Ничего тайного 28

Теоретически, мобильное банковское приложение можно установить даже на кнопочный телефон. Мне никакие мобильные сервисы не нужны, но когда я для проверки этих слухов пришёл со своим кнопочным телефоном и с соответствующей просьбой – мне уклончиво сказали, что, в принципе, можно, но телефон должен быть не такой, а какой-то другой, но какой точно – они не знают.

И если я найду тот самый, подходящий кнопочный телефон, о котором никто не знает, то они – опять же, теоретически, попробуют установить на него необходимую программу. Правда, сообщения о финансовых операциях, которые я начну получать, будут платными. Но это тоже – теоретически, ибо, никому на кнопочный телефон такие сообщения ещё не приходили.

Я абсолютно убеждён, что чисто теоретически, мобильное банковское приложение можно установить даже на такой аппарат, по которому комиссар Шниперсон докладывал о том, что революционные матросы взяли Смольный, почту и телеграф. А смс-сообщения владельцу такого аппарата можно передавать сигнальными флажками: «Сумма покупки – 500 рублей».

Уверен, что это возможно, особенно, теоретически.

Загрузить в лабиринты ветхозаветного сознания программу Нового Завета неизмеримо сложнее, чем установить мобильное приложение на телефон образца 1917 года. Хотя, теоретически, это представляется гораздо более реальным.

Но на практике эти благие намерения упираются даже не только в биологическую основу нашего сознания – в мехи ветхие, которые просто не способны принять, а главное – удержать внутри Евангельские обновления.

Главная проблема заключается в том, что Новый Завет продолжает восприниматься в качестве информационного источника, хотя, никогда им не являлся, а всегда, с момента своего материального воплощения, был источником трансформации сознания. 

Никого не хочу обижать, но даже те, кто десятилетиями находится в плотном, скажем так, информационном контакте с Евангелием, может цитировать целые главы наизусть, зачастую, не в силах справиться, или, обращаясь к соответствующей терминологии – изгнать безвозвратно такие личностные черты своей сущности, которые явно не имеют место быть даже в пространстве христианского мышления, не говоря уже о христианском сознании.

И если удаётся добиться даже не изменения, а хотя бы смягчения привычных поведенческих реакций – это уже подаётся, как великая победа над злом.

На самом деле – это, конечно, не победа, а скорее – дружеская ничья, которая может вполне считаться победной, особенно, на фоне сплошных, тяжких и чудовищных поражений, когда зло не просто овладевает человеком - эпизодически, а разлагает его заживо, постоянно и неутомимо.

Следовательно, любая форма прямого информационного введения в учебный процесс Нового Завета, абсолютно бессмысленна, поскольку Евангелие является не образовательным, а преобразовательным элементом.

Зато, эти воплощённые в жизнь, «благие намерения», которые ни к чему не приведут, неизбежно обострят межконфессиональные противоречия.

Биологический лабиринт ветхозаветного сознания нельзя разрушить посредством пещерной неандертальской кувалды, даже если не только обернуть её сверху, но и всю целиком исцарапать Евангельскими цитатами.

Ценность Нового Завета заключается в зафиксированных словами алгоритмах, которые не только не вбиваются, но даже не загружаются напрямую. 

Но их вполне можно внедрить и активировать другим способом – опосредованно, ненавязчиво и постепенно.