Пейо Яворов Молчишь, смущаешься, бледнеешь Защо мъ

„ЗАЩО МЪЛЧИШ” („МОЛЧИШЬ, СМУЩАЕШЬСЯ, БЛЕДНЕЕШЬ”)
Пейо Тотев Крачолов Яворов (1878-1914 г.)
                Болгарские поэты
                Перевод: Терджиман Кырымлы


Пейо Яворов
ЗАЩО МЪЛЧИШ

Защо мълчиш – смутена, бледна?
Какво, боиш ли се от мен?
За мен скръбта е – чуй – безвредна,
че в нея аз съм закален.

За всеки удар на съдбата
усмивка само имам аз;
въз мен да падат небесата –
ще бъда хладен и тогаз.

Без срам, без страх – кажи ми право,
що на душата ти тежи?
За миг си дай сърце кораво –
с едничка дума ми кажи!

О, тъй ли?… Нищичко! Тогава
прощавай вече… И така
между ни нищо не остава;
за сетно сбогом дай ръка!

А то – безумен – мислех ази,
разглезено дете, че ти
край мене лесно щеш погази
от люлка хранени мечти;

че ти ще хвърлиш взор победен
над тях – веч твоя кръв и плът,
и редом с мен – подвижник бледен –
ще тръгнеш в трудния ми път.

Душа ми беше възжелала
с мен равно да те възвися, –
просторите на идеала
за теб отворени да са.

И ти тогава отвисоко
погледнала би на света
и угризение жестоко
смутило би ти съвестта.

Защото ясно би видяла,
че леността е срамен дял,
когато – нива възбуреняла –
светът е на труда предял.

Трудът да служиш на доброто,
против неправдата – борба!
С войнишка гордост на челото!
Ах, то завидна е съдба!

Не, ти не си била родена
за труд такъв – такъв живот;
и – с робско мляко откърмена –
как би могла ти без хомот!

В харема на глупец – робиня,
и жертва на порочен гнет…
Хомот да е! – Хомот – светиня
и майчин скъп, свещен завет.


Пейо Яворов
МОЛЧИШЬ, СМУЩАЕШЬСЯ, БЛЕДНЕЕШЬ (перевод с болгарского языка на русский язык: Терджиман Кырымлы)

Молчишь?  Смущаешься, бледнеешь...
Ужель боишься за меня?
Я жив страданьями – те змеи
живут от моего огня.

Приму с  холодною усмешкой,
очередной удар судьбы:
хоть камни с неба вперемешку
с костьми – нам заживо гробы.

Прошу в последний раз неновый:
отринув деланный покой,
поведай хоть единым словом,
что на душе твоей немой?..

Ничто? Ни трепета, ни боли...
Раз так, прощай, и я уйду.
Дай на прощанье руку, что ли –
себе, гляди, не на беду!

А я, наив, большой ребёнок,
ещё надеялся, что ты,
над своем розовых пелёнок
душой питаемой мечты

воспрянешь, бросишь взор победный
на них – останки наших пут –
и за руку с героем бледным
проторишь к воле трудный путь.

Душа с твоею возжелала,
отгинув пагубу оков,
парить в просторах идеала,
распахнутых для смельчаков

над царством тьмы, застоя, лени,
в грядущее – сквозь труд и бой,
в былом покинув угрызенья
души, таимые тобой.

И ты бы с болью осознала,
что жизнь для общих дел дана,
что дня трудам соборным мало,
что нива ждёт, как жизнь – одна.

Труда мирское послушанье,
с кривой неправдою борьба –
прямая что стрела, меж нами,
клянусь – завидная судьба!..

Увы, рождённая рабыней,
ты несвободой вскормлена –
и в ней душа твоя остынет,
и станет льдом – твоя вина.

В гареме дурня ты – рабыня
и жертва тьмы – изыди, свет;
ярмо – наследство и святыня,
неволи сказочный завет.