зима будет

На дольках грейпфрута становится каплями сахар,
И липнет оранжевой тенью тигриный ковер.
Сливается с ними она в альбиносных мехах,
Высасывает сока и тонет в него,
И что-то себе улыбается белая ведьма:
Уже затрещал кристаллик, здравствуя грудь.
Уже не приснилось, а звезды шептали песни
И тихли, и тихли, и улетали на юг.

Последний комар не кусает, медлеет река,
Как озеро стынет и вовсе становится дымкой.
Отсюда не ясно: пожары или туман,
Но слышно, как ворлоки мают свои сердцевинки,
И красные яблоки падают в их рукава,
И, если получше копать, то не сыщешь слаще.
И плачут, и плачут о звездах, смотря на юга,
И слезы узорами схватываются у пастей.

Они умоляли её растолкать облака,
Но медленна и не коварна, чтобы не слышать,
А просто сыта, и упала, как северный скат
Там, где не доносится вой и не пахнет пищей:
Всем сердцем своим, точнее, его дырой,
За раз проглотила, точнее, слегка дразня,
Всех самых цветных попугаев в свой Альбион,
И тигры рычат, и тигры лениво рычат,

И скачет кристаллик, нагрудный её танцор,
И буря ей снится, и всем приснится такая.
И радуги больше не будет, её земля
Такого же цвета, как небо без океанов.