Осень

Рыжая.
Лезет носом холодным в лицо,
Трётся ухом о черствые скулы.
Ей неважно, каким подлецом
Я сегодня хожу,
Свой скелет расправляя сутулый.
Спину острой дугой изогнёт.
Тронет ветхую, тихую душу,
Что за ночи и дни напролёт,
От раздумий и ран,
Стала тоньше, но кажется глубже.

Лбом качнёт болевые точки.
И волной пропуская благость,
Разбирает меня на кусочки.
Тащит в забытие,
Погружая в кошачью туманность.
Где, сквозь тайны замочную щель,
Чуть заметных кошачьих зрачков,
Через длинный, манящий туннель
Виден призрачный свет,
За которым граница миров...

Ластится.
Хвост вопросом немым вильнёт,
От макушки, до самых пят.
По сигналу "на взлёт", запоёт...
Замурчит, зашкварчит
В сладкой неге сощурив взгляд.
Разливая блаженную сытость,
Сплавит жаром каждую клетку.
Вспомнив, как недавно кормилась
И слышала тихо:
"Скорей подрастайте, детки!"
Так, шершавым своим языком,
Отдавала себя мама-кошка.
И советом простым с молоком
Поучала котят:
"Всё пройдет, потерпите немножко!"

Как вдруг...
Через голову переворот.
Под себя озорной кувырок.
То покрутится, то упадет.
То изящно протянет один коготок.
И зацепит рукав старой кофты,
Как будто желая сказать...
"А ну-ка, каков ты?!"
Или может достать
До созвездия рыб?
Чтобы в грубую руку вцепиться
Как в тощую птицу,
Что изловили коты
На голодной, дворовой охоте.
И резко, на повороте
Иголки-клыки
Прямо в линию сердца...
И тут же прижмётся щекой.
Под семьдесят Герц
Задрожит, заурчит,
Довольная нашей игрой.

А потом.
Укрывшись последним, теплым лучом
Уходящего летнего солнца,
Кивнёт и довольно зажмурится.
Уютно и мирно свернувшись клубком
Не боясь, что проснётся на улице.
Спрячет морду в оранжевый хвост,
Распуская цветные сны,
Чтобы лапой достать до звёзд.