Глава 2. Звезда Творения

       Сегодня необходимо было посетить Звезду Творения. Она была второй Звездой на небе Мира Бабайки. В последний свой визит он сотворил новое дерево: привил Книжное с деревом Пузырей – получилось дерево – Санитар. Теперь все пустые, глупые книжки сами дозревали до пузырей, отрывались от веток, поднимались в воздух и там лопались. На ветвях оставались книжки умные, добрые, интересные. А это очень экономило бесценное время. Теперь Бабайка собирался сотворить стекло. Непростое, волшебное стекло. Через него хотелось бы видеть то, что увидеть глазу не под силу. А то, что невидимое есть, Бабайка знал точно: если ощущается, чувствуется, во сне является – значит, существует. Итак, за дело! Соединив в котле песочек земной с песком со Звезды Времени, добавив с первой Луны света и с четвертой звезды ковшик памяти, развернул зеркалами луч солнечный под котел и… закипело, забурлило, заплескалось варево волшебное! С котелка по руслу, с русла в чашу, чаша – в водицу студеную… Потирает ручки Бабайка: вот оно, стеклышко чудесное! Лежит в чаше застывшее, сияет на солнышке! Скорее, скорее в руки взять и видеть доселе невиданное, тайное, сокрытое!
       – Что же рассмотреть вначале?! Что-что-что?!
Поднес Бабайка стеклышко к глазу и… Ах! На него смотрело око! Вместо века по сфере волна яркого света пробегала. Пробежит, омоет собой и в зрачок возвращается мерцанием дивным. Протянул Бабайка руку под Око – пустота. Подмигнул, сощурил, вылупил глаз – «молчит» Око. Что ж мне с тобой делать, Око окаянное?! Заискрился зрачок весело, закружился каруселью радужной…
       – Смотришь и смотри, а видишь – изведай! За мной следуй, не потеряешься!
       Тут понесся взгляд по ветру буйному, бесшумному, бесплотному, словно скат под водой парил по течению скорому. Мимо дом пролетел с балконами, вслед статуя коня с всадником, горшочек с геранью, башмачок детский, замок, сражение, вот, как пуля, шмыгнула ложка, шкаф, суденышко с парусом…
       – Подожди! Хватит! Стой, говорю!
       – Отчего же?
       – Беспорядок. Не люблю.
       – А мы привыкли. Радуйся: когда порядок здесь – беспорядок случается у вас. Ты же слышал о законе равновесия? Ладно, не буду смущать.
       – А кто такие – мы? Кто здесь обитает?
Сумрак возник кругом, пространство стало липким, влажно-сиропным, тяжелым. Взгляд еле держался, чтобы не захлопнуться.
       – Мы – это поломанные человечки. Как поломанные игрушки: без ручки, без ножки, без глаза… Без души, без разума и сердца. Здесь все поломанное: страны, эпохи, времена, нравы, люди. Свалка, одним словом.
       – Ой-ой-ой! Невыносимая среда! Вы страдаете!
       – Отчего же? Совсем нет. Способные страдать здесь не задерживаются. Мы мыкаемся.
       – Как это?
       – Нууууу… Вот я с тобой разговариваю, а зачем – не знаю. Оттого, что не знаю, нервничаю. Как понервничаю – злюсь, а разозлюсь – буяню. Иной раз думаю: было бы лучше, если бы не мог думать, не мог быть. Нет меня, нет ничего! Совсем ничего.
       – А ты имя свое помнишь?
       – Я – Король.
       Глаз не выдержал у Бабайки: заслезился, зарезал, зажмурился. Он отвел руку со стеклышком волшебным от лица и горько заплакал. Над Королем, над поломанными игрушками и временами. Ему захотелось спуститься в свой прекрасный сад и сажать цветы, вырастить дерево Гармонии и… рассказать своей новой подруге Каре о самой огромной помойке во Вселенной, куда она не захотела бы попасть ни за какие сардельки трехдневной несвежести… Бабайка без всякого сожаления разбил новое творение дня – стеклышко – и спустился по могучему дереву в свой уютный мир.
       – Неудачно вышло… Бывает…