предложишь мне такую сумму взять?

ЛЕЛИО:            В душе ты, дядя, добр, - сомнений - ни на пядь…

ГРИМАЛЬДИ:        Не видел в жизни я столь злата, ты мне льстишь!

ЛЕЛИО:            Процентов десять дам!

ГРИМАЛЬДИ:        Услышь меня, я – нищ!

ЛЕЛИО:            Пятнадцать, тридцать, ну?!

ГРИМАЛЬДИ:        Не веришь мне? Клянусь…

ЛЕЛИО:            Так сорок! Сей процент и все берут, так пусть!..

ГРИМАЛЬДИ:        Сказал же: нет!

ЛЕЛИО:            Но как?!..

ГРИМАЛЬДИ:        Какой в том смысл и толк?

ЛЕЛИО:            Откажешь? Это ж в долг?!

ГРИМАЛЬДИ:        Я дал уже ответ!

ЛЕЛИО:            Да, слушал ты сейчас и юный бред, и чушь,
                Но, дядя, пред тобой теперь достойный муж,
                Чей ясен ум и мудр, разумен смыс(о)л слов
                О чести, о гербе я речь вести готов.
                Отец и ты всегда хранили рода честь,
                А сколько подлых душ предавших память есть!
                Я здесь, мой долг велик, вот-вот грозит арест,
                Смотри, на твой хребет не ляжет этот крест?
                Племянник твой, к тому ж – и граф я до сих пор,
                И только из-за средств терплю такой позор!
                Не мне дай в долг, - своё достоинство утешь,

ГРИМАЛЬДИ:        Но дело в том, мой друг, - в твоей лишь чести брешь!

ЛЕЛИО:            О, кару мне нести, ругай, кляни, брани,
                Но как престиж семьи, ты будешь впредь хранить?
                Что ж, нет, так нет! Вчера у герцога в игре
                Дал слово чести я при всём честном дворе.
                В пятьсот дукатов долг, дай их и, может быть,
                Как джентльмен смогу хотя б его покрыть.
                Я должен быть для всех по части чести чист
                А позже всё с тобой уладит мой юрист.

ГРИМАЛЬДИ:        Нет, ты сошёл с ума!

ЛЕЛИО:            Зачем нам лишний шум?
                Так сжалься, дай мне в долг, всего пятьсот прошу!
                Мой дядя! Ты готов на мой позор смотреть?

ГРИМАЛЬДИ:        Молчи, несчастный мот! Не дам тебе и треть!!

ЛЕЛИО:            Ах, значит так? Мольбы напрасны, и тем паче,
                Тогда послушай сказ, есть притча о Боккачо!

ГРИМАЛЬДИ:        Забудь! Нет больше сил здесь слушать вздор пустой!

ЛЕЛИО:   
   Удерживает его.
                Останься, дядя! Ну! Сказал тебе: постой!

ГРИМАЛЬДИ:        Заставишь силой...? Ах! Какой напор и спесь!

ЛЕЛИО:   
   Твердым голосом.
                Поверь! Что мой рассказ ты будешь слушать весь.
                Забавен в нем сюжет…

ГРИМАЛЬДИ:        К чему ты клонишь, а?

ФАСИО:
   Скрытно от них.
                Бояться ль мне уже?

ЛЕЛИО:            …Жила одна семья,
                В Испании давно. В Севилье. Сын и мать.
                Ребёнок мал был, но… хочу о том сказать,
                Мужчина был вдали.  Он жил своей судьбой:
                Один, как перст, но был в родстве с семьёю той…
                Всю жизнь копил, стяжал, - иных богов не знал:
                Процент на злато в долг, - и так росла казна.
                Случилось так, чума, накрыв страну крылом,
                В недобрый чёрный час вошла и в этот дом,
                Где мать была святой, но видно выпал срок
                И в тридцать лет её призвал на небо Бог.
                Сошла в семейный склеп, последний свой порог,
                Из детской жизнь ушла, исчез любви исток!
                Несчастный, бедный сын! Хотя и был так мал,
                Но понял всё, и всё ж, он тщетно маму звал.
                А счастье с ней ушло, остался яркий след:
                Ушедших дней тепло, улыбки нежной свет.
                И память до сих пор являет лик святой,
                Как ангел, мать его на тучке золотой!
                Итак,  дитя её сиротским шло путём,
                Когда, как хищник к ним ворвался дядя в дом.
                Как вихрь, нежданный снег, - Каков же был итог?
                Теплицы, мебель, дом, что только смел и смог
                Внезапно в спешке, вдруг, вчистую продал  всё,
                А деньги и дитя к себе в гнездо несёт!..
                Вернулся и молчком, от лишних глаз и рук,
                Все двадцать тысяч он тайком убрал в сундук.
                Дитя должно расти, учёным мужем стать:
                Есть средства, но скупец решил о них смолчать.
                Однако ясно всем, когда умрёт старик,
                Племяннику в карман пойдёт его тайник.
                На прихоти же шло всё больше, больше средств
                Погряз в пороках он, в долги большие влез.
                Росли б его грехи, будь рядом кто-нибудь,
                Кто мог его шаги вернуть на добрый путь?!
                И вот, не так давно, судьба решила вдруг
                На счастье иль беду, замкнуть порочный круг:
                Племянник наш теперь без средств в своей среде:
                Средь блеска, шика он, - один, в большой нужде.
                И новый ход судьбы, - Севилья вести шлёт:
                Не бедным был рождён несчастный плут и мот.
                Из ранних дней лучи, видений детский сон, -
                Не грёзы и мечты, а память о былом!
                Проснулся тут азарт, и он решил сыграть,
                Про злато, про сундук не мог же он не знать!
                Ведь дядя столько лет тащил в подвал глухой,
                С купцов, дворян, мещан, взымая мзду с лихвой.
                Взаймы давал он всем и круг клиентов рос
                От плуга до корон кредит решал вопрос!
                Итак, племянник впредь не сводит с дяди взор
                И видит, тот идёт со страхом, словно вор:
                Не будит ли кого в ночи чуть слышный шаг
                Нескромным эхом там, где нужен тихий мрак.
                Под сводом тайный путь он крался, словно зверь,
                Исчез бесследно где тупик венчает дверь.
                Три дня прошли, как сон, дозора путь не скор,
                Но все три нудных дня ту дверь скрывал запор,
                Когда хотел войти за дядей он во след.
                И духом сник совсем, но бед без счастья нет:
                Забыл, боялся… что ж о том гадать теперь,
                Могло быть сто причин, но вот…  открыта дверь…
               
ГРИМАЛЬДИ:
   Делая движение
                Какой же я глупец!

ЛЕЛИО:
  Останавливая его.
                Стерпи ещё чуть-чуть!
                И сказке той конец!..

ФАСИО:
  Скрытно.
                Ах! Я понял, в чём тут суть!

ЛЕЛИО:                Итак, войдя в ту дверь во тьме ночи немой,
                Спустился, смотрит: где? Чем занят там второй?
                Увидел, мыслит: что ж, в таких глухих местах,
                Где должен быть один, не ведом людям страх.
                Он сделал точно так, как первый перед тем,
                Кого искал во тьме средь  серых мрачных стен:
                Сундук, склонясь, открыл. Играл неверный свет,
                А взор и кисти рук ласкала тьма монет!
                Они одни. И ночь. Огромный клад у ног.
                Никто не слышит. Всё сильнейший взять бы мог.
                Но этот человек согнулся, как тростник,
                И слаб был, как дитя, просил, молил в тот миг.
                В чужом, сухом бревне струну любви искал,
                Напрасно, дядя встал в упрямстве твёрже скал…
                Но долго юный пыл держал стальной каблук,
                Змея пустила яд, взметнувшись в стойке вдруг.
                В смертельной схватке вмиг в объятья дядю сжал,
                Тот бледен стал и нем: в руке блеснул кинжал:
                «О! Дядя! К чести мой теперь триумф, успех:
                Пятьсот дукатов? Нет! Взлетели ставки вверх!
                Они мой блеск и шик продлят на день один,
                Наследство мамы мне на бочку здесь клади!»

ГРИМАЛЬДИ:                Наследство! Ты о чём?! От мамы – ноль!

ЛЕЛИО:                Ну что ж,
                Покайся, дядя, ты пред ликом мёртвой лжёшь!

ГРИМАЛЬДИ:
  Отступая назад.
                Какою клятвой, чем могу поклясться я?..

ЛЕЛИО:
   Подходя к нему.
                Ты лжёшь мне! Не в нужде жила моя семья…
                Должна же быть в тебе хоть капля, но стыда,
                Те тысячи мои! Отдай их!

ГРИМАЛЬДИ:                Никогда !..

ЛЕЛИО:                Старик!

ГРИМАЛЬДИ:                Сто раз сказал: не дам! Уж лучше смерть!..
ЛЕЛИО:                Спаси от бездны, Бог!.. Не дай в аду гореть!
                Давай решим добром?!... 

ГРИМАЛЬДИ: 
   Пытаясь бежать.
                Сказал же: ни-ког-да!

ЛЕЛИО:                Тогда умри, старик! Я слишком долго ждал…
                Последний раз – отдашь?! Ну, нет, - держи кинжал...

ГРИМАЛЬДИ:
   В соседний подвал.
                Спасите! Караул!

ЛЕЛИО:                Уже кинжал воткнул…
ГРИМАЛЬДИ:
     Умирая.
                Ах!

ФАСИО:
                Озирается, ищет подходящее оружие, меч в помощь.

                Где найти мне меч?!..

    Он бросается в подвал; затем, ничего больше не слыша, вдруг останавливается.

                Он мертв?!..

    Делает паузу на мгновение; подняв руки и глаза к небу.

                Пусть судит Бог!

   Закутывается в плащ и прячется за колонной; через мгновение Лелио выходит из хранилища, закрывает 
   за собой дверь, возвращается на сцену бледный и немой, шатается. На мгновение опирается на колонну
     напротив той, где прячется Фасио, затем медленно идет к сундуку, становится на колени, поворачивает   
     ключ в замке; но в смятении, в котором он находится, ему не удается открыть замок.
   Тем временем Фасио медленно приближается, завернувшись в плащ, останавливается позади Лелио, наблюдает за его бесполезными попытками. Затем, через мгновение, положив руку на плечо Лелио, говорит спокойно.

                Открыть сундук, мой друг, позвольте, я бы мог.

     Лелио быстро встает, тем же движением выхватывая меч; Фасио сбрасывает плащ и появляется,
     спокойный, холодный и готовый ко всему, опираясь на свой.

ЛЕЛИО:             Ах! Фасио!..

ФАСИО:             Да, я!..

ЛЕЛИО:
   Оглядывается.
                Откуда… как ты - тут?..

ФАСИО:
   Указывая на заднюю дверь...
                Вошли вы в эту дверь...

   Показывая на боковую дверь.

                А я пришёл вон в ту!

ЛЕЛИО:             Так двое нас? Плевать!  Здесь хватит нам с лихвой
                Обоим, чем вести за клад смертельный бой!
                Ты веришь мне?..

ФАСИО:             И что?

ЛЕЛИО:             Намерен долю взять,
                А всё, что сверх того, обязан ты принять.

ФАСИО:             То ваша часть?

ЛЕЛИО:             Моя. Ты слышал спор наш тут,
                Наследство: земли, дом, давно распродал плут.
                И двести тысяч здесь, а ты бы возражал?
                Мечом закона стал в моей руке кинжал.
                Как джентльмен, не стал дукат у вора б красть!

ФАСИО:             И так же я!

ЛЕЛИО:             Мой Бог!!

ФАСИО:             Но вот ведь в чём напасть!
                Мешать одно с другим никак теперь нельзя:
                Ваш дядя у меня дуката в долг не взял,
                А значит, ничего не должен мне вернуть, -
                Под этот свод в подвал случайно лёг мой путь.
                Не ведал и не знал, что в этой скрытной тьме
                Увижу, что едваль забыть удастся мне.
                Весь ужас не затмят Гоморра и Садом, -
                До дня, когда к вам Бог взовёт своим судом :               
                К убийце, к жертве, - что ж, не дай мне, Бог, дожить,
                И каждый жест, и стон в душе своей хранить.
                Но это – тайна, граф… Заверить вас хочу:

 Он ударяет себя в грудь.

                Задул её уже, как факел, как свечу.

ЛЕЛИО:             Клянёшься?

ФАСИО:             Да, клянусь!
                И проклят буду пусть,
                Коль снова, граф, я к ней когда-нибудь вернусь!
                Прощайте, монсеньор! Прощайте, мне пора,
                Я не был здесь! А Бог… у вас своя игра!

ЛЕЛИО:             Не мудро поступить ты, друг, сейчас готов,
                Случайный клад, поверь, все ж лучше, чем ничто.               
                Поскольку я возьму лишь то, о чём сказал,
                Разумно ль, что бы клад в подвале здесь пропал?
                Согласен бросить ты на век в холодной тьме,
                То, что весь нищий век не смог бы сам иметь?
                Рок меньше был суров к тебе, чем, друг, ты сам:
                По доброй воле я весь клад тебе отдам.
 
ФАСИО:
  Собираясь удалиться.
                Молиться буду я, что б был прощён твой грех!

ЛЕЛИО:
   Удерживает его.
                Постой, глупец, постой!.. Ты что, умнее всех?
                Алхимик, смогут так секреты всех наук, -
   Открывает сундук.
                Смотри скорей сюда, - наполнить твой сундук?
                Где печь, что злато даст? Не вижу. Только дым!..

ФАСИО:             О, демон, не мани, богатством ты злотым!

ЛЕЛИО:             Взамен сомнений, мук, иллюзии души, -
                Удачу и успех для сердца брать спеши.
                Судьба дала сполна, и больше чем мечтал,
                Искал открытий? – Вот! Считай, что случай дал!
                Храни тебя Господь в подлунном мире злом.

   Он забирает плащ, полный золота         
               
                Прощай! Вот клад, он – твой!

   Показывает ему, что осталось.

                Своё связал узлом!    
               
   Он уходит.
 
                Сцена IV. 

ФАСИО
  Во вслед Лелио
                Куда вы, монсеньор?! Вернитесь, господин!
                Ушёл. Оставил… Так… Теперь я здесь один!      
    
  Мы слышим, как Лелио закрывает замок снаружи; Фасио какое-то время остается в
           замешательстве; затем, в свою очередь, он закрывает засов изнутри.

                Исполнить ваш каприз готов на этот раз.
                Свидетель счастья? Нет! Сообщник есть у вас.
                Всё злато здесь моё!..

ФРАНЧЕСКА:
   В лаборатории.
               Мой муж!   
 
ФАСИО:
   Удивлённо.
               Жена моя?

ФРАНЧЕСКА:
   Все еще приближаясь.
               Ах, Фасио!
   Открывает дверь.

ФАСИО:
   Бросаясь к ней.
              Вот и я!

                Сцена V.

                ФАСИО, ФРАНЧЕСКА

ФРАНЧЕСКА: Так что случилось вдруг?

ФАСИО:     Франческа, счастье есть!

ФРАНЧЕСКА: А что ж так мрачно ты несёшь благую весть!

ФАСИО:     Не верю сам в него! Не часто так везёт!

ФРАНЧЕСКА: А это что за дверь, куда она ведёт?

   Желает вернуться домой.

           Ой! Милый, я боюсь!

ФАСИО:     Не бойся, я с тобой!
           Была закрыта дверь от нас сплошной стеной.
           От взрыва рухнул гипс…

ФРАНЧЕСКА: Понятно! Там проход!

ФАСИО:     Смелей, Франческа, ну…
   Он хочет отвести ее к сокровищам.

ФРАНЧЕСКА: Боюсь идти вперёд!

ФАСИО:
   Оглядывается вокруг с плохо скрываемым страхом.
           Пугают духи, да?

ФРАНЧЕСКА: Ступлю я, а потом?..
           Что дальше, там подвал?

ФАСИО:     Пещера – гномий дом!
           Без устали туда весь пылкий род их нёс
           Богатства всей земли, и клад веками рос…

ФРАНЧЕСКА: Ну хватит шуток! Всё! Давай без лишних фраз!

ФАСИО:     Наверно сей приют от войн гражданских спас
           Изгоя. Тот хотел бежать, а взять не смог,
           Свой клад. А мне открыл его случайно Бог!

ФРАНЧЕСКА: Но, милый, может быть, придёт за ним изгой?

ФАСИО:     Не бойся, я сказал, у клада путь иной…
           Настолько, что теперь…

ФРАНЧЕСКА:
  Ищет.
          Но где же он, постой?

ФАСИО:
  Зажигая фонарь.
           А вот!

ФРАНЧЕСКА: О! Бог!

ФАСИО:     Вот клад!..

ФРАНЧЕСКА: И что?

ФАСИО:     Он только мой!
               
                АКТ III
               

        Богатый дворец.
                Первая сцена.               

        ФРАНЧЕСКА, посреди залы, ФАСИО, стоит у двери.
 

ФРАНЧЕСКА:
  Обращаясь к нескольким слугам.

          Понятно всем?

   Слуги кланяются и выходят.

ФАСИО:    Ну как, готовишь царский бал?
          Смогла устроить всё, хозяйка - идеал!

ФРАНЧЕСКА:
   Подходя к нем.
          Стараюсь, что б тебе, родной доставить радость,
          Мои глаза в твоих прочтут любую малость,
          Зеркально я ловлю, что сердце шлёт очами:
          Горячность -  пыл родит, а скорбь твоя – к печали!

ФАСИО:    Франческа, ты сама теперь-то видишь взлёт?
          Таких больших богатств - не так уж тяжек гнёт.
          Усвоен был урок в каких-то пару дней,
          Любой каприз души доступен нам вполне.
          Так лучше пусть дворцу уступит бедный дом,
          И двадцать слуг всегда во всём помогут в нём.
          В богатом платье ты не можешь стать дурней,
          И злато – не запрет, любить тебя сильней.

ФРАНЧЕСКА: Да, вижу, милый муж, богатства – не гроши,
           Но страх живёт во мне, внутри – на дне души.
           Не злата я боюсь, сомнений смутных ряд…
           Причину вижу в том, как к нам попал тот клад.
           Прекрасен наш дворец, и, в радость, - много слуг!
           Роскошный блеск одежд, как счастье, мой супруг!
           Однако…

ФАСИО:     Что ж тогда?

ФРАНЧЕСКА: Волнуюсь я подчас,
           Вдруг заговор какой, плетётся против нас.
           Какой-то Божий враг, нечистый кто-нибудь,
           Что торит всякий раз ко злу кратчайший путь.
           А в бедном доме том остался добрый свет,
           И радость, и любовь – всё там! А скажешь нет?
           И лестных слов нектар не смог меня увлечь,
           Ведь только о себе сейчас ведёшь ты речь!
           А в бедном доме, муж, без барских всех утех,
           Закончив труд, устав, ты шёл ко мне наверх
           И, видя грустный взгляд, и в час и в день любой,
           Так дорог был вопрос: «Родная, что с тобой?»

ФАСИО:     Пред златом меркнет всё. Но есть один пароль:
           Оставив прежней суть, играй другую роль.               
           Здесь строгость, как ярлык, в почёте хладность уст,
           А бедным нет причин скрывать их нежность чувств, -
           Известно всем давно. Но в том уверен я:
           Не может счастья знать в нужде моя семья.
           А бедность, да, была, Что скрыть от всех не мог,
           Пусть будет здесь истцом, свидетель правды – Бог!
           И так же мне знаком жестокий нрав судьбы,
           Когда поднявшись вверх, избранник из толпы
           Заметит то, к чему никак он не привык, -
           С улыбкой зависть вдруг, покажет острый клык:
           Шепнёт чуть слышный рык, на ухо, не в лицо,
           Что может сделать волк с забредшей в лес овцой, -
           Разрушит счастье враз, убьёт уют и шик,
           Когда прорваться даст из сердца рык на миг!
           Итак, от волчьих стай, чьи толпы нас теснят
           Не можем скрыть того, что страшно я богат,
           Должны хотя б скрывать семейный быт, увы!
           И будто чужды, - «ты», сменить холодным «Вы».
           Пусть скучен будет, сер, наш дом в чужих глазах,
           Гулять мы станем врозь, резвиться на балах.
           В одном дворце у нас есть разных два крыла,
           В одном останусь я, что б ты в другом была.
           Отдельно, ты и я: прислуга, спальни, - врозь,
           Что б видеть это мог любой наш знатный гость. 
           И нет пытливых глаз, как верный крепкий шит,
           Построим свой Эдем, где Ангел нас хранит!
           Когда однажды, вдруг, закроет солнца луч,
           Всем мерам вопреки, гряда упрямых туч,
           Мой вздох, моя любовь, так как всегда могла,
           Отбросит тучи прочь, прогонит тень со лба,
           И бурю, и грозу сдержу я всякий раз,
           Что б ни одной слезе не пасть из милых глаз.

ФРАНЧЕСКА: О! Муж! Как речь твоя из сердца гонит крик!

КАМЕРДИНЕР:
   Объявляет.
           Граф Лелио!

ФАСИО:     Теперь, яви Лауры лик!
           Немедленно вернись в одежды Лоры;
           Оставим на потом испуг и наши споры;
           Сомнения оставь, отбрось-ка,  тяжесть дум,
           Как в первый день любви, Петрарку ждёт  триумф!
       К Лелио.
           О, граф, привет!
 ------------------------------------------
                Сцена II.

                ЛЕЛИО, ФАСИО

ЛЕЛИО:
  Франческе, которая уходит.
              Привет!

  Франческа уходит; Лелио приближается.

               Привет, мой ювелир...

  Он смотрит вокруг себя.

                Ах! Вздёрнут нос и ждёт судьбы роскошный,
                Поверь мне, очень рад, - разумный курс стези,
                И я нанёс тебе не раньше свой визит,
                Обратного боясь! Но всё не так! Всё вздор!
                Люблю восторг в сердцах, он лучше добрых ссор!

ФАСИО:          О! Монсеньор!

ЛЕЛИО:          Ах, да! Шумит уже весь град:
                Дала наука плод, и я безмерно рад.
                Закончил ты теперь великий тяжкий труд,
                Работал с камнем Бог, иные ж злато льют!
                С удачной сделкой! Что ж…   спеши, мой милый друг,
                Когда везёт, не смей жалеть ни сил, ни рук…
                Как можно больше плавь, на весь грядущий век:
                В огне азартных игр всё тает, словно, снег!

ФАСИО:          Прости мне, граф, прости, внемли словам моим:
                Безумным вижу всё, что мы сейчас творим!
                Тот день гнетёт, гнобит, вселяя в душу страх,
                Но, слышал, ты живёшь, как сам Восточный шах.
                И ладно б, коли клад ссудил Багдадский принц,
                Тогда б и в тратах мог никак не знать границ,
                Черпай себе, черпай, от всех щедрот добра
                Не видя дна ему, меж завтра и вчера.

ЛЕЛИО:          Но, Фасио, мой Бог! Толкуешь, как пророк!
                Не важно, сколько бал ещё продлиться б смог,
                Желаньям нет преград, к чему сомнений вздор,
                Пока размах и блеск в процессе слепит взор!..
                Чем тусклым светом зря, внимая страху, тлеть,
                Сияй, как солнца свет, хоть день один сгореть!..
                К тому же, злато то, претит добру души…
                Восстав из ада, жжёт… Прошу тебя, услышь…

ФАСИО:          Я слышу, граф.

ЛЕЛИО:          Но мне, нужна та пара дней
                Бездарных и пустых, хватило мне вполне,
                Повозки, кони, шум!  Круг дам и свет свечей!...
                Вот жажда дней моих, вот суть моих ночей!...
                Мне больше нужно, друг, дни медленно текут,
                Так пусть стегает их игры горячий кнут!
                Но что всего важней, и в чем моя беда, -
                Мне нужен солнца свет, иль факелов… всегда!..
                Как только ляжет тень, - скажу впервые вслух, -
                Сгустится сумрак, и, во тьме уже в углу,
                Как призрак в рост встаёт, мне мнится вновь и вновь,
                Запятнан саван, там - смертельной раны кровь!..
                Теперь ты видишь, друг: безумство, - в нём вся соль,
                Я только в нём могу забыть и страх, и боль!...

ФАСИО:          Но, граф, грядёт пора, когда любой вокруг
                Задаст себе вопрос: с чего бы лорд наш вдруг,
                Деньгами стал сорить, избрав транжиры роль,
                Ведь столько злата сам, не видел наш король?..
                Ступив на этот путь, что будет в свой черёд?
                Сомнений нет, что он назад в подвал ведёт!..
                А что хранит тот свод, - в крови почивший прах,
                Что столько дней в тебе рождает жуткий страх?...

ЛЕЛИО:          О! Фасио! Сейчас, возможно ты и прав,
                Стремлюсь бежать быстрей, чем наш мещанский нрав.
                С горы, где вся толпа, быстрей уйти хочу,
                Но больше не иду, а вниз стремглав качусь!
                И, прежде, чем догнать сумеет суд людской,
                Быть может я убьюсь о камень роковой.         

ФАСИО:          О чём вы?

ЛЕЛИО:          Лишь про жизнь, о ней нам важно знать:
                Достойна, чтоб любить и зависть вызывать.
                Есть много щедрых благ, подарков у судьбы,
                Как цвета на кустах, растущих вдоль тропы.
                А злата цвет плоды уже даёт теперь, -
                К блаженству и любви – открыта настежь дверь!
                В пустыне, где пески, отсрочить силясь смерть,
                Кому-то холод – враг, кому-то голод – плеть.
                Не всё так просто, друг, клянусь тебе душой.
                Нуждаясь, плавать мог я в луже небольшой.
                В богатстве – ярок путь, но знаю я одно:
                На пол пути корабль, увы, пойдёт на дно.
                Когда, чтоб жадный пыл унять, вдруг кисти рук
                Совсем пустым найдут хранящий клад сундук,
                Закончу свой вояж, блестящий, яркий. Стоп!
                Пустой сундук! Ведь он, как есть, - готовый гроб!

ФАСИО:          Себя убьете?

ЛЕЛИ:
  Тихо.   
                Да.
ФАСИО:          Какой-то дикий бред...

ЛЕЛИО:          Имею честь сказать: иной дороги нет!
                Пока лишь мысль, но средств ещё искать не смел :
                Не выбрал место, день, ни час для скорбных дел.
                Когда ж пора придёт, возьму одно из трёх:
                Арно - река любви, поэтов всех эпох,
                Коль жребий ей падёт огонь гасить волной,
                То два в одном: даст смерть, - могилой станет дно.
                А тайна ядов есть Флоренции… и то,
                Род Ме;дичи открыл, Французский взяв престол;               
                Роскошный способ – яд, без шума, без хлопот,
                Принявший яд на век, не знав того, умрёт;
                Кинжал сгодится б мог, - и быстр и краток путь:
                Поставить жало в цель, где сердце, точно в грудь.
                Он сам в тебя войдёт, как в масло, глубоко,
                И в этот краткий миг  воспримешь смерть легко.               
ФАСИО:          Как бред таких идей родиться мог в уме?   

ЛЕЛИО:          О! этих мыслей тьма, давно привычна мне!
                Прости, что хоть чуть-чуть, и сам не знаю, как
                В столь светлый день привнёс свой жуткий серый мрак!
                Однако, был другой мотив идти к тебе,
                Прекрасно, что теперь начертан твой удел:
                Хранитель тайны ты, чужой, она горит!
                Всевышний! Только он, знать может, что внутри!
                Ещё одну из мисс, чей лик довольно мил,
                Такой же жжёт вопрос, сказал бы – истомил:
                «У Фасио хочу быть гостьей!» – Я ль не прав?.. –
                «А нет, - так тот же час поссорюсь с вами, граф!»
                Теперь тебе решать, просить лишь был обет,
                Хотя, за гордый нрав прощенья, знаю, –  нет!
                А мисс – объект любви, и давней и большой,
                Держусь её но зря… давно уж всё прошло.

ФАСИО:          Ну, точка, граф, веди, кого ласкает взор!
                Нам тесно вместе? Нет! Позор нам нужен? – Вздор!
                А знаешь, что? Скажи, свободы ради, - всем,
                Что маска – есть закон, всем мисс и всем мсье!
                Теперь зови её, устроим маскарад,
                И я гостям любым безумно буду рад.

  На заднем плане появляются Альдини, Спада и Рафаэлло.

ЛЕЛИО:          Сейчас возможность дам блеснуть при всех умом!
                Купайся в славе, друг!               

ФАСИО:          Вы, Лелио, о чём?         

ЛЕЛИО: 
    Показывая ему на  троих молодых людей.

                Взгляни на этих трёх: глупец и льстец, поэт…
                И это – наша знать! И это – высший свет!
            
    Он уходит.
                Сцена III.

            ФАСИО, АЛЬДИНИ, СПАДА, РАФФАЭЛЛО


АЛЬДИНИ:   Привет, мой друг! Да ты теперь король балов!
           Алхимик, чей талант принёс большой улов,
           Могуществом наук, он злато льёт, как Бог,
           Земля молвой полна, скупец готовит впрок!
           Тайком от мира льёт, и он такой один!

ФАСИО:     Смутить меня смогли, простите, господин,
           Внезапен мне почёт, и лестных слов игра,   
           К тому ж богатым стал, не дале, как вчера.      

СПАДА:     Сказал, - всего вчера? И это видно, друг,       
           О том почти кричит твоих одежд недуг,
           Не льщу, напротив мне обычно люди льстят,
           Какого чёрта, вдруг, ты алый взял наряд?
           Родной мой, минул век, с тех пор, как этот цвет 
           Годиться лишь за тем,  чтоб в гроб он был надет,
           Решишься стильным быть, тебе пойдёт вполне, -
           Венецианский шик,

   Демонстрирует свой костюм.

           Он вот - модель на мне.

ФАСИО:     О, да! Отметил взор фасона блеск и шарм,
           Но смею верить сир, смягчите суд и вам,
           Забыв каноны мод, мысль чужда будет впредь,
           Петрарки будто я наряд посмел надеть.

СПАДА:     Причина -  так себе! Но, в общем, милый мой,
           Не должен быть поэт в наряд одет плохой.
           Боюсь, причиной тут его ближайший круг,
           А вот живой пример – сюда взгляните, друг!

   Указывает ему на Рафаэлло.

ФАСИО:    Знакомству рад, хотя, представлен был – невесть!
          Лорд Рафаэлло, вас принять большая честь!
          Мой дом открыт и ждёт, но я не вижу крыл, -
          Не модно в гости брать златых с собою лир?
          Для всех вокруг – поэт, тем паче для меня, -
          Без рифмы, без строфы не должен жить ни дня!
 
РАФФАЭЛЛО:О! Этот Божий дар – безумство звучных лир!
          Кто станет против петь, того, что хочет мир,   
          Ну разве ты? А нам нужна одна из фей, -
          Слагать стихи душой, как Данте, как Орфей.

ФАСИО:    Фи, Рафаэлло! Вдруг сейчас они в Раю,
          В прекрасном том саду златую песнь поют,
          Там, где средь трав не мог сорняк придворный влезть,
          Который мы зовём нелестным словом – лесть!
          Поэт – кому присущ души живой полёт,
          Святой елей любви на всех из сердца льёт.
          В красотах весь закон, - его и чтить уму,
          Орлиных крыльев мощь, не с тем дал Бог ему?
          Пришёл, забыв про честь, - с поэта строгий спрос, -
          Вороной жалкой пасть решил лицом в навоз?
          Теперь испачкал плащ зловонным сим пятном:
          Как это мерзко, сир! Как подло, монсеньор!

РАФФАЭЛЛО:Спасибо, друг, за то, что выбрал верный тон,
          Прошу меня простить! Но в этом есть резон:
          Великих славный путь не даст подняться нам,
          Приятно видеть им, склонённых ниц к ногам,
          Их гордый взгляд парит, а выпрямь спину, - оп!
          Когда мы встанем в рост, - коснётся неба лоб!
          Искусству это – смерть! Поэзии – конец!
          Но пресной мути бред несёт на суд певец
          Богатству, что всегда так жадно до хвалеб,
          Скупясь платить, дают для Музы горький хлеб!
          Но жив ещё в душе восторг былых побед,
          Но в сердце, что хранит державной славы свет,
          И память блеск таит златой в одной из ниш,
          Как эхо тех свобод… Есть песнь, её услышь:

                …Италия моя, чья месть на этот раз
                Позволит встать тебе, сорвав повязку с глаз?..
                И где твои орлы?               
                Восходом солнца их встречал седой Ефрат,
                В Британи блеск стальных одежд ласкал закат,
                Как мощь прочней скалы!..
                Царица наций, как могла так низко пасть?
                Кто смел тебя с рабой в бесправии сравнять,
                Мучитель, что готов
                Один решать за всех, вешать с больших трибун
                Кто друг, кто враг когда играть отбой в трубу
                Голодной своре львов?..
                Увы, тебе, увы! Но сделан выбор твой:
                Отдать короны блеск, терновый взяв венок.
                Кому печаль излить, -
                Своей рукой куёшь ты цепь, к звену звено,
                Позорный столб избрав, и встав к нему с виной,
                Пред львом чело склонить!..
                О, вы! Чей славный лоб звездой небес блестит,
                О, вы! Чей стих, чей холст гранит и мрамор чтит, -
                Чью славу помнит мир!
                Воздайте все Христу неистовой мольбой,
                Пречистой Деве все поклон отдайте свой, -
                Художник и кумир!
                Прозаик и поэт, певец с душою редкой,
                Италии герой, и ты с изгнанья меткой***
                О, Данте! О, судьба!
               
  *** Семьсот с лишним лет назад, в 1302 году суд запретил Данте появляться в родном городе под страхом смертной казни. Поэт активно участвовал в общественной жизни и даже входил в одну из партий. После победы политических противников Данте заочно приговорили к сожжению с конфискацией имущества. В результате остаток жизни поэт провел в скитаниях. В изгнании он написал свою главную работу — «Божественную комедию».

                Но все, кто славен был, о ком народ скорбит,
                Чью память все века для нас хранит гранит,
                К молитве, в ней борьба!
                Молитесь каждый час, молитесь каждый миг,
                К усопшим и живым, взывает веры крик,
                Христа святая длань
                Грядущий прочит день: как верим мы персту,
                Свобода внемлет пусть, как Лазарь внял Христу
                Лишь молвил тот: «Восстань!» *

*Евангелие от Иоанна, глава 11:1-44.
               
  Начинают двигаться ко входу.

ФАСИО:                Благословен тот час, настал бы он скорей!
                Держи цепочку, друг, печаль свою развей, -
                На память… да, цена могла бы выше быть…
                Проходим, нам пора под маской лица скрыть.
   

                Сцена IV.

ФАСИО, АЛЬДИНИ, СПАДА, РАФФАЭЛЛО, ФРАНЧЕСКА, затем ПОДЕСТАТ, затем ЛЕЛИО и МАДДАЛЕН.

ФРАНЧЕСКА: 
   Фасио.
           Что слышу, Маддлен ты смел позвать сюда?
           Должно быть речь о ней, - могла и хвастать, да?               
ФАСИО:
  В сторону.
           Ах! может быть она...?

ФРАНЧЕСКА: Не так ли?
ФАСИО:
   В сторону.
           Граф позвал!

ФРАНЧЕСКА: Чего молчишь?

ФАСИО:     Ну что ты ждёшь, что б я тебе в ответ сказал?
           Сады, скамейки, зал, давно полны людьми,
           Кто нами зван, кто нет, средь них поди пойми.

ФРАНЧЕСКА: Конечно, но в разгар, когда я вдруг пойму,
           Что гость пришёл не зван, тотчас скажу ему:
           Простите, такт блюсти привык наш честный двор
           Не скромно делать так…

ФАСИО:     Оставь, Франческа вздор,
           Каприз и блажь, зачем? И риск весьма велик, -
           Потратить ночь, - искать под каждой маской лик?
           Пусть будет всё, как есть. Уж лучше так, поверь,
           На праздник наш для всех открыта будет дверь.
           Спокойна будь, когда шальной толпы река
           В твоих глазах затмит лазурь и облака,
           Потоком мутным став влечений и страстей,
           Пусть ночь в восторге жжёт, любой из всех гостей. 

ФРАНЧЕСКА:
    В сторону.
           Она! О Боже мой!

ФАСИО:     Простите, новый гость.

ПОДЕСТА:
   Входя.
           Привет, алхимик!

ФАСИО:     О! Позвольте вашу трость!
           И, Ваша Светлость вам с приветом – мой упрёк.

ПОДЕСТА:   Да, ваша правда, друг, но раньше я не смог.

ФАСИО:     О том и речь веду, задержка – целый час!

ПОДЕСТА:   Ах! Занял герцог вдруг пустячным делом нас.
           Старик Гримальди в нём тревогу вызвал…

ФАСИО:     Да?..
           Вопрос не слишком смел: а в чём же там беда?

ПОДЕСТА:   Ну...  знаешь, к другу он привык ходить с утра…

ФАСИО:     Я знал одних врагов.

ПОДЕСТА:   Не дале, как вчера
           Минуло восемь дней, - боязнь сия не вдруг, -
           Не кажет скряга глаз, -  забил тревогу друг.

ФАСИО:     И правда, странно! Да…

ПОДЕСТА:   Бояться герцог стал
           Понятно, наш скупец Гримальди очень стар.   
           В том доме, где он жил давно один, как перст,
           Возможно рок настиг, - внезапной смерти крест…
           Задержки в этом суть, минорный в ней аккорд…
           Так я пройду к гостям?

ФАСИО:     Конечно, да, милорд...
               
  Лелио и Маддален входят в масках.

ПОДЕСТА:   Прекрасный вечер, друг, чудесен в масках бал, …      

  Глядя на Лелио и Маддален.

            Кто этот Рафаэль, я что-то не признал?
            Не скажешь?

ФАСИО:      Правда, нет.

ПОДЕСТА:    Верховный магистрат -
            Советник лорда?..  Граф!..

ЛЕЛИО:
   Подесте, протягивает рук.

            О, Боже, как я рад!
            Буквально спас, узнав! А то: какой конфуз!
            Какого чёрта жжёшь, шутник, аж шкалит пульс!
            Кто станет здесь искать, простите, Ваша честь,
            Под маской колдуна, того, кто он и есть!

МАДДАЛЕН:   Подеста, добрый день!

ФАСИО:      Ах, этот голос! Бог!..

ПОДЕСТА:    Привет, колючка! Но… 
               
   Пытается снять маску.
 
            Я б мог?..

МАДДАЛЕН:
  Ударяя его по пальцам веером.
            Ах, нет, не мог!..

ПОДЕСТА:    Какая строгость!

МАДДАЛЕН:   Да! И нынче я – мадам,
            Под этой маской лорд!

ПОДЕСТА:
   Кланяясь и удаляясь.
            Прошу простить тогда ...

МАДДАЛЕН:
   После поклона, обращается к Лелио.
            С тобой хозяин? Ну! Представь скорее нас!

ФАСИО:      Так точно, я есть – он!

МАДДАЛЕН:
    К Фасио.
            Я рада встретить вас.
            Мне мало слов молвы, теперь, как шум вдали,
            О чарах всех искусств поведать мне б могли.
            Весь вечер только мой! Он будет мал, боюсь…
            Узнать, что труд творит….

ЛЕЛИО:      Всё. Точка; Я уж злюсь.
            Что точно хочешь знать, о чём ведётся речь?

МАДДАЛЕН:   Узнаешь позже, друг, как злато плавит печь.

ЛЕЛИО:
  Опускает её руку.
            Само собой, мотив понятен. Если мысль
            Вселилась в разум, то – дерзай.   
            
  Фасио берет Маддалену под руку; Лелио прошептал ему на ухо

            А ты держись…
            Моли судьбу, милорд, об этом чудном дне,
            И, знаешь, ты не прав… Не думай обо мне.

ПОДЕСТА:
  Который позади, прислонившийся к колонне, останавливает удаляющегося Лелио.

            Куда ты так бежишь?

ЛЕЛИО:      Теперь спешу к столам,
            Идёшь со мной? Боюсь уже, кипит игра!

ПОДЕСТА:    Нет, я останусь здесь; иных ищу забав.               

ЛЕЛИО:      Удачи, монсеньор!

ПОДЕСТА:    Спасибо.
  В сторону
            Я был прав!..

  Франческа появляется в двери справа от зрителя и, увидев женщину под руку с мужем, останавливается.

МАДДАЛЕН:   Боюсь спросить, дрожу: так ты узнал меня?

ФАСИО:      Всех ангелов небес я знаю имена!..
            Ах, веришь, что могла жить там, на Небесах?
            Как Габриэль*, Зефон*, из слышать голоса,

* А;нгел (др.-греч. ;;;;;;;, ангелос - «вестник, посланец». Ангелы служили посредниками между Богом и его народом.

Габриэль (Habriel): Ангел полномочий.
Зефон (Zephon): посланник Гавриила, упоминается в «Потерянном Рае» Мильтона.


            Раскрыть одну из тайн земле, Христова рать
            Должна оставив Свод, земное имя взять,
            И вот ты здесь внизу, полна иных надежд,
            Неузнанной живёшь в плену земных одежд.
            Как жаль совсем забыть, что та же в нас душа,
            Рождённая вверху, откуда ты пришла.
            Себя всегда я знал, сомненьям места нет:
            В моей душе горит небесный высший свет.
            Итак, у ног твоих всех тайн секрет раскрыл
            Целую нежно край небесных белых крыл.

МАДДАЛЕН:   Великий неба дар – такая тонкость чувств.

ФРАНЧЕСКА:
  В сторону.
            А с кем любимый муж сомкнуть не может уст?

ФАСИО:      Пройдёмся? Много здесь красивых есть аллей,

МАДДАЛЕН:   Пожалуй, да, веди… Моя рука в твоей.

  Они выходят через дверь слева от зрителя.

ФРАНЧЕСКА: Но нет, не может быть! Должно быть просто сплю...

ПОДЕСТА:
  Выступая и обнаруживая себя.
           Ошибки нет.

ФРАНЧЕСКА: Но здесь??

ПОДЕСТА:   Да, прямо здесь! Скорблю…

ФРАНЧЕСКА: Где в детской дочка спит?! Но дом – оплот семьи!
           Как смел, какой позор! И как не стыдно им?!

ПОДЕСТА:   Ещё сомненья есть? На лоб его взгляни!

   Фасио и Маддалена снова появляются в задней аллее, идут слева направо.

ФРАНЧЕСКА: На лоб? Тиара там. И блеск – камней огни.
           Скажи мне прямо, что сейчас имел ввиду?
           Ну точно так, - она!

ПОДЕСТА:   Уже сюда идут!

   Маддален и Фасио выходят на сцену через черный ход; Подеста и Франческа стоят в левом углу.

МАДДАЛЕН:  Хвала тебе, такой любви весь город рад!
           Флоренция святой и очень чудный град.

ФАСИО:     Франческа, видит Бог, зачем бы лгать я стал,
           К любой судьбе добра, в мечтах весьма проста,
           Чиста её душа, пороков вовсе нет:
           Пусть рядом мир жесток и злом пугает свет.

МАДДАЛЕН:  Не стану спорить, вы знаток в брильянтах, сир,
           Вы ближе, вам видней: алмаз, рубин, сапфир.
           Довольно, о другом хочу вести рассказ:
           Великий герцог дал на днях такой указ,
           Вы знали?

ФАСИО:     Нет, не знал.

МАДДАЛЕН: Но как же?               

ФАСИО:    Он о чём?

МАДДАЛЕН: В защиту чести всех, кто любит, кто влюблён.
          Гласит указ: в стихах, где слово голубь, там,   
          Чтоб имя с дня сего поставил каждый сам.
          И если вдруг в строфе такое слово есть,
          То Фасио теперь придётся мне прочесть.

ФАСИО:    Впервые каюсь я, прошу меня простить, -
          Ты в верности жену могла сейчас винить.

МАДДАЛЕН: Её здесь нет вины, но ты – открой глаза,
          Что можешь ты сейчас иное мне сказать,
          Я вижу, как в любви, имея сущий клад, 
          Над ним ты, как пират, дрожишь все дни подряд:
          Все мысли лишь о ей,  - могу ль о том смолчать, -
          Ценнее никого не станешь замечать.
          Однако, монсеньор, жалею я в душе,
          Пирата никогда не встречу я уже.

ФАСИО:    Бросаешь ты меня?

МАДДАЛЕН: О,да, любовь – экстрим.
          Другой сегодня взгляд на то, что мы творим.
          Не свидимся теперь.

ФАСИО:    Не свидимся, Господь!..   

МАДДАЛЕН: Решила. Я уйду туда,где стихнет плоть,
          Оставлю грешный мир надежд и грёз пустых.

ФАСИО:    Куда же ты пойдёшь, в какой-то монастырь,
          Молить простить грехи, -  прощай весь мир, салют?

МАДДАЛЕН: К святой Урсуле* я пойду искать приют.
               
Урсули;нки — католическая женская монашеская конгрегация, основанная в 1535 году Анджелой Медичи в Италии.
Полное название — «Римский союз Ордена Святой Урсулы».
               
ФАСИО:     На постриг ты идёшь, принять святой обет
           И спрятать шёлк волос, которым равных нет?
           Хватило б только их, - за слабость нас прости, -
           Чтоб вызвать интерес и свиту обрести.
           Но если сможешь так, то ввергнешь в шок умы
           Религией своей.      

МАДДАЛЕН:  Предвзятый взгляд, увы.

ФАСИО:     Какая ж скорбь внутри, в душе какая боль,
           Что вбить готова клин меж миром и собой?
           Хотя бы дай намёк, помочь тебе позволь.

МАДДАЛЕН:  Причина монсеньор, - несчастная любовь.

ФАСИО:     Но как?..

МАДДАЛЕН:  Пошли слугу к столам, где есть игра,
           Пусть к Лелио спешит. Прости, но мне пора.

ФАСИО:     Уже?

МАДДАЛЕН:  Пожалуй, да.

ФАСИО:     Смиряюсь.

МАДДАЛЕН:  Как ты мил.

ФАСИО:
   Приходя в себя.
           Послушай, твой рассказ немного с толку сбил.
           Совсем-то без надежд не может жить любовь,
           Доверчив я, а ты смеёшься, видно, вновь.

МАДДАЛЕН: Нет, правда, где ещё могу искать покой,
          Спасение и кров, - в Обители Святой.
          Ты знаешь, что прочтёт изгнанник на вратах:
          «Оставь надежду всяк сюда входящий». Там,
          Где нет надежд, есть – ад. Легенда так гласит.
          И ад в душе моей. Надеюсь, Бог простит.
          Молитва – верный путь, в душе огонь унять.

ФАСИО:    Но кто бы стоить мог, пытаюсь я понять,
          Сомнений горьких, мук! Презреть любовь, узнав
          Огонь души, красу, твой пылкий добрый нрав…
          Найти ль живой протест в пределах всей Земли?
          Ты – идол, ты – кумир, на столько мил твой лик,
          Что все несут любовь тебе до камня вплоть.
          Презреть тебя?! О, нет! Когда б и сам Господь
          Небесной силы мощь сложил к твоим ногам,
          Не дав отказ в любви…
          Не снять ли маски нам?

МАДДАЛЕН: Ты прав, к чему теперь скрывать мне алость щёк.

СЛУГА:    Граф Лелио в игре.

ФАСИО:
   Радостно.
          Ах! Тот ещё игрок!

МАДДАЛЕН: Ты видишь: вот оно - презренье. Где предел?
          Прийти, чтоб руку дать, отказ прислать посмел,
          Хотя привёл на бал, и знает он, мой друг,
          Я здесь совсем одна, без свиты и без слуг.

ФАСИО:    Могу предложить ход, когда лишь в этом суть,
          Здесь есть моя рука, возьми её…

МАДДАЛЕН:  Так, -  в путь.

  Они выходят через дверь справа от зрителя.

ПОДЕСТА:
  Франческе.
          Ну, право, что в том есть? Галантность и всего.

ФРАНЧЕСКА:Прошу вас, монсеньор, верните мне его!

ПОДЕСТА:  Уже иду!

ФРАНЧЕСКА: Я жду.
   Подеста уходит.

          Прости мне, Бог, прости!
          Бездумно я к тебе могла мольбы нести!
          Как будто то был бред, когда жила в нужде,
          Молила не о том, а будто о беде.
          И скудный бедный мир не дал мне прежде знать,
          Что горем, что бедой во истину назвать.
          Не знала до сих пор, а кто б поверить мог,
          Но этот скорбный час – хороший мне урок!
          Что может хуже быть, такую боль снести,
          Теперь-то знаю я! Прости, Господь, прости!
                Сцена V.

                ФРАНЧЕСКА, ФАСИО, ПОДЕСТА, который стоит сзади.


ФАСИО:     Франческа! Вот и я, ведь ты меня звала?

ФРАНЧЕСКА: Ну слава Богу, ты! Всевышнему хвала!

ФАСИО:     Велела просьбу мне об этом передать?

ФРАНЧЕСКА: Прекрасно!

ФАСИО:     Что с тобой, зачем же так дрожать?

ФРАНЧЕСКА: Нет дрожи!

ФАСИО:     Но чего ж, тогда ты так бледна?

ФРАНЧЕСКА: С тобой сейчас была синьора здесь одна,
           Под маской?

ФАСИО:     Да. Была.

ФРАНЧЕСКА: Ты имя знаешь, нет?

ФАСИО:     Не знаю.

ФРАНЧЕСКА: Точно?

ФАСИО:     Да!

ФРАНЧЕСКА: Такой даёшь ответ?
           Но верно хочешь знать, кто был средь этих стен?               

ФАСИО:     И кто?

ФРАНЧЕСКА: Ты лжёшь! Ты знал, что это Маддален!

ФАСИО:     Что дальше?

ФРАНЧЕСКА: Дальше что?

ФАСИО:     Скажи!

ФРАНЧЕСКА: А дальше – крах!
           О! Милый, знаешь ты, что значит – вечный страх?
           Лишь вижу я её, так стынет в жилах кровь,
           Как будто скорби шаль накрыла нам любовь,
           Преследует везде, как цепь стальных оков,
           Как демон чёрных дней*, как призрак страшных снов.

**Дни демонов, чёрные дни - последние пять дней в году, считались опасными, связанными с невезением, неудачами.
В эти дни люди не рисковали и не делали ничего опасного или важного.

               
            Ты имя раньше знал, чем я сказала вслух,
            Желая льдом сразить, и так не твёрдый дух.
            Ты так же точно знал: нальётся грудь свинцом,
            Когда сведёт судьба нас с ней к лицу лицо,
            Бледнеет тут же лик, белей чем белый мел,
            Увижу ль пред собой. Ты знал, но ты посмел:
            Не видеть слёз моих о том, и в сотый раз
            Будить ревнивый гнев, тревоги, как сейчас.
            Любимый, как же так, ты жалости не знал.
            Как скверно, что теперь на бал её позвал!

ФАСИО:      Ошиблась ты.

ФРАНЧЕСКА:  Но в чём?

ФАСИО:      Быть может я не прав:
            Они пришли вдвоём, её привёл к нам граф.
            Когда признал, уже прошёл и вечер весь.

ФРАНЧЕСКА:  Тем лучше! Если так, не дашь остаться здесь!
            Прогонишь сей же час, спокойней будет нам, -
            Блудницу, чей визит приносит скверну в храм.
            Жена хранит очаг, и верой и рукой,
            И стоя у дверей, спасает в нём покой!

ФАСИО:      Прогнать, кто в дом пришёл? Не знаю, точно – нет!
            А ты сошла сума, от гнева застит свет.

ФРАНЧЕСКА:  Увы! Ты всё сказал! Слова сорвались с губ!
            Мутится разум, да, сойти с ума могу!
            И лоб горит, и кровь вскипает, и губа
            Дрожит, как жухлый лист, - не внял моим мольбам!
            В её объятьях  - ты? –  Хотя б, когда ни будь
            Увидеть? Нет, - умри! Уж лучше мёртвым будь!
            Мой род горяч и строг. Напомнить, кто родня?
            За верность я в любви. Ужасна в гневе я.
            В недобрый день меня создал когда-то Бог
            Терпенье в гневный час, как видно, дать не смог,
            Абсентом быстро стать грозит мой мёд любви,
            Так лучше поспеши, - огонь горит в крови!
            Желание моё не странное ни чуть,
            Спеши прогнать её, ты слышишь? Я хочу!

ФАСИО:      Так вот теперь ты как? Желаешь? Я стерплю.
            Твой тон в счёт прошлых дней, как будто всё люблю...
            Запомни, что скажу единый только раз:
            Не стану слушать впредь таких нелепых фраз.
            Добавлю: берегись, устал быть под пятой,
            Хозяин в доме – я, и тоже –   не святой!

ФРАНЧЕСКА: А я скажу в ответ, - заложник клятвы ты,
           Свидетель нам сам Бог, - не жги сейчас мосты.
           Любить желал всегда, быть может клялся зря,
           Когда кольцо надел, в тот день у алтаря.
           Сегодня подло лжёшь! Но ложь не тяжкий грех, -
           Так сделай выбор сам, сейчас, один за всех.
           Я знаю, риск велик, попробуй наугад,
           Двоим тут места нет, кому ты больше рад?

ФАСИО:     Довольно. Всё. Молчи! Закончим этот спор.
           Синьора, завтра всё! Зачем другим наш сор?..
           Найдём разладу час, нас слышат господа…

ФРАНЧЕСКА: Ах, завтра! Ну уж, нет!

ФАСИО:     Привет! Наверно, да!

ФРАНЧЕСКА: Сегодня! Здесь! Сейчас! Услышь мою печаль!
           О! Фасио! Смотри, сгораю, как свеча!
           Не ссора и не спор, - серьёзный важный час, -
           И он пробил уже: разделит, сблизит нас?
           Хочу вернуть тебя, что б этот сложный миг
           Не рушил, не сломал, а мир меж нас воздвиг.
           Но если не сейчас она покинет дом,
           Мгновенно я умру, с кем хочешь будь потом!

ФАСИО:     Хозяйка - ты. Итак, свободна и вольна…

ФРАНЧЕСКА: Подумай о словах...

ФАСИО:
   Выходя.
           Ну,хватит. Тишина!

ФРАНЧЕСКА:
   После паузы.
           Ох, Фасио, держись! Не добр во гневе Бог,
           Измену не простит, сожжёт её порог.

  Она уходит.

ПОДЕСТА:   Что вижу я! Одна, покинешь этот рай?

ФРАНЧЕСКА:
  С верхней ступеньки.
            Ах, Фасио…  прогнал... Ну что ж, родной, прощай!..

                АКТ IV.


    Лаборатория Фасио; почти такой же свод, как тот, который мы видели во втором акте, плюс камин, инструменты алхимика. Решетчатое окно, через которое проникает лунный свет. На заднем плане слева большая лестница, ведущая вверх в магазин. На переднем плане справа дверь, ведущая в хранилище Гримальди и все ещё хранящая следы взрыва.
 
                Первая сцена

ФРАНЧЕСКА:
   Одна спускается по лестнице, держа в руке факел.

          О! Где набраться сил, стерпеть его слова…
          Вот, вроде, муж мой жив, а я уже вдова!
          Как будто гроб стоит, и никнет голова,
          И траур по любви вступил в свои права!
          Дрожа, открыла дверь в свой милый старый дом
          И память ожила, и жизнь проснулась в нём:
          Как призрак, бледен, тих, но всё ещё красив,
          Позволил вызвать Бог его, как добрый миф.
          С поклоном - на порог, с знаменьем крестным  - в дверь,
          Счастливый год прошёл, теперь уж верь-не верь.
          Пустынно здесь одной, и память жжёт – невмочь,
          Застыло время в нём, когда ушли мы прочь.
          Открытой ставни скрип, -  играет ветерок,
          И шторки серой ткань, забилась в уголок,
          От боли чуть жива, отрады здесь ищу,
          Любой предмет, как друг, по каждому грущу.
          Такой же тихий скрип ступеней в наш подвал,
          Открытой дверью он сейчас меня позвал.
          Желаю видеть всё, как ровно год назад:
          Все тигли, инструмент, который создал ад.
          Надеждой он питал, пытливый острый ум,
          Причиной первой стал страданий многих лун.
          Но ищет сердце здесь, усладу и покой:
          Ах, тигель, как ты стар, коснусь тебя рукой!
          Ночной проём окна, былого полумрак,
          И синий луч луны глядит в пустой очаг,
          Как грёз незримый луч, грядущего залог,
          Когда алхимик здесь всю ночь трудиться мог…
          И вот он -  новый день, но в муке и в огне,
          Обрушился, принёс с собой Господний гнев.
          И тот же лунный луч осветит мой удел:
          В отчаянье сижу, где прежде он сидел.
          Пока я здесь одна беззвучно слёзы лью,
          Что в новом доме он, забыл любовь мою?
          Синьоре той сто раз  сказать, поди, успел,
          Тем сладким тоном, что и мне когда-то пел:
          Она теперь его – любовь и благодать,
          Меня не станет он искать теперь и звать!
          О! Боже мой! Скажи, за что мне тяжесть мук?
          Но может лгу себе, и в нём такой испуг:
          Как друг без друга жить, ну спорим иногда,
          И может быть во след уже идёт сюда?
          Сейчас войдёт…

   Останавливается и с тревогой прислушался.

          Мой Бог! Я чётко слышу шаг…

   Наверху лестницы появляется мужчина, завернутый в плащ.

          Кто здесь? Ошибки нет...
          О! Фасио! Душа!

                Сцена II.


             ФРАНЧЕСКА, ПОДЕСТА

ПОДЕСТА:
   Роняя плащ.
           Синьора, я не он!

ФРАНЧЕСКА: Ой! Кто же ты тогда?

ПОДЕСТА:   Я тот, кто никогда любви бы не предал,
           Чей разум над душой надёжно держит верх,
           Кто видит, ценит клад, что Фасио отверг.

   Он спускается по лестнице.

           Второй по рангу лорд, подвластен мне весь град:
           Кум –  королю, скажу, и даже солнцу – брат.

ФРАНЧЕСКА: Подеста!.. Это ты!.. Но что твердят уста?
           Стой там, не подходи...

ПОДЕСТА:   Откуда этот страх?..
           Поклонник, что с тобой всегда так сдержан был,
           Привык держать в руках и свой сердечный пыл.

ФРАНЧЕСКА: За мной пошёл ты в ночь, зачем, я знать хочу?
           Идешь? На месте стой! А то я закричу!

ПОДЕСТА:   Ах! шум! Прости хотел сказать о Маддален… 
               
  Он делает шаг назад, чтобы уйти.

ФРАНЧЕСКА:
   Делает шаг вперед.
            Давай же! Говори!

ПОДЕСТА:   Но нет, уйду, смирен,
           Тебе мой страшен вид, и это - перебор…

ФРАНЧЕСКА: Я больше не боюсь... Так что же, монсиньор,
           Что эта Маддален?.. И что там с ней не так?

ПОДЕСТА:    Серьёзный слишком шаг, чтоб выдать за пустяк.
            Твой муж домой привёл, хотя был должен граф
            Домой сопроводить.

ФРАНЧЕСКА: Наверно ты не прав!
           Нет, так не может быть! Молчал ты до сих пор?!
           Она в моём дому?! Ошибся ты, милорд…

ПОДЕСТА:   Боюсь, всё так и есть.

ФРАНЧЕСКА: До спальни он довёл, и дальше не пошёл?!

ПОДЕСТА:   Франческа, он вошёл.
           Порукой – моя честь!

ФРАНЧЕСКА: Не верю! Нет, никак!

ПОДЕСТА:   Боюсь, что это – факт!

ФРАНЧЕСКА: На этот раз, милорд, обман силен. Теперь…

ПОДЕСТА:   Я видел, как за ним закрылась в спальню дверь,
           Возможно так ясней?

ФРАНЧЕСКА: Господь! Ты шутишь? С ней?!
           Ой! Фасио! Как мог предать Франческу ты,
           С блудницей! Боже, мой! Какой ужасный стыд!
           Когда б любить могла, но нет, какой позор!
           Ведь он не нужен ей! Не нужен, монсеньор!
           Что в падшем сердце есть, - корысти дух сродни,
           И что ей нужно в нём? Сокровища одни.
           Но если он опять рискует бедным стать,
           То смысла больше нет его любви искать,
           Угаснет интерес, остынет взор, поди,
           К тому, кто в этот миг прижал её к груди.   

ПОДЕСТА:   О!Нет сомнений – да!

ФРАНЧЕСКА: Права я,монсеньор?
           Вернётся он ко мне, забудем мы раздор?

   Подняв обе руки ко лбу.

           Какая мысль!

ПОДЕСТА:   О чём?..

ФРАНЧЕСКА: Как молнии удар!
           Сошёл ли свет с небес, иль это ада дар!
           Не важно. Я пойду за диким светом вслед,
           О! Боже! Всё равно, спасёт меня иль нет!

ПОДЕСТА:   Поведать что-нибудь ты хочешь мне?

ФРАНЧЕСКА: О,да!
           Нашедший клад в казну его обязан сдать?

ПОДЕСТА:   Сомнений нет...

ФРАНЧЕСКА: Тогда...

ПОДЕСТА:   Бледнеешь ты...

ФРАНЧЕСКА: И пусть!
           Послушай! Хватит сил пройти мне скверный путь!..

  Он хочет подойти ближе.

           Все знают: клад златой, - творенье мужа рук?
           А он на днях нашёл забытый здесь сундук,
           Совсем, сказал,- ничей, - изгнанник спрятал клад,
           Он взял его себе, - вот так и стал богат.
           Но есть закон, ведь так? Он должен быть в казне
           Сегодня быть, и ты теперь поможешь мне?

ПОДЕСТА:   Улики мне нужны, чтоб стал сей факт виной

ФРАНЧЕСКА: Свидетельство?

ПОДЕСТА:   Ну, да!

ФРАНЧЕСКА:
   Срывает факел со столба, на котором она его закрепила.

           Возьми, ступай за мной...

   Открывает дверь подвала.

           Войди под этот свод, найдёшь большой подвал,
           Картины, мебель, там сундук большой стоял…
           Коварный злобный клад под крышкой здесь дремал,
           Однажды выйдя, он тепло души отнял.
           Давай, смотри вокруг! Что видишь, - понял, вник?
           Мне кажется, что здесь достаточно улик!

  Подеста входит в хранилище.

           О! Боже мой! Прости! Возможно я грешу,
           И глубже в пропасть бед упасть теперь спешу,
           Увы! Быть может я давно уже на дне,
           Последний свет надежд спасеньем виден мне.
           Но… бедный,  он был мой…Умри ж, несчастный клад,
           Что дал дворец, друзей!... Верни мне всё назад!..
           Пусть вновь вернётся муж, в наш скромный дом опять,
           Я буду у дверей его с любовью ждать.
ПОДЕСТА:
  Возвращается бледный и очень взволнованный.

           Франческа!

ФРАНЧЕСКА: Ваша честь! Хватило здесь улик?

ПОДЕСТА:   О, да! Что должен взять под стражу сей же миг!

ФРАНЧЕСКА: Сей миг? Так значит с ней не будет в эту ночь?..
           Беги скорей, милорд!

ПОДЕСТА:   Кто сможет мне помочь?

ФРАНЧЕСКА:
    Протягивая руку.
           Ты слышишь этот шум?

ПОДЕСТА:   И что за шум в ночи?

ФРАНЧЕСКА: Идёт городовой, он так всю ночь стучит!
           Беги за ним, милорд! Его послал нам Бог!

  Подеста поднимается по лестнице.

           Как надо, сделай всё, развей же боль тревог:
           Пусть вырвет ныне страж его из блудных рук.
           Ты слышишь?

   Подеста исчезает.

           Пусть вкусит рай тех же самых мук!
           Они к дворцу спешат, и может там, внутри.
           Скорей бы, чем успел сказать слова любви!
           О,небо, я молю, пусть это будет так!
           Ступени пусть взорвёт солдат чеканный шаг,
           Какой то будет миг, когда обоих взор
           Заметит, как войдёт в покой ночной дозор!..
           О, как хотелось мне прощанье видеть их!
           Смеяться!.. О, мой Бог, при виде их двоих!..

  Она начинает смеяться и заканчивает рыданиями.

           Какие муки, ах!.. Она… в его руках…

  Она обнимает колонну; в этот момент молчания Подеста снова спускается;
  Франческа видит его и спрашивает.

           Ну всё?

ПОДЕСТА:
  Очень серьезно.
           И да, и нет. Хотя, законность есть,
           Исполнить долг, увы,сейчас имел я честь.
           Пришёл тебе сказать, что ты должна уйти.
           Тем лучше, чем скорей, иного нет пути.

ФРАНЧЕСКА: Зачем?

ПОДЕСТА:   Ведь ты могла, не знать всего, что ждёт,
           Что может миг спустя уже произойдёт.
           Не знала ты тогда всей тайны целиком,
           Когда о кладе мне сказала так легко…

ФРАНЧЕСКА: Как? Что ещё, милорд?

ПОДЕСТА:   На всё-то Божья власть:
           Сочла за помощь то, что лучше бы проклясть.
           Решила: может Бог вернуть твои мечты,
           Дал средство для того, к нему прибегла ты.

ФРАНЧЕСКА: Помилуй, что с тобой?

ПОДЕСТА:   Печаль в моей душе,
           Мне трудно всё сказать…
           Тебе пора уже.
           Беги из дома прочь, Франческа, то был – долг!
           Прошу меня простить, иначе я не мог.

ФРАНЧЕСКА: Зачем же так пугать! Нам суд и казнь грозят,
           За гнусный скверный клад, что был в подвале взят?

ПОДЕСТА:   Иди!

ФРАНЧЕСКА: Останусь я!
           Свершивши зло, бежать?
           Ой! нет!.. Должна и я достойно кары ждать.

ПОДЕСТА:   Хотел бы я в твоих глазах гуманней быть.
   Слышен шум наверху лестницы.

ФРАНЧЕСКА: О!Боже! Что это за шум?

ПОДЕСТА:   Его сюда ведут.
           Вуаль! Закрой лицо! И спрячься где-то тут...
           Пожалуй, нет, внутри…

ФРАНЧЕСКА:
   Опускает на лицо вуаль.
            Конвой? А он зачем?

ПОДЕСТА:    Желала знать, смотри!..
--------------– ----------------------------------------------------------

                Сцена III.

                ФРАНЧЕСКА, ПОДЕСТА, ФАСИО, под конвоем СОЛДАТ
 Фасио спускается по лабораторной лестнице, затем с величайшим спокойствием оглядывается вокруг и видит Подесту, а также Франческу, стоящих против колонны в покрывале.


ФАСИО:         Ах! это вы, милорд! Поверить я б не мог
               Что ваши слуги, сир, ведут на сей порог!
               Вы в двух местах, при том в одном своём лице:
               Когда уверен я, что вы в моём дворце?

ПОДЕСТА:       Спросил тебя вчера, Гримальди… помнишь? Вот…
               К нему от вас ведёт в подвал свободный вход.               
               Какая цель была, пробить его насквозь,
               Ходы когда-то здесь, как видно были врозь.
               И есть ещё один волнующий предмет:
               Не странно ль, скряга наш – ближайший твой сосед.
               Не лучшим местом свод считает город весь,
               Не странно ли, что ты всегда работал здесь?
               И как ты мог не знать, что есть к соседу дверь,
               Во что он превращён… Смолкаю я теперь…
               Джеральди Фасио, прошу тебя скажи…

ФАСИО:         Могу одно сказать, пока я в доме жил,
               О ходе, Ваша честь, так долго я не знал,
               Пока однажды вскрыл её стены обвал.
               Несчастный случай,  - взрыв, следы его видны,
               Совсем недавно здесь не стало той стены.
               Случилось всё в канун, когда оставил дом,
               До той поры не знал, не ведал я о нём.
               Затем купил дворец, и он мне домом стал,
               Где я вчера друзьям устроил в масках бал.
               Не вижу здесь того, что странным может стать,
               Как я уже сказал, не мог никак я знать,
               Ни где сосед, ни что с ним стало наяву,               
               На Домской я теперь, как сказано, живу!

ПОДЕСТА:       Так ты не можешь знать?

ФАСИО:         Так точно, Ваша честь.

ПОДЕСТА:       Боюсь у нас для вас плохая новость есть:
               Гримальди, что пропал, как я сказал, на днях,
               Лежит сражённый здесь, буквально в двух шагах.
               Убит не так давно смертельной раной в грудь,
               И эта правда сир не странна вам ничуть?
               А рядом с ним сундук, он пуст стоит впотьмах,
               Убийца – ты, а клад его в твоих руках!

ФРАНЧЕСКА:
   Медленно поднявшаяся вовремя только что сказанного.
               О! Боже мой, зачем он это всё сказал?

ФАСИО:         Простите, сам сражён, поспешность слов - скандал,
               Как в ясном небе гром, - фатальность их страшна,
               И чтоб прийти в себя минутка мне нужна,
               Пред тем, как монсеньор, откажется от слов…
               Деянье, что взорвёт критерий всех основ,
               Свершить никак не мог, всё – ложь. Прошу учесть,
               Что вызов сей не мне, всему виною – месть.
               И я спрошу милорд, имею право знать.
               И больше монсеньор мне нечего сказать,
               Откройте имя, кто?  Кто эту ложь сверстал,
               В глаза скажу он трус, и лгут его уста!..

ПОДЕСТА:       Но, Фасио, взгляни: мы разве здесь одни?               

ФАСИО:
  Оглядываясь вокруг и видя Франческу, стоящую, все еще покрытую вуалью

               О! Мщенья тёмный дух, скрывает лик в тени?
               Ну что ж! Я рад узнать, чей гнусный снёс удар!

  Он идет к Франческе и срывает с нее вуаль.

               Франческа! Это сон? Какой-то злой кошмар?!

  Отступая назад.

               Стряхнуть его хочу… когда кошмар уйдёт…

ПОДЕСТА:       Быть может в час, когда взойдёшь на эшафот?..

   Солдату.

               Сейчас веди в тюрьму. Придать его суду,
               Лишь герцог сможет. Я сейчас к нему иду.

   Он уходит.
 
                Сцена IV. 

                ФАСИО, ФРАНЧЕСКА, СОЛДАТЫ
 
ФАСИО:
  Продолжает.
              О! Если, демон, ты сгубить меня возник,
              К чему тебе скрывать свой адский мерзкий лик?
              Какой чудной дурман воссоздал идеал, -
              Нечистому тебе, вид ангела придал?..
              Но средство точно есть, раскрыть твоё лицо:
              Когда-то в храме я жене надел кольцо
              В день свадьбы, в день святой,  молитву сотворя,
              Нас Божий человек венчал у алтаря.
              И если носишь ты любви моей зарок,
              И снова скажешь, что за клад убить я смог,
              Уверюсь в том, что ты  и есть моя жена,
              Придётся мне признать, что в том моя вина!..
              О! Демон, руку дай, на пальце есть кольцо?

ФРАНЧЕСКА:
  Падая на колени.
              Ах! Фасио! Разбей стопой моё лицо!

ФАСИО:        Она!

ФРАНЧЕСКА:    Да! Это я.

ФАСИО:        Того не может быть!
              Мой Бог! Её рукой меня со света сжить,   
              Где зло всегда предаст, тесня собой добро,
              И может ложь в глаза смеяться вам хитро,
              Язык змеиный скрыв за яркие уста,
              Готовый в миг любой вам в ад открыть врата,
              И где убьёт жена, - твой верный крепкий тыл,
              Которой только что ты нежно обнят был!

ФРАНЧЕСКА:    О!Фасио! Увы! Я проклята, ты прав,
              И каждый твой упрёк сейчас приму,  признав.
              Однако, если б знал, стремленье сделать шаг, -
              Сказать о кладе, то не стал судить бы так!
              Счастливый прошлый год ты так меня любил,
              Обрёл же злато и изменой жизнь сгубил.
              Надеждой я живу, что бедным станешь вновь,
              Тогда мне Бог вернёт назад твою любовь.
              Не знала я про труп, о кладе речь вела,
              Причина в нём, тебе желать не смела  зла…
              Ах! Фасио! Вот так! Открой на всё глаза
              И любящим ко мне вернись теперь назад…
              Ой! Нет! Поступок мой обоим давит грудь…
              О!Фасио,молю, судьёй жестоким будь!
              Я проклята навек и нет прощенья мне!
              Не смей жалеть меня! Сочувствовать не смей!

ФАСИО
  Поднимая ее.
              Бедняжка, ты одна! Забыта. На беду
              От высших сил я сам, сегодня милость жду,
              Могу ль теперь судить, жестоким с сердцем быть,
              Сочтя виной лишь то, что можешь так любить?..
              Кровавый пир нас ждёт и он закончит спор,
              Когда увижу, как взметнёт палач топор,
              Как будет стыть душа, сознание моё:
              Жены моей рука точила остриё!...
              Оставь печаль, ведь смерть, когда-то ждёт всех нас,
              Забудь, не всё ль равно, когда придёт тот час?
              В кровати ты почил,  на плахе ль пред толпой, -
              Однажды там, вверху, нас встреча ждёт с тобой!

  Он хочет ее поцеловать.

ФРАНЧЕСКА:    Ах! Поцелуй! О, нет! Больных не трогай струн,
              Коль ужас льдом в устах твоих застыл!.. 
              В канун…

НАЧАЛЬНИК ОХРАНЫ:
              Простите, нам пора.

ФРАНЧЕСКА:
              Проходит между Фасио и стражей.

              Уже?! Не может быть!
              Так дай минутку нам проститься и простить…
              Вернее… Нет, не то… Позволь за ним пойти,
              Жена должна делить всю скорбь его пути:
              Пусть молод ты, душа имеет опыт свой,
              Пусть скуп и держит верх в тебе телец златой,
              К сочувствию склони сердечности весы:
              Сестры во имя – брат, в честь матери, как сын!
              Позволь за ним идти, с ним участь мне делить,
              Позволь груди моей подушкой смерти быть!...

НАЧАЛЬНИК ОХРАНЫ:
              В приказе мне милорд не дал на то запрет:
              Проследуйте за ним, преграды в этом нет.

ФРАНЧЕСКА:    Храни тебя Господь, и он тебе воздаст,
              Мне нечем наградить, бедна я в этот час.

  Обернувшись.

              О!Фасио!.. Смогу я быть с тобой вдвоём
              Вдвоём не так темно и сыро там…
              Пойдём…

ФАСИО:        Ах! Помню день другой, как с этим он не схож:
              Алтарь нас ждал, сердца иная била дрожь!..   
         
  Они выходят между охранниками.
------------------------------------------------

                АКТ V.


    Улица во Флоренции, ведущая к старинному дворцу. Справа, на переднем плане, проход к освещённому к нему. Слева, на переднем плане Мадонна, на втором – дворец Маддален, к которому ведут шесть ступеней. Сейчас четыре часа утра.

                Первая сцена. 

АЛЬДИНИ, СПАДА, РАФФАЭЛЛО выходят из освещенного дома, затем ФРАНЧЕСКА.   


СПАДА:        Считаю, деньги так глупцу терять нельзя…

АЛЬДИНИ:      Терять? А я б сказал: мы их крадём, друзья.
              Желанья дольше нет сносить его игру,
              Покинем мы притон, прервав порочный круг.

РАФФАЭЛЛО:    Что станет делать он, все средства прокутив?

АЛЬДИНИ:      Да так, как ты Луне начнёт слагать стихи...

РАФФАЭЛЛО:    Бедняга Лелио...

    Франческа пересекает сцену и стучит в дверь Маддален.

СПАДА:        Жалей ещё вдогон!
              Позвольте! Я бы сам взлетел на этот трон!
              В сто крат счастливей всех, достоин он того?
              А Фасио казнят наследство всё – его!
              Взрастёт казна, держись,- взлетит достаток веско,
              Не снилось самому и герцогу Франческо*!

               
 *Франческо I Медичи 25 марта 1541, Флоренция — 17 октября 1587, — великий герцог Тосканы с 1574 года.
Но особенно его интересовали естественные науки, к которым он питал пылкую страсть. Он занимался химией и алхимией. В Палаццо Веккио он отвел под них особую комнату — Студиоло, где проводил множество часов. Это была личная лаборатория
Интерес великого герцога к химии привел к основанию предприятия по производству фарфора и керамики — фарфор Медичи (впрочем, они расцвели лишь после его смерти).      
             
               
    Франческа стучит во второй раз в двери дворца.
СЛУГА:
    Открывает двери.
           Все отбыли на бал...

ФРАНЧЕСКА: Во сколько ждёшь назад?

СЛУГА:     Синьора, я бы сам узнать об этом рад…

ФРАНЧЕСКА: О! Боже!..
   Она возвращается вниз.

СПАДА:
    Останавливая её.
           Нет, сюда...

ФРАНЧЕСКА: Прошу, позвольте я...

АЛЬДИНИ:   Зачем ты здесь одна, красавица моя?..
           Куда в столь поздний час лежит полночный путь?

ФРАНЧЕСКА: Я жду. 

АЛЬДИНИ:
   Поднимая капюшон её плаща.
           Приятель, друг? Ещё кого-нибудь?               

ФРАНЧЕСКА: Нет! Казни мужа жду... Должны предать суду…

РАФФАЭЛЛО: Не думал, что тебя одну я здесь найду,
           Франческа... это ты!..

АЛЬДИНИ:   Чей муж – грабитель, вор...

СПАДА:     Убийца...

РАФФАЭЛЛО: Спада!

ФРАНЧЕСКА:
  Идет к Мадонне.
           Бог! Прости ему сей вздор...

АЛЬДИНИ:   Удобный способ знал, мог злато лить в печи,
           И модным быть, когда б не дорог стал почин…

РАФФАЭЛЛО: Друзья, сарказм жесток, к чему такой накал.

АЛЬДИНИ:   Не много ль на себя сейчас, мой друг, ты взял?

РАФФАЭЛЛО: Всё так. Прошу принять. Прошло всего три дня,
           Как цепью золотой он жаловал меня:
           Пока она на мне, и я её ношу, -
           То к Фасио, к жене -  почтенней быть прошу.

СПАДА:     Запомним: парой фраз предъявлен строгий счёт…

РАФФАЭЛЛО: А к сказанным словам вернёмся мы ещё.

   Альдини и Спада уходят.

                Сцена II.

                ФРАНЧЕСКА, РАФФАЭЛЛО

 
ФРАНЧЕСКА:
   Услышав,как Рафаэлло встал на её защиту, подошла к нему.

           Какой же ты храбрец! Отваги дал урок!
           Послав тебя сюда, мне шлёт надежду Бог, -
           Благую весть с небес принёс мне в эту ночь.
           А сможешь ты, смельчак, спасти его помочь?

РАФФАЭЛЛО: Увы! Известно всем, несчастный я поэт,
           Пред Богом и людьми заслуг особых нет,
           Коль мог, увёл тебя от этого крыльца,
           Напрасно помощь ждать из этого дворца.
           Но если хочешь, я могу пойти в тюрьму,
           Сказать: разделишь с ним всю тяжесть горьких мук.
           И что твоя рука поддержит в трудный час,
           Чтоб свет любимых глаз до срока не угас.
           Тем самым смерть смягчить…лишь слово мне скажи
           И телом и душой готов тебе служить

ФРАНЧЕСКА: Любую помощь я сейчас должна принять,
           Скажи ему где ты в мольбах нашёл меня.
           Скажи, что верю я. Надежда в сердце есть,
           И если жалость вдруг отвергнет город весь,
           К могиле я приду в великой скорби звать,
           Из гроба для меня ему придётся встать.

РАФФАЭЛЛО: Исполню точно. Рад помочь в таких вещах.
           Храни тебя Господь! Мужайся и прощай.

   Он уходит.
                Сцена III.

                ФРАНЧЕСКА, одна


 ФРАНЧЕСКА: Прощай, поэт, прощай! Мой вестник золотой,
            Знать дьявол стал владеть не каждой здесь душой.
            Синьора и милорд! Я буду тут их ждать,
            Лишь только б души бог успел телам их дать.
            С слезами на глазах они пойдут со мной
            К тому, чей долг прервать весь ужас роковой.
            Их путь лежит сюда, и вот уже эскорт,
            Один из них двоих!
                Сцена IV.

 
            ФРАНЧЕСКА, ПОДЕСТА, верхом на коне, впереди нее идут два оруженосца, один несет знамя, другой - меч, за ними следуют Гвардейцы.
 

ФРАНЧЕСКА:
  Бросаясь под уздцы лошади. 
             Помилуйте, милорд!
ПОДЕСТА:
   В изумлении.   
              Ах! кто ты?

ФРАНЧЕСКА:    Кто? Жена! О, праведный мой Бог!
              На улице в ночи кто б ждать ещё здесь мог?..
              Поспешный суд вершить решились вы над ним,
              Ужель сомнений нет, виновных ли виним?               
              Да, дерзок, молод он, но нет на нём вины,
              Ведь это ясно всем, по жизни знать должны.
              А если я права, и лучше вам признать:
              Вдруг может эшафот тут жертвенником стать?
              О, Боже! И тогда вина падёт на тех
              Кто в спешке совершит ужасный этот грех…

ПОДЕСТА:      Синьора...
              Факты есть, улики на лицо!

ФРАНЧЕСКА:    Ах, факты!.. Видел кто?.. Лишь вы, в конце концов?
              Лишь ваш предвзятый взор, поспешный и людской?
              Когда и Бога взгляд сбивается порой,
              Когда глядит он вглубь лукавых наших душ…
              А в вас сомнений нет? И разум правде чужд?
              Я вам вот так скажу: Сомнений не иметь,
              Считать, что прав во всём, - то проклят будешь впредь!..
              В таких всегда живёт гордыни важной пыл,
              В гордыне дьявол жил, и с Неба изгнан был.
              Вы знали Фасио? Какой он, как живёт?
              Убить его? За что? Кому на ум придёт?    
              Да он! Понять ли вам, улики вам важны…
              Он с ангельской душой, а руки так нежны!..
              Убийца? Боже, нет! Ему ль убить суметь!
              Нелепость, мой милорд -  послать его на смерть,
              Я плачу, я молю, в слезах у ваших ног:
              Помилуйте его, наш мир и так жесток!..

ПОДЕСТА:      Ну, если хочешь, то судьба в твоих руках…

ФРАНЧЕСКА:    В моих!.. О, ваша честь! Скажите… в двух словах…
              Откройте тайну мне, не в силах я понять…
              Скажите, вас тогда я буду Богом звать.
              У нас дитя растёт, как ангел во плоти,
              Чудесный голосок, изъяна не найти,
              Не может быть того, что бедный мой цветок
              Уходит корнем вниз, в столь горький злой исток.
              Уже сейчас в душе он имя  мамы чтит,
              С моим теперь дитя и ваше повторит!

ПОДЕСТА:      Догадок, вижу, нет… Но верю я с трудом,
              Синьора, быстро вы смогли забыть о том,
              Сто раз молить я смел любви у ваших ног,
              Лишь слово… Жизнь свою я вам отдать бы мог…
              Не в силах вы понять… Я вами одержим,
              Тем легче мне теперь отдать другую жизнь.
ФРАНЧЕСКА:
 Отступая назад.
              Молчите, Ваша честь!.. Прощайте… Хватит слов…

 Опираясь на Мадонну.

              Святая Дева! Ты всё слышала... каков…
              Спешит его убить, за ложь, за клевету,
              Плод чрева твоего гвоздём прибить к кресту!
              Ты слышала ту речь, нелепый, странный льстец,
              Он выбрал эшафот посредником, глупец,               
              Твой сын, сомнений нет, достоин всех похвал
              И ангелы у ног споют тройной хорал*.

                    
      * Тройной хорал - Богослужебное пение католиков.
    
              В безмерной славе власть полна своих забот:
              Не терпит бед чужих, у собственных ворот.          
              Ну что же, Ваша честь, верши смертельный вздор:
              Готовьте эшафот, точите свой топор!...               
              Франческа предпочтёт, милорд, коль выбор есть,
              Оплакать мужа. Да. Чем собственную честь.

ПОДЕСТА:      Последний твой ответ?

ФРАНЧЕСКА:    Святая Дева! Да!

ПОДЕСТА:      Довольно! Трогай! В путь. Мы едем, господа!

                Сцена V.


ФРАНЧЕСКА: (одна)
                Увы! Кругом лишь ложь, и с детства знала я!
                Мужчины, вы всегда -  из камня и огня!
                О, Боже мой, черствы к слезам, к мольбам, к беде
                Суровые сердца глухи к чужой судьбе.               
                Но к счастью всё не так у женщин, их сердца
                Привыкли жить в любви велением творца.               
                Мужчина даст отказ, а женщина поймёт,
                Проси, и путь мольба к её душе найдёт.

                И вот уже она!.. Молиться и просить!
                И дай мне, Боже, сил скорее всё забыть!..

                Сцена VI.

           ФРАНЧЕСКА, МАДДАЛЕН, в носилках, впереди камердинеры с факелами.
 
     Те, кто несет носилки, кладут их на землю. Те, кто несет факелы, поднимаются по ступенькам и открывают дверь дворца.


МАДДАЛЕН:
   Спускается и делает знак носильщикам уйти.

            Прекрасно!

    Носильщики уходят. Маддален делает шаг и встречает на первой ступеньке Франческу,наблюдающую за ней.

            Это кто? Не призрак ли во тьме?
            Эй, слуги! Все потом, сейчас же все ко мне!

ФРАНЧЕСКА:
  Подходя к ней.
           Не бойтесь, это я…

МАДДАЛЕН:  Не бойтесь? Не молчи!
           Что руки тянешь, кто послал тебя в ночи?...

ФРАНЧЕСКА: Увы! Прости, но я…сказать хотела, но…
           Сдавило болью грудь, в глазах моих темно…
           Нельзя меня винить… Прискорбна смерти весть…

МАДДАЛЕН:  Итак, иду домой...

ФРАНЧЕСКА:
  Останавливая её.
           Ой! Нет, останься здесь!
           Мне лучше… Разум весь должна сейчас привлечь               
           Прости… и дух уже приводит в норму речь.
           Не знаешь?

МАДДАЛЕН:  Ты о чём?

ФРАНЧЕСКА: Он ими осуждён, сегодня он умрёт.

МАДДАЛЕН:  О чём ты? Кто?

ФРАНЧЕСКА: Да он!

МАДДАЛЕН: Но если суд свершён, уже надежды нет!

ФРАНЧЕСКА: Но яркою красой твоей сражён весь свет:
           Кто чар твоих не знал? Мужчины все окрест
           Лишь только слова ждут. Улыбку, взгляд и жест, -
           На нежный голос в миг они бегут толпой,
           Гармонией пленён и хромый и слепой…
           Когда глас стихнет вдруг, во строгости простой
           Молчание во всех вселяет чуть ни боль…

МАДДАЛЕН:  Теперь скажи, к чему похвал излишних хмель?

ФРАНЧЕСКА: О! Ангелов сестра, весьма прозрачна цель:      
           Вступись за жизнь, твой глас сейчас бы мог помочь.
           Возрадуй Свод Небес, у смерти на краю,
           Кто в мир несёт любовь, тот жизнь спасёт свою.

МАДДАЛЕН:  Ты мыслишь, я смогу? Ты веришь? Это бред!..

ФРАНЧЕСКА: Подумай, я права, и в двух шагах ответ:
           Мужчина в том дворце, ему подвластно всё!
           Могучей власти груз по сану он несёт!
           Назначен небом был исход судеб вершить,
           И держит смерть в руках, но так же держит жизнь!
           Одним кивком шутя, коль он и есть закон:
           Боль в праздник обратит, низвергнет радость в стон!
           И этот смертный Бог, с тобой давно знаком,
           Недавно вместе с ним смеялись вы легко!
           Да, да! Мой видел взор, беседу вы вели,
           На Домской был салон, и в нём встречались вы!
           Как смирный лев ручной, послушный, как дитя,
           С собой играть тебе позволил он шутя.
           Иди к нему, скажи, надумана вина,
           У мученика есть ребёнок и жена.
           Невинный смерти ждёт, уже сегодня казнь,
           От крови узник чист, не дай ему пропасть!
           В наследство взял милорд не дюжей силы власть,
           И чин. В правах его важнейшая есть часть:
           Блюсти и почитать порядочность и честь,
           Спасать невинных – вот такое право есть!
           Потом бы гордо стал испытывать восторг:
           «Я сделал то, что Бог со мною сделать мог»

МАДДАЛЕН:  О, нет, синьора, нет! Сюжет- из ряда вон!
           Чтоб женской силой чар испытывать закон!
           Моя-то в чём вина, что казнь ему грозит, -
           Приятный вечер, бал, беседа, лёгкий флирт?
           За это ты ему решила глупо мстить,
           Признаньем, что теперь должно его убить?
           Спасать, кого убил, поверь мне – это честь,
           Да, жертва велика, но смысл в том высший есть.

ФРАНЧЕСКА: В душе царит сумбур. Увы! Во всём права!
           Расскажешь всем, пойдёт в миру гулять молва,
           Так знай уже сейчас, итог всему такой:
           Готова я уйти, одна. Теперь он твой.
           И больше притязать не стану на любовь…
           Ведь ты спасёшь его, от тягостных оков.
           Люби его… и он… без ревности шальной,
           Чужою стану я, но станешь ты женой.
           Из жалости в углу, мне милость окажи,
           Среди лакеев мне позволь свой век дожить,
           Сквозь слёзы видеть как, стремишься ты к нему,
           Как радость и любовь цветёт в твоём дому!

МАДДАЛЕН:   Глумишься мне в лицо? Помилуй, что за вздор: 
            Любовника отнять я брошусь под топор?
            Я, Маддалена, с кем сам герцог мил, смирен
            Чьих чар бесспорно он с восторгом принял плен!

ФРАНЧЕСКА: Послушай, но вчера…Ах! Нет, я вся дрожу…
           Ну так и быть, о том чуть тише я скажу!
           Не дале, как вчера, в такой же поздний час
           Привёз тебя и с ним была ты в этот раз…
           Он рядом был: диван,  и шёпот нежных фраз,
           Тонул твой взор вчера в огне влюблённых глаз.
           Какой контраст!.. Постель… Беседы на балу…
           В сырой темнице он лежит сейчас в углу.
           Когда поблекнет ночь, когда придёт рассвет,
           Не твой зовущий взгляд увидит он, о, нет!..
           Читал в глазах твоих знамение любви,
           Суровое лицо склонит палач над ним,
           Держа в руке топор, безжалостную сталь,
           Неужто, Маддален, тебе его не жаль?..

МАДДАЛЕН:
   Сердито, но участливо.
           В последний раз скажу, синьора, ты в бреду,
           Не знаю я кого, имеешь ты ввиду,
           Любовникам назвать его позволил такт,
           Уйти хочу, позволь…   

 Она начинает подниматься по ступенькам своего дворца.

ФРАНЧЕСКА: Действительно! Всё так!
           Не знаешь? Ну тогда, иди на свой балкон,
           Присядь, дождись, когда … исполнится закон.
           Как утром к плахе он пойдёт и примет смерть,
           Тогда-то ты его, сумеешь рассмотреть…

  Маддален уходит домой.

                Сцена VII.

ФРАНЧЕСКА:
   Одна.
            Всё сказано. Увы! Была и вот ушла…
            Ушла, и дверь закрыв, надежду отняла.               
            Помилуй, Боже, нас! О, Господи, прости!...
            Сказать «Прости, прощай» и в вечность отпустить!

   Она опускается на ступеньки дворца.
 
                Сцена VIII.


 ФРАНЧЕСКА (на грани потери сознания), ЛЕЛИО выходит из игорного дома.

 
ЛЕЛИО:       На совесть, так сказать, держал судьбу в руках:
             Сражался храбро, но… напрасно… полный крах.
             Как те спартанцы*  пал, в бою у Фермопил*…
             Спартанец лих, силён, но враг хитрее был.
             Все триста за собой к погибели влекут:
             Погас позорный свет последнего экю*      
               
        ***Битва при Фермопилах — сражение в сентябре 480 до н. э. в ходе греко-персидской войны 480—479 гг. до н. э. в, где героически погиб отряд из 300 спартанских гоплитов, преграждая путь персидскому войску царя Ксеркса I.
        Единственный достоверный первоисточник о подвиге 300 спартанцев и на котором основываются позднейшие упоминания — VII книга Геродота. Независимо от Геродота о сражении при Фермопилах поведал более поздний автор Ктесий из Книда по персидским источникам.
*** Для обороны Фермопил Спарта отправила в войско 300 спартанцев во главе с царём Леонидом. Несколько дней греки оборонялись в ущелье. С помощью хитрости (пройдя по тайной тропинке в обход) персы нанесли удар грекам с тыла. Все греки, кроме спартанцев, отступили: по спартанским законам отступать с поля боя нельзя, поэтому 300 спартанцев погибли.
***Экю – монета
Речь идет о монете с кратким наименованием – «Экю».
История этой французской монеты началась в 1263 году после проведения королем Людовиком IX Святым денежной реформы. Изначально она чеканилась практически из чистого золота, весила около четырех грамм, в диаметре составляла от 24 до 24,5 и называлась «золотым денье».
    Наименование же «экю» появилось благодаря изображению щита треугольной формы на лицевой стороне монеты.
 Прародителем явилось слово "scutum", что на латыни означало «щит".

ЭКЮ (фр. ecu, от латинского Scutum - щит).
               
                И вот я здесь стою. Ответ держать готов
                Пред Богом!

  Замечает Франческу

                Кто здесь?
                Но… Прикончь меня, любовь
                Из милости…
 
   Идет к ней.
                Ты кто?..
                Ни слова… Тишина…

   Наклоняется к Франческе.

                Без чувств! Холодный лоб, на лестнице… одна..
   Пауза.               
                Синьора, вы… Молчит... Знакомые черты!

   Пытается поднять её.

                Какое сходство! Бог! Франческа, это ты?

ФРАНЧЕСКА:         О, я!

ЛЕЛИО:             Решилась в ночь,покинуть свой приют?

ФРАНЧЕСКА:         Как, разве ты не знал? Его сейчас убьют!

ЛЕЛИО:             Кого?..

ФРАНЧЕСКА:         Мой Фасио! Беда!.. Его убьют!

ЛЕЛИО:            За что?..

ФРАНЧЕСКА:        Да кто поймёт, а я старалась, как могла...
                К синьоре ко дворцу просить помочь пришла…               
                Флоренция!.. Ты знал?.. Как судят здесь у нас:
                В тиху;ю суд прошёл, тайком без лишних глаз. 
               
ЛЕЛИО:            Но в чём его вина?

ФРАНЧЕСКА:        Ой! Нет уж больше сил!
                Не верю в этот вздор: Гримальди… он убил…

ЛЕЛИО:            Что слышу!.. Не пойму!.. Мой дядя! Нет… Не он!..

ФРАНЧЕСКА:        Свершилось, казнь вот-вот… Закон всегда закон…
                О! Ты не веришь, нет! Но как ты мог не знать?
                Не сделал ничего, не бросился спасать?..
                С тех пор прошло два дня…
               
ЛЕЛИО:            К стыду, как смутный сон,
                Не вышел ни на час, - держал игрой притон…
                Будь прокляты те дни, игрок, – такой удел:
                О чём в округе речь, - не видел, не хотел…
   
ФРАНЧЕСКА:        Ты слышишь? Бьют часы…
   Она считает сначала тихо, затем громко.

                Четыре… пять… и шесть!..
ЛЕЛИО:            А Фасио в суде о ком-то подал весть?..

ФРАНЧЕСКА:        Нет…

ЛЕЛИО:            Это точно?

ФРАНЧЕСКА:
   Встречающая кающихся.
                Да…
                Тому свидетель Бог!..

ЛЕЛИО:            А время есть?

ФРАНЧЕСКА:        О! Нет!.. Уже идут сюда…

   Протягивает руку.

                Священник!.. Стража!.. Ах!
                Душа дрожит внутри…

ЛЕЛИО:
   Задумчивый, стоит на верхней ступеньке.
                Идёт на смерть, молчит, имён не говорит…

  Он закутывается в плащ и прислоняется к двери дворца.
                Сцена IX.


СОЛДАТЫ, МОНАХИ, несут факелы, затем знамя Богородицы, ФАСИО, которому предшествует ПАЛАЧ, идёт между СВЯЩЕННИКОМ и РАФФАЭЛЛО, ЛЕЛИО, на ступенях дворца, ФРАНЧЕСКА, внизу на ступенях.

ФАСИО:
  Останавливаясь, не видя Франчески.

               Спасибо, Рафаэлл, теперь ты лишний здесь
               Оставь меня, зачем смотреть спектакль весь,

   Показывая на священника          
               
               Настал мой смертный час, и с этих самых пор
               Его черёд вести на плаху под топор!...
               Прощай, поэт!  А ты, напомни: «Не убий»,
               Скажи мне о Христе, Его святой любви.

ФРАНЧЕСКА:
  Умоляющим голосом.

                О! Фасио!..

ФАСИО:          Жена…

ФРАНЧЕСКА:
  Бросаясь к нему.
                Любимый!..

ФАСИО:
   Прижимая ее к сердцу.
                Бедняжка!.. Я не смел душе чинить хлопот,
                Не видя глаз хотел взойти на эшафот.
                Но вместо одного Господь желал двоим
                Нам участь тяжких мук, раз оба тут стоим.
                А здесь внизу… как там… Да будет Высший Суд!

ФРАНЧЕСКА:      Ах! В эту ночь я всё, в надежде, что спасу,
                Испробовала, но… безжалостны сердца…
                Старалась тщетно, и мольбы у ног Творца,
                У ног иных особ… Молилась в эту ночь…
                Ни люди, и  ни Бог не знали, как помочь…
                Одно осталось нам: сгореть в огне интриг.

ФАСИО:          Франческа!.. Слушай! Брось в последний этот миг
                Отринь сомненья, боль, и душу убеди:
                Покину этот мир смиренно я один,
                В кровавый саван пусть меня оденет смерть!..
                Мне очень жаль, что казнь тебе пришлось узреть.
                На крепких узах жизнь стоит, - кому не знать,
                Я преданность ценю, но помни: ты ведь – мать!..
                Невинное дитя, за кромку дней скользя,
                Оставить сиротой, поверь, никак нельзя,
                Горючею слезой смывать отца позор!...
                Хотя милей  двоим уйти в иной простор,
                Одним ударом две дороги обрубить
                И в горе и беде, как в светлый час любить.
                Пока Бог смерти сам откроет нам глаза…
                Увы! Господь суров, и спорить с ним нельзя.
                Иную долю дал… За то поклон ему.
ФРАНЧЕСКА:
  Падая на колени.
                О!Фасио!..

ФАСИО:          Палач! Избавьте от цепей
                Благословить жену. 
         
  Палач развязывает ему руки.

                Спасибо, брат.
ПАЛАЧ:          Быстрей!
ФАСИО:
 Глядя на светлеющий восток.

                О, мне понятно, да… уже встаёт заря… 
               
  Воздевая руки над Франческой.

                О! Дева, мать, жена! О, троица любви!
                Три сущности в одной душе объединив,
                К постыдной плахе шаг стремишь за мной ты зря:
                Едины мы с тобой пред Небом и людьми,
                Молитву, как наказ из уст моих прими,
                Господь, молю: её на жизнь благослови!..   
                Прости, но час настал… Пора…

ФРАНЧЕСКА:      Любимый, нет!
                Останься!...

ФАСИО:          Нет…  зовёт меня Небесный Свет.
                И день уже спешит, рассвет почти багров…
                Ты слышишь зов?..
ФРАНЧЕСКА:      Но... Ах!

ФАСИО
 Оборачиваясь к палачу.

                Извольте.  Я готов.
ЛЕЛИО:
  С верхней ступеньки лестницы, машет рукой.

                Постойте! Я прошу!

РАФФАЭЛЛО:      О чём ведёт он речь?

ЛЕЛИО:          Взываю, господа, немедля казнь пресечь! 

ФРАНЧЕСКА:      Мой Бог!

ЛЕЛИО:          Могли убить, того в ком нет вины.
                Не дал мне Бог пройти сейчас путём иным.
                Добавлю пару фраз, их суть – для всех закон:
                С убийцей я знаком. И это – я, не он.

  Он спускается по лестнице.

ФАСИО:          О! Лелио, привет!

ФРАНЧЕСКА:      Ой! Я сойду с ума!

ЛЕЛИО:
  Протягивая руку Фасио.

                Теперь я вижу, друг, верны твои слова…
                Спасибо!.. Знал, в тебе вся сила правды есть,
                И мой черёд сказать: и я имею честь.
                Поскольку смерти ждал, и вот она пришла,
                Скатиться с плеч моя готова голова.

  Обернувшись к толпе.

                Убийца – я! Итак, трубите эту весть,
                Повсюду и везде, где только смысл есть.
                Придётся раз ещё, вести процесс суда,
                Теперь со мной… не с ним! Извольте, господа,
                Вести меня в тюрьму.

ФАСИО:
  Тихим голосом.

                На плаху?.. Ты?..               

ЛЕЛИО:
  Вынимая из кармана пузырёк.
                Есть яд.

  Он собирается сдаться страже.

ФРАНЧЕСКА:
  Бросается в объятия Фасио.

                О! Фасио!

ФАСИО:          Мой Бог с меня не сводит взгляд!
                Хвалю Небесный свод! Спасибо! О, мой Бог!
                Не дал мне злата впрок, но больше сделать смог!
                Как в тигле, в горький час, в прожжённом горем дне,
                Бесценный бриллиант найти случилось мне: / позволил
                Высокая душа -  награда для слепца…
                С твоих небес, Господь, он выпал из ларца!…

03.09.2024 г.