Растаял влёт прогорклый снег

В селе через два дома де’да  жил.
Меня мальчишку «хворый» попросил:
«Не держат руки - стали, как уродцы.
Достань ведро крюк-кошкой  из колодца».

Ведро уто’пшее я вверх  достал.
Потом он  в дом меня к себе позвал.
Подал кулёк «подушечек» -  «Гости’нец».
Тех, что в жару  в ком  слиплись в магазине.

Увидел гроб  я на полатях  вдруг.
От страха вмиг  меня прошил испуг.
Стою столбом, а  по спине мурашки.
С испуга ляпнул: «Это Чей?». Дурашка.

Дедо'к спокойно объяснил  мальцу:
Вот жизнь уже давно идёт к концу.
В дому’ стоит: в пригоне стало сыро.
Так крыша поплоша’ла – много дырок.

Собрал я всю  прила’ду на тот свет.
Стоит уж домови’на  много лет.
Внутри засыпана   складна’ пшеница.
Так по обычаям старинным зрится.

Жаль не’где  заказать Cорокоу’ст.
Давно в деревне купол церкви пуст.
Вперёд схоро’нено всё там в комоде:
Костюм, иконка  и обивка в гро’бе.

В чула’нке – «сухифрухты», рис, «узюм»,
Чтоб не дошло «до взбаламо’хи в чум».
В «шкапу’»  приказ «что, где и как»  - коро’ток,
Посуда на поми’н и ящик водки.

И место для могилки присмотрел.
Зимой, чтобы’ не наметался снег.
Копать могилку враз - в сенях лопаты.
Есть лом - зимой   ломать мерзляк, так  кстати.

Один лишь сын. Живёт страх далеко.
Туда летать уж долго-высоко.
Наверно, к сроку  тризны не поспеет.
На девять дней, наверное,  успеет.


Растаял влёт прого’рклый снег.   
   Похоронили по весне.
        На крыше дыры сплошь в избе.      
              Сын не приехал, вообще.

Олег Бекетов
31 августа 2024 года