Доставщик еды

Точность и пунктуальность - вот девиз настоящего доставщика горячей еды!

Артем всегда был пунктуален, что касалось выполнения им его работы - он вовремя просыпался, а для этого рано ложился спать, всегда был в хорошем расположении духа - улыбчив, приветлив. И даже когда ему не оставляли чаевых за его безупречно и вовремя выполненную работу - он не обижался, и понимал, что значит так и надо, - не все могут себе позволить поделиться с ближним своим...

Артему нравилось то, что он делал. Поначалу конечно было тяжело. Сделать все вовремя и точно - не составляло для него труда. Но эти пешие прогулки, конечно приносили свою пользу, но только немного его утомляли - он не был ни спринтером, ни бегуном да и вообще спорт и чрезмерный физический труд слишком поздно вошли в его жизнь, а некоторые из них, все же, так никогда и не вошли.

Все о чем мечтал Артем, в первую очередь - это свой личный транспорт. Да, для начала что-то не особо дорогое, что в теплое время года позволит ему свободно и главное, без проблем, передвигаться по городу - это и улучшило бы и скорость, и качество доставки, да и он сам не так бы сильно утомлялся. А потом, со временем, можно будет подумать и о чем-нибудь более серьезном - например автомобиль, а почему бы и нет, вот только нужно будет еще о разрешении на право вождения (о правах) позаботиться, а так, вполне решаемо - думал он.

Всю осень, целую зиму и часть весны Артем трудился исправно и усердно. Даже город выучил назубок - все углы и закоулки - где можно выгоднее срезать, как удобнее и быстрее добраться в то или иное место... Номера домов, названия улиц, даже коды многих домофонов наизусть знал - конечно, это последнее меньшее, что может ему пригодится, но все же - это говорило о его усердии и упорстве.

И все это время Артем думал, думал и много размышлял - какой транспорт лучше всего выбрать, а то маршрутки в край надоели, да и не удобно.

Было у него две альтернативы на данный момент - велосипед или самокат.

Можно было бы, конечно, скутер - но там свои нюансы, которые Артема сейчас не совсем устраивали. Оно, конечно, и удобно и быстро, да и опять же - документы на право вождения данным видом транспорта пока что не требуются, но - расходы на топливо и прочие нюансы, - ставили жирный минус в выборе Артема перед данной альтернативой.

Так что - велик, или самокат. Он уже кое что присмотрел - выбирал и на сайтах, и в живую - в магазинах, интересовался у знакомых и приятелей. Что-то пробовал, от чего-то уже приходилось отказаться. В общем - взвешивал и приценивался... И наконец решился.

Выбор был замечательным. Подарком - защита для рук и ног - наколенники, перчатки. На бонусы - прикупил шлем. Все по полной программе, даже лучше, чем рассчитывал.

И понеслось-поехало. Артем не мог нарадоваться, он не знал большего счастья. На собственные деньги, самокат, да еще какой... Теперь он все успеет, и даже больше.

Все лето Артем откатал - удачнее некуда. Были, конечно, кое какие неприятности, но это все мелочи. То пешеходы недовольные, то водители - в общем ерунда, не серьезно.

Все шло, вроде бы, хорошо. Даже лучше некуда. Если бы однажды...

Обычный рабочий день. Светлый, теплый, хоть и осенний - не предвещал ничего необычного, и уж тем более - неприятного.

Артем, по обыкновению, мчал на своем, уже достаточно обкатанном, можно сказать, попритертом, железном коне - и Артем притерся к нему, и конь стал покладистей, и понимали они друг друга, считай, с полуслова.

И рюкзак болтался за спиной, как молчаливый свидетель их добросовестного, неразлучного союза.

Все кочки и ухабины проезжали на раз, все повороты и перекрестки, светофоры и пешеходные переходы - все было знакомым и не создавало проблем... Но в этот день пришлось свернуть в другую сторону, в объезд, потому что на привычном им маршруте было препятствие в виде таблички - "Ремонт дороги".

Катили они плавно и неспешно, и как такое могло случиться - не иначе чей-то сглаз, или злой рок. Секунда - и Артем почувствовал, что теряет управление, а точнее - он уже в полете, оторванный от прорезиненной поверхности самоката, сам он кувырком летит в какой-то кювет, а его верный товарищ и соратник по труду - отскочил в противоположную сторону, с гулким звоном ударившись о бетонную изгородь, врезался в мусорные баки, стоявшие неподалеку от бетонной стены - и там и застрял.

Артем же, казалось, еще долго летел, в нескольких метрах над землей - над кустами и щебнем, разбросанными целлофановыми пакетами и разбитыми бутылками, кучей каких-то шприцов и склянок... Когда, наконец, с силой ударившись о землю, замер, плюхнувшись, напоследок, в мутную лужу - которая, казалось, была здесь уже целую вечность, и только поджидала, когда же, хоть один хороший человек, угодит в нее.

Сколько он так провалялся Артем не знает. Но только очнулся он уже под вечер, смеркалось, в доме напротив - тут и там, зажигались в окнах огни, чей-то ребенок визжал неугомонно, как резаный поросенок, или это так звенело у него самого в ушах, от проделанного им полета - когда ветер заливался в глубину ушных раковин, и только сейчас высвобождался обратно, - наружу.

Придя в сознание, он так пролежал еще какое-то время, не шевелясь и не издавая ни звука, он лежал лицом вниз, и думал, что стоит все же, хотя бы развернуться на спину, потому что дышать становилось все труднее и труднее.

Он оперся на руки, и тут же ощутил сильную боль - непонятно где, толи в плече, то ли в локте - кольнули сотни острых иголок - он вновь рухнул лицом вниз. Порычав какое-то время от резкой, внезапной боли, он затих.

Потом, все так же лежа на животе лицом вниз, стал медленно раскачиваться всем телом из стороны в сторону, как неваляшка - туда-сюда, туда-сюда... Одно решительное резкое движение, рывок - и вновь резкая боль, но уже терпимее... Но зато он уже видит звезды, - сквозь зудящее плечо, залитые грязью веки, и забитый травою рот - все эти органы, казалось, видят небо - яркое, звездное небо, над его перепачканным грязью, изнывающим от боли, несчастным телом.

- Мне мало платят, - подумал он. - Такая работа требует, как минимум, - страховки, ну, или хотя бы, каких-нибудь сверхурочных выплат...

Хотя, чего жаловаться - мне нравится это великолепное звездное небо.

Я в восторге, давно так не отдыхал, дайте только перевести дух...

- Эй, приятель, ты как там? Ему никто не ответил.

- Эй, дружище!.. - Ты живой?..

Железный конь замер неподвижно, он не мог произнести ни слова, а если бы и мог, то, думаю, удар о бетонную стену и металлические баки - совершенно лишил бы его рассудка и здравого смысла - и он лепетал бы какую-нибудь несвязную несуразицу.

- Мне тоже не ахти, дружище. Но ничего - мы выкарабкаемся, мы оклемаемся.

Залаял чей-то пес, совсем близко. Затем звук приближающихся шагов, мерно чавкающих по заводненной поверхности, и вот он уже чувствует на своем лице чье-то теплое дыхание, чувствует запах - приятный запах собачьей шерсти - теплый, влажный, такой родной и близкий, как ему тогда показалось.

Пес фыркнул, мотнул несколько раз своим крючковатым хвостом и побежал дальше - мокрая трава, смешанная с рыхлой, размякшей от влаги, землей - приятным хлюпающим звуком сопровождала мерные удаляющиеся собачьи шаги.

Странно, но сейчас все казалось ему таким знакомым и приятным, таким родным и близким - вот это, затянутое прозрачными облаками, звездное небо, влажный резкий запах собачьей шерсти...

И эта мокрая трава, тоже казалась ему приятной. Ни разу, в своей короткой жизни, он не ощутил такой уютной постели, как эта размягченная смесь из земли и трав... - А ведь здесь еще должны быть и опавшие с деревьев листья, они тоже постарались создать для меня столь невообразимое мне блаженство...

- И я мог проехать мимо всего этого... И не заметить.

Провалявшись всю ночь в канаве, на холодной мокрой земле. Под утро он даже был покрыт инеем. Но странные дела - кроме вывиха плеча, никаких других осложнений выявлено у него не было. Ни кашля, ни воспаления легких, ни даже повышения температуры - он был абсолютно здоров, практически, как младенец - новорожденный. Ему не хватало только пеленок, пеленающих все его тело, подгузника под попкой, и сладкой мамкиной сиськи, налитой сочным, питательным молоком.

Вот только, когда он открыл глаза, то не мог понять где он находится -
вокруг было темно, прохладно, и еще - как-то странно покачивало - временами то вскидывая и подбрасывая, как на батуте, то раскачивая из стороны в сторону, но все больше, как будто плавно куда-то несло...

Он уже подумал, что умирает, и это, как бы его последний путь... Или не последний, а переходный, что ли... В общем он понимал, что его куда-то влекло, и это куда-то для него было чем-то новым, необычным и неведомым.

Решил не беспокоиться, не волноваться, а выдохнуть и спокойно ожидать чем все это закончится. Ведь закончится же рано или поздно...

И правда, - движение прекратилось, но ненадолго. Он почувствовал, что как будто что-то приподняло его и повлекло дальше - ввысь, наверное сейчас будут светлые, пушистые, ясные облака и хор ангелов и глас Божий...

И правда, глас был. Но божий ли...

- Ваш заказ! Все оплачено! Неудачник, одна штука, - с развороченным еб*лом и вывихнутым плечом. Получите, распишитесь...

Что за дела, думал он. Что-то ему все это напоминало. Где-то он уже слышал подобные разговоры - почти слово в слово. Но он то тут причем? Почему именно он?..

Хотелось встать и набить кому-нибудь морду, хотелось кричать и топать ногами, визжать и колотить беспощадно воздух...

Но у него не было сил, не было даже возможности пошевелиться, только сейчас он понял, что все его тело, словно сковано цепями по рукам и ногам; от головы и до пят - он скручен и связан, а во рту нечто, от чего не только невозможно кричать и говорить, но даже дышать.

Сердце заколотилось бешено, в голове что-то запульсировало, как здоровенный тяжелый маятник - мысли путались, он чувствовал что теряет сознание; еще чуть-чуть и он совершенно не сможет ничего контролировать...

Я где-то читал, что если ты рожден человеком, то никогда, ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не сможешь быть ни чем иным - ни травинкой, например, ни листиком, ни каким-нибудь прочим червячком, птичкой или животным...

А вот интересно - про рыбок там говорилось что-нибудь, или нет... Он никак не мог припомнить... Говорилось ли там что-нибудь про рыбок.

Если ты рыбка, то какой корм тебе положено, допустим - на завтрак... А на обед или на ужин?

Если ты рыбка, - ты будешь мальчиком или девочкой?

Нет, конечно хотелось бы быть мальчиком, если ты и в прошлой жизни был мальчиком, то и... А хотя, для разнообразия... почему бы и не попробовать... Все думал и думал он, и мысли у него были все какие-то странные - ведь раньше, когда он еще был человеком, - он так никогда не размышлял... А понимал ли он сейчас, что у него все внутри по другому - то есть не внутренности физиологические, а мысли, представления... И чем дольше он прибывал в новом своем состоянии - обличии, тем все сильнее менялся и его внутренний мир. Помнил ли он свое прежнее имя, знал ли он сейчас, как он выглядел раньше; о чем мечтал, чего больше всего хотел, о чем переживал...

Все, что волновало его сейчас - с каждой секундой все меньше и меньше походило на то, что волновало его ранее.

И сердце билось по другому, и кровь пульсировала уже иначе...

Какое красивое стеклышко - думал он, глядя на стенку аквариума.

Всматриваясь в собственное отражение, он видел только внешний мир, окружавший его...

Он плавно поводил плавником, и уже оказался на другой части своего крошечного бассейна. - Мне хотелось бы комнату пообъемнее, подумал он. Этот водоем чрезмерно мал для меня, а когда у нас появятся детки - нам совсем станет тесно здесь. Кто-нибудь подумает об этом? Кто-то предпримет какие-то меры?.. Не долго он волновался, озадачиваясь нечаянным вопросом.

Сейчас, поначалу на поверхности, а затем медленно-медленно опускаясь, показались какие-то темные пятнышки - он быстро сообразил что это.

Инстинкт двигал его плавником, инстинкт подсказывал ему в каком направлении нужно двигаться в ту или иную секунду.

И мысль все меньше и меньше посещала его маленькое тело - только размеры аквариума беспокоили его время от времени.

Да спутница жизни - все чаще и чаще мерещилась в его воображении...

Это инстинкты... Нечто новое, необычное, но постепенно входящее в уже привычное для него, обновленное состояние.