Талисман моей любви

11, 12

Сибил спала без сновидений, чему очень удивилась. Она ждала ночных кошмаров, знамений, образов, но проспала всю ночь как убитая.

Что-то закончилось, предположила она, проработав весь вечер впустую. Может, сегодня, когда она отдохнула и сосредоточилась, дело пойдет на лад. Встав с постели, Сибил подошла к зеркалу и критически оглядела свое отражение.

Ничего не изменилось. Она выглядит точно так же. Вчерашнее происшествие не стало переломным моментом в ее жизни. Не сделало хуже, не сломало. Наоборот, нападение создало дополнительный стимул, сделало ее заинтересованной, усилило волю к победе.

Возможно, демон питается эмоциями людей. Но не понимает их. А это, подумала Сибил, еще одно оружие в их арсенале.

Теперь ей нужен тренажерный зал, чтобы взбодриться. Отрава выйдет вместе с потом, подумала она. Нечто вроде обряда очищения. Если повезет, Куин составит ей компанию. Сибил надела спортивный бюстгальтер, шорты и собрала все необходимое в небольшую сумку. Выйдя в коридор, она увидела, что дверь в спальню Куин открыта и внутри никого нет. Значит, нужно взять в кухне бутылку воды и присоединиться к Кэлу и Куин в тренажерном зале в подвале старой библиотеки.

В кухне за столом сидел Гейдж с чашкой кофе и колодой карт.

—Явился с утра пораньше?

—А я и не уезжал. — Сибил привела себя в порядок, заметил он. — Переночевал на диване.

—Ага. — Сердце у нее затрепетало. — Вовсе не обязательно было это делать.

—Что именно? — Гейдж не отрывал взгляда от ее лица, и трепет усилился. — Оставаться или спать на диване?

Сибил открыла холодильник, достала бутылку воды.

—И то и другое. Но все равно спасибо. Я в тренажерный зал. Нужно размяться. Куин, наверное, уже там?

—Вроде бы. А как же твоя йога? Не хочешь изображать пластилинового человечка?

—Нет. Йога меня расслабляет. А мне нужно взбодриться.

—Черт.

—Что? — спросила она, увидев, как Гейдж встает.

—Кэл перевез половину своих вещей сюда. Я что-нибудь найду. Подожди, — распорядился он и вышел из кухни.

Если уж ждать, то лучше с кофе, решила Сибил и допила остатки в чашке Гейджа. Он вернулся в сером спортивном трико, видавшем лучшие времена, и футболке с эмблемой бейсбольной команды «Балтиморские иволги».

—Пошли, — сказал он.

—Если я правильно понимаю, ты собрался в тренажерный зал вместе со мной?

—Да, хочу размяться.

Сибил открыла холодильник, достала вторую бутылку воды, сунула в сумку. Наверное, это самое правильное, что он мог сказать или сделать, подумала она.

—Не буду спорить или утверждать, что сама могу дойти до тренажерного зала. Во-первых, потому что это было бы глупо после вчерашнего. Во-вторых, хочу на тебя посмотреть.

—Ты уже все видела.

Рассмеявшись, она почувствовала себя лучше — явно лучше, чем надеялась.

—Точно.

Она занималась целый час, с удовольствием наблюдая, как Гейдж работает со штангой. И это не просто приятная картина, поняла Сибил. Наблюдая за ним, можно кое-что о нем узнать. Он не хотел сюда идти, но раз уж пришел, то не стал тратить время зря. Сосредоточенный, основательный, терпеливый. И хотя терпение Гейджа было совсем не альтруистическим, а больше походило на терпение кошки, стерегущей мышь, результат от этого не менялся. Он ждал.
Успокоившись и взбодрившись, она шагала рядом с ним к дому.

—Куда ты уедешь, когда все закончится? — спросила Сибил и в ответ на его внимательный взгляд передернула плечами. — Это оптимизм, или позитивная энергия. Уже выбрал место?

—Есть парочка вариантов. Наверное, Европа, если в Штатах не будет ничего интересного. Приеду на свадьбу — то есть теперь на свадьбы. А ты?

—Вернусь в Нью-Йорк, по крайней мере ненадолго. Бог свидетель, я скучаю по этому городу. По людским толпам, шуму, бешеному ритму. Кроме того, мне пора заняться работой, за которую платят. Но я буду проводить довольно много времени здесь. От девушки свадьба требует больше усилий, чем от парня. Если получится, после свадьбы Куин махну на несколько дней на какой-нибудь красивый остров — пальмы, «Маргарита», знойные тропические ночи.

—Отличный план.

—Главное, гибкий, что мне особенно нравится. — Они повернули на площадь, и Сибил указала на боулинг-клуб. — Я восхищаюсь такими людьми, как Кэл и его семья, которые пускают корни, что-то создают, оставляют память о себе. Я благодарна им за то, что они есть — их упорство, их надежность позволяют мне строить гибкие планы и посещать места, где они оставили след.

—И никакого желания последовать их примеру?

—Хотелось бы думать, что я тоже оставляю след, на свой манер. Я добываю факты. Информация нужна всем — написать книгу, снять фильм, отремонтировать дом, построить торговый центр — и я могу ее предоставить. Могу даже найти ту информацию, о необходимости или желательности которой люди не подозревали. Не исключено, что все это делалось бы и без моего участия, но я точно знаю, что со мной лучше. Такой след меня вполне устраивает. А ты?

—Я просто люблю выигрывать. Могу удовлетвориться и просто хорошей игрой, но выигрывать лучше.

—Кто бы спорил.

—Но если я оставлю след, это даст другим игрокам слишком много информации обо мне, которую они смогут использовать, если мы еще раз встретимся за карточным столом. Желательно оставаться «чистым листом» — по возможности. Чем они меньше о тебе знают, тем сложнее им угадывать твои мысли.

—Да. — Голос Сибил звучал бесстрастно. — Ты абсолютно прав. Утром я тоже об этом подумала, применительно к нашему случаю. Демон нас не понимает. И не способен понять. Одни предположения. То, что он сделал со мной, то, что он сделал с Фоксом семь лет назад, убив Карли у него на глазах. Он знает, как причинить боль, владеет определенными приемами. Но не понимает их. Не понимает, что обратная сторона страха — мужество. Используя наши страхи, он каждый раз заставляет нас находить в себе мужество. Он не знает, что происходит у нас в душе.

—Можно попробовать блеф.

—Блеф? Какой блеф?

—Пока не знаю, но стоит подумать, потому что ты права. Мне нужно принять душ и переодеться, — прибавил Гейдж, когда они вошли в дом, и направился к лестнице.

Сибил задумалась. Из кухни доносились голоса. Куин и Кэл ушли из тренажерного зала минут на двадцать раньше и, наверное, уже заканчивают завтракать и разговаривают с Фоксом и Лейлой. Можно сначала пройти на кухню и выпить кофе. Или...

Душ уже был включен, и поэтому Сибил разделась в спальне. Когда она отодвинула занавеску, ее встретил прищуренный взгляд Гейджа.

—Не возражаешь? Он пристально посмотрел ей в глаза.

—Воды должно хватить на двоих.

—Я так и подумала. — Небрежным движением она взяла флакон с гелем для душа, выдавила приличную порцию на ладонь. — Билет на два лица обычно обходится дешевле. Кроме того, — медленным движением она принялась намыливать грудь, — я могу отблагодарить тебя за ночь на диване и за мучения в тренажерном зале.

—Не вижу на тебе денег.

—Обойдемся бартером. — Она прижалась к нему всем своим влажным, скользким телом. — Разве что ты предпочитаешь долговую расписку.

Гейдж запустил пальцы ей в волосы, повернул лицом к себе.

—Расплачивайся, — выдохнул он и закрыл ей рот поцелуем.

Вот оно, подумала Сибил, испытывая невыразимую благодарность. Трепет, отклик, желание. Ничего не изменилось. Тело Гейджа, мокрое и сильное, его губы. Все исчезло, кроме наслаждения.

—Ласкай меня, — потребовала она, впиваясь в него зубами, ногтями. Никакой нежности, никакой осторожности. Ласкай меня, подумала она, возьми меня. Заставь почувствовать человеком.

Он не хотел торопить ее, подстегивать. Или себя. Но ее страсть, вызов говорили сами за себя. В облаках пара, под тугими струями воды его руки скользили по телу Сибил.

Гейдж овладел ею, прижав к мокрому кафелю, глядя прямо в глаза. И видел в них мрачное наслаждение. Он крепче сжал ее бедра и повел за собой к вершине наслаждения.

Задыхаясь, она уронила голову ему на плечо.

—Подожди минуту.

—Аналогично.

—Ладно. Хорошо. Спасибо, что так быстро откликнулся.

—Аналогично.

Она рассмеялась, но не сдвинулась с места.

—Наверное, это самое подходящее время признаться, что при первой встрече ты мне совсем не понравился.

Он наклонился к ней, заглянул в глаза, вдохнул пьянящий аромат.

—Вынужден повториться. Аналогично.

—Первое впечатление меня обычно не обманывает. Но не в этот раз. Ты мне нравишься — благодаря своим талантам в постели. И в душе.

Лениво, почти бессознательно он провел кончиком пальца по татуировке у нее на пояснице.

—Ты не такая занудная, как я подумал сначала.

—Голые, мокрые и расчувствовавшиеся. — Вздохнув, она отстранилась и посмотрела на него сквозь облако пара. — Я тебе верю. Для меня это очень важно. Я могу работать с тем, кому не доверяю — просто лишние сложности. И могу спать с тем, кому полностью не доверяю — это означает лишь, что отношения будут недолгими. Но работа гораздо продуктивнее, а секс гораздо приятнее, если я верю.

—Хочешь пожать мне руку?

Она снова рассмеялась.

—Лишнее, особенно в таких обстоятельствах. — Она снова взяла гель, выдавила Гейджу на ладонь и повернулась: — Потрешь спинку?

Час спустя, наливая себе первую полную чашку кофе, Сибил была вынуждена признать, что и без всяких стимуляторов чувствует себя бодрой. Она поднялась в кабинет наверху, где за своими ноутбуками сидели Лейла и Куин. Ее изнасилование было нанесено на карту.

Хорошо, подумал Сибил. Приятно смотреть на отметку, понимая, что осталась цела и невредима.

—Утром я займусь подготовкой у себя в комнате, — сообщила она. — Гейдж вернется позже. Мы еще раз попробуем использовать нашу связь. Надеюсь, вы будете рядом — в качестве якоря.

—Конечно, — кивнула Куин.

—Вы знаете, что Гейдж остался и ночевал на диване?

—Мы хотели вместе с ним вернуться в дом Кэла. — Лейла подняла голову от клавиатуры. — Он сказал, что остается. На самом деле никто не хотел уезжать — на случай, если ночью тебя будут мучить кошмары.
—Конечно, — кивнула Куин.

—Вы знаете, что Гейдж остался и ночевал на диване?

—Мы хотели вместе с ним вернуться в дом Кэла. — Лейла подняла голову от клавиатуры. — Он сказал, что остается. На самом деле никто не хотел уезжать — на случай, если ночью тебя будут мучить кошмары.

—Вы все остались, и, наверное, поэтому никаких кошмаров не было. Спасибо.

—Я тут кое-что нашла, и это должно тебя подбодрить. Наш дом. — Куин развела руками. — Или земля, на которой он стоит. Она принадлежала Патрику Хоукинсу, внуку Энн Хоукинс и сыну Флетчера. Фокс проверит документы, но уже теперь я могу утверждать, что мы скоро докажем еще одну теорию.

—Если все так, и даже если «тюрьма», как выразился Фокс, более подходящее определение, чем убежище, — продолжила Лейла, — это надежный способ защитить людей. По крайней мере некоторых.

—Чем большее количество людей удастся защитить или хотя бы дать им возможность защищаться самим, тем больше у нас останется сил для атаки. — Сибил кивнула. — Согласна. И мы должны атаковать. У Языческого камня. Мы это не обсуждали, по крайней мере подробно, поскольку мужчины сопротивляются, но решающая битва с демоном произойдет именно там.

—В полночь, — со вздохом продолжила Куин. — Когда наступит седьмое июля. Когда начнется эта Седмица. Ты права, я знаю. Думаю, мы все знаем, но все равно это выглядит как бегство с поля боя.

—Мужчинам будет труднее, — прибавила Лейла. — Потому что они уже пытались, но ничего не вышло.

—Мы не покидаем поле боя. Просто сами выбираем его. И в этот раз одержим победу — иного выхода у нас нет. — Сибил вновь посмотрела на таблицу. — Демон нас не знает. Хотя думает, что понимает, считая нас слабыми, хрупкими и уязвимыми. И у него есть для этого все основания. Он приходит и побеждает. Каждый раз. И с каждым разом становится сильнее.

—Дент усмирил его, — напомнила Лейла. — На несколько столетий.

—Дент нарушил правила, пожертвовал собой. И он был стражем. — Склонив голову, Куин посмотрела в глаза Сибил. — И все равно остановил демона только на время. Обязанность и силу следовало передать другим. Ослабленную, расколотую. Потребовались мы шестеро, чтобы собрать эту силу, и мы все еще не умеем ею пользоваться. Но...

—Вот именно. Теперь у нас есть сила и возможность научиться. Мы знаем время и место, — настаивала Сибил. — Нас шестерых достаточно. В снах, что я видела, с каждым что-то случается. Наверное, это предупреждение. Демон попытается снова разделить нас, ослабить силу, которую мы получили. Мы не можем этого допустить — и не допустим.

—Я поговорю с Кэлом насчет решающей битвы у Языческого камня. Думаю, он и так догадывается.

—И Фокс, наверное, тоже, — сказала Лейла. Я с ним поговорю.

—Значит, мне остается Гейдж, — вздохнула Сибил.

Гейдж мерил шагами кабинет Кэла.

—Она хочет снова попробовать нашу связь. Сегодня.

—Не так уж много дней у нас осталось, дружище, перед решающим сражением.

—Ты знаешь, что это такое, даже когда делаешь это один. Врагу не пожелаешь. А ей вчера сильно досталось. Очень сильно.

—Ты за нее волнуешься?

Гейдж остановился, озадаченный и раздраженный.

—Не больше чем за любого другого. Кроме того, я беспокоюсь о себе. Если она не выдержит...

—Поздно, приятель. Ты уже поставил ее на первое место. Не трать силы, не пытайся меня обмануть. Ты влип. Хотя почему бы и нет?

—Эта штука называется «секс», — не сдавался Гейдж. — И, конечно, взаимозависимость — учитывая обстоятельства. Мы делаем одно дело и поэтому заботимся друг о друге. Вот и все.

—Ага.

Гейдж повернулся и пронзил Кэла испепеляющим взглядом, но тот продолжал ухмыляться.

—Похоже, у тебя все по-другому.

—Ты имеешь в виду секс?

—В частности. — Раздосадованный Гейдж сунул кулаки в карманы. — И еще много чего. Ты до смерти нормальный парень.

—В нашей ситуации лучше не упоминать о смерти.

Позвякивая в кармане мелочью, Гейдж пытался найти нужные слова.

—Ты парень из «Боул-а-Рамы», Кэл, — с домом в деревне, с дружной семьей и большой глупой собакой. Без обид, — прибавил он, взглянув на Лэмпа, который спал на спине, задрав вверх все четыре лапы.

—Ладно уж.

—Ты Хоукинс из Холлоу и всегда таким останешься. У тебя есть сексуальная блондинка, которая с радостью приземлит здесь свою классную задницу и будет жить с тобой и твоей глупой собакой в деревенском доме, растить детей.

—Примерно так.

—Что касается Фокса, он увяз тут не меньше тебя. Мальчик из семьи хиппи превратился в городского адвоката с большой и дружной семьей, заполучил хорошенькую брюнетку, у которой обнаружилось достаточно воли и мужества, чтобы открыть в городе свой бизнес — потому что им этого хочется. А также дом с садом и детей. Вероятно, вы четверо будете безумно счастливы.

—Надеюсь.

—То есть если останемся живы. Но мы все прекрасно знаем, что это необязательно.

—Когда и если. — Кэл кивнул. — Жизнь — игра.

—Для меня игра — жизнь. Если я останусь цел, игра продолжится. Дом в деревне, работа с девяти до пяти, «что ты будешь на ужин, дорогой» — все это не для меня.

—Ты думаешь, Сибил этого хочет?

—Я не знаю, чего она хочет. И это не мое дело — вот в чем суть. — Гейдж нервно провел рукой по волосам. Потом в раздражении опустил руку — он знал, что привычный жест выдает его. — Мы спим друг с другом, — продолжил он. — У нас общая цель: разделаться с ублюдком и остаться в живых. Вот и все.

—Отлично. — Кэл невозмутимо развел руками. — Тогда почему ты так нервничаешь?

—Я... будь я проклят, если знаю, — признался Гейдж. — Может, не хочу брать на себя ответственность, которая неизбежна при такой связи, как у нас с Сибил. Женщины, конечно, могут сколько угодно рассуждать о равенстве, но ты-то знаешь, как это бывает.

—Знаю.

—Вчерашнее происшествие... Неужели я могу выбросить из головы то, что он с ней сделал? Абстрагироваться?

—Не можешь и не должен. Но мы не имеем права отступать. Нам это тоже известно.

—Может, она мне нравится. — Гейдж вздохнул. — Ладно, она мне нравится, без всяких «может». Что неудивительно, если подумать. — Рука опять дернулась к голове, но Гейдж усилием воли удержал ее. — Все это слишком, черт возьми.

—Симпатия и дом в деревне с большой глупой собакой — это не одно и то же.

—Точно. — Гейдж позволил себе расслабиться. — Не одно и то же. Я могу ей это сказать. По возможности дипломатично.

—Не сомневаюсь. Я принесу поднос для твоей головы, которую она тебе открутит.

—Логично, — пробормотал Гейдж. — Тогда мы просто не будем этого касаться. Но когда мы установим связь, я хочу, чтобы вы с Гейджем были рядом.
—Логично, — пробормотал Гейдж. — Тогда мы просто не будем этого касаться. Но когда мы установим связь, я хочу, чтобы вы с Гейджем были рядом.

—Значит, будем.

Ему по-прежнему это не нравилось, но Гейдж был реалистом и понимал, что в жизни приходится делать много необходимых вещей, которые тебе не по душе. Компенсацией стали выбор времени и места. На его территории — дом Кэла в большей степени заслуживал этого определения, чем любое место в Холлоу — и ближе к вечеру, чтобы друзья были рядом.

Если что-то пойдет не так, ему будет на кого опереться.

—Даже с учетом свихнувшегося Роско я бы предпочла свежий воздух. — Взгляд Сибил скользнул по комнате, остановился на Гейдже. — Дело в том, что нам, возможно, придется проделать это еще раз, на улице, и было бы неплохо отработать средства защиты.

—Отлично. Минутку.

Гейдж вышел и тут же вернулся с «люгером» в руке.

—Ты же не думаешь, что я к нему прикоснусь? — запротестовал Фокс.

—Тогда бери садовый нож, как в прошлый раз. — Гейдж повернулся к Кэлу.

—Ладно. Черт. — Кэл с явной опаской взял оружие.

—Он на предохранителе.

Сибил открыла сумку, достала свой револьвер и протянула Куин. Та откинула барабан, осмотрела гнезда для патронов, вернула барабан на место.

—Порядок, — сказала она, не обращая внимания на удивленный взгляд Кэла.

—Сколько нового узнаешь о любимой женщине. Может, возьмешь этот, побольше?

—Не стоит, милый. Ты и сам справишься.

—Куин отлично стреляет, — сообщила Сибил. — Все готовы?

Когда они, по пути во двор, проходили кухню, Фокс взял с подставки два ножа.

—На всякий случай, — сказал он, протягивая один Лейле.

—На всякий случай.

На небе собирались облака, отметил Гейдж, но было достаточно светло, и ветер не усиливался. Он сел рядом с Сибил на траву, а друзья расположились вокруг.

—Давай сосредоточимся на конкретном месте, — предложила она.

—Например?

—На этом. Дом Кэла — отличная отправная точка. Возможно, это ослабит побочные эффекты.

—Ладно. — Гейдж взял ее за руки, посмотрел в глаза. Здесь, подумал он. Трава, лес, земля.

Перед его мысленным взором появился сад, склон, очертания дома. По мере того как картина становилась четче, весенние цветы завяли, листья высохли и пожелтели. Землю припорошило снегом, ветки деревьев покрылись изморозью. С неба падали большие пушистые хлопья. Гейдж чувствовал, как они, холодные и влажные, касаются его кожи. Пальцы Сибил стали холодными.

Из трубы поднимался дым, и среди падающего снега красной молнией мелькнула овсянка, спустившаяся на кормушку для птиц.

Внутрь, подумал Гейдж. Кто там, внутри? Кто разжег камин, наполнил кормушку? Взяв Сибил за руку, он прошел сквозь стены на кухню. Ваза — знакомая, работа матери Фокса — с фруктами на столе. Откуда-то доносится музыка. Классическая — это сразу насторожило Гейджа. Кэл не поклонник классической музыки, и Куин, кажется, тоже.

Кто слушает эту музыку? Кто купил яблоки и апельсины, лежащие в вазе? Мысль о чужих людях в доме Кэла влекла его вперед, зажигала искры гнева в его душе. Пальцы Сибил крепче сжали его руки, удерживая на месте. Он почти слышал ее голос.

Отбрось страх. Отбрось гнев. Жди и смотри.

Подавив эмоции, Гейдж двинулся вслед за Сибил.

В камине потрескивало пламя. На каминной доске стояла прозрачная ваза с тюльпанами. На диване, накрытая разноцветным пледом, спала Куин. Гейдж смотрел, как Кэл подходит к ней, наклоняется, целует в щеку. Куин пошевелилась, и Гейдж почувствовал, как тревога отступает.

—Привет. — Она открыла глаза.

—Привет, Блонди.

—Прости. Наверное, Моцарт полезен для ребенка, но от его музыки я всегда засыпаю.

Плед соскользнул на пол, и Гейдж увидел, что Куин на последних месяцах беременности. Она сложила руки на животе, и Кэл накрыл их своей ладонью.

Звуки, образы, запахи — все смешалось, и Гейдж снова оказался на траве напротив Сибил.

—Для разнообразия неплохо иметь и позитивный вариант, — с трудом произнесла она.

—Болит голова? — встревожилась Куин. — Тошнит?

—Нет. В этот раз было легче. И картина приятная. Наверное, тоже имеет значение. Счастье. Вы с Кэлом в доме. Зима. Ты сидишь у камина.

Сибил стиснула пальцы Гейджа, искоса посмотрела на него. Восприняв и то и другое как предупреждение, он пожал плечами. Не хочет — не надо.

—Лучше, чем в прошлый раз, — решила Куин. И как я выглядела? Уродливые шрамы после битвы с демоном?

—Замечательно выглядела. Оба замечательно выглядели. Давай еще раз попробуем. Теперь не место, а люди. — Сибил посмотрела на Лейлу с Фоксом. — Не возражаете?

—Нет. — Лейла взяла Фокса за руку. — Давайте.

—Точно так же. — Сибил посмотрела в глаза Гейджу. — Медленно и плавно.

Он представил их, как раньше дом Гейджа — форма, цвет, фактура. Такими, какими видел их только что, держащимися за руки. И увидел то, что могло быть.

Наверное, магазин. Будущий бутик Лейлы, с прилавками, витринами, стеллажами. Она сидела за небольшим изящным столом и печатала на клавиатуре ноутбука. Открылась дверь, вошел Фокс.

—Удачный день? — спросил он.

—Удачный. В сентябре дела идут хорошо, а сегодня я получила осеннюю коллекцию.

—Тогда поздравляю с юбилеем.— Он извлек из-за спины букет красных роз.

—Какие красивые! Я тебя тоже поздравляю.

—Месяц со дня официального открытия.

Рассмеявшись, Лейла взяла цветы; бриллиант на ее пальце сверкнул в лучах солнца. — Тогда идем домой и отпразднуем. Я выпью бокал вина, свою недельную порцию.

—Ты заслужила. — Фокс обнял ее. — Молодец.

—Да.

Когда они вернулись к действительности, Сибил вновь сжала руки Гейджа.

—Теперь твоя очередь, — предложила она.

—Твой магазин выглядит круто. И ты тоже, — прибавил Гейдж в ответ на ее судорожный вдох. — Так что, если это считать одним из возможных вариантов, у тебя еще осталось время им заняться. А Фокс такой же, как всегда.

Он поднял голову и посмотрел на небо.

—Скоро дождь пойдет.

—У нас есть время для еще одного сеанса, — настаивала Сибил. — Займемся главным. Языческим камнем.

Гейдж думал, что она захочет увидеть свое будущее или будущее их двоих. Но Сибил удивила его — уже не в первый раз.

—Хорошо. Но сегодня этим и ограничимся.

—Согласна. У меня появились кое-какие идеи. На следующие разы. Готов?

Все случилось слишком быстро. Мгновенно — как только Гейдж открыл свой разум перед будущим, перед Сибил. Теперь это было не плавное скольжение, а стремительный полет камня, выпущенного из пращи. Гейдж оказался в самом центре катастрофы. Реки крови и огня заливали выжженную землю поляны, с шипением набрасывались на камень.
Он увидел Сибил с бледным, как полотно, лицом. Ее рука кровоточила, его тоже. Гейдж жадно втягивал пропитанный дымом воздух, обжигавший легкие. Услышав тревожные крики, он приготовился.

К чему? Для чего? Что он знал?

Оно наступало со всех сторон. Из тьмы, из дыма, из земли, из воздуха. Гейдж потянулся за пистолетом, но рука вернулась пустой. Он шагнул к Сибил, но она рухнула на землю и застыла, словно мертвая.

Он был один со своей яростью. То, что его окружало, издало жадный, торжествующий рык. Что-то обрушилось на него, рассекло грудь. Боль поглотила его почти целиком.

Спотыкаясь, он попытался оттащить Сибил. Ее глаза открылись, остановились на нем.

—Сделай это сейчас. Ты должен. Иного выхода нет.

Гейдж прыгнул к Языческому камню, упал на него, и все тело пронзило болью. Голой рукой схватил лежащий на плите гелиотроп. Не обращая внимания на пламя, сочившееся сквозь сжатые пальцы, он швырнул амулет в абсолютную черноту.

Не осталось ничего, абсолютно ничего, кроме боли. Он лежал на Языческом камне, и огонь пожирал его.

Гейдж с трудом вернулся в реальный мир: в голове звенело, желудок выворачивало наизнанку. Вытерев сочившуюся из носа кровь, он посмотрел в застывшие глаза Сибил.

—Ничего себе медленно и плавно.

12

Сибил не потребовалось долго уговаривать, чтобы следующие несколько дней посвятить исследованиям. Они с Гейджем снова должны заглянуть в будущее, но нельзя сказать, что она с нетерпением ждет этого события.

Видела ли она смерть Гейджа? А свою собственную? Сибил снова и снова возвращалась к этой мысли. Смерть ли это была, или какой-то другой конец, когда тьма окутала ее, скрыв все вокруг? Чьи крики она слышала? Свои?

Сибил и раньше видела себя у Языческого камня и каждый раз встречала там свою смерть. Не жизнь и счастье, как у Лейлы и Куин, а кровь и смерть.

Она понимала, что должна вернуться туда. И мысленно, и в реальности. Чтобы не только найти ответы, но и принять их. И тогда она станет сильнее. Но не сегодня. Сегодня в городе праздник — с красными, белыми и синими флагами, духовыми оркестрами и маленькими девочками в ярких костюмах. На ее взгляд, сегодняшний парад по случаю Дня поминовения был небольшим срезом жизни Холлоу, напомнившим ей, почему она должна вернуться к камню.

Ступеньки конторы Фокса были превосходным местом для наблюдения.

—Люблю парады, — призналась стоявшая рядом Куин.

—Мейн-стрит, США. Трудно сопротивляться.

—Смотри, вон ребята из детской бейсбольной команды. — Куин привстала на цыпочки, чтобы лучше разглядеть пикап, который вез мальчишек в черной униформе. — Это «Блейзере», который спонсирует «Боул-а-Рама». Отец Кэла их тоже тренирует. Они выиграли три игры подряд.

—Ты по-настоящему увязла. Я имею в виду в жизни маленького города.

—Кто знает? — Куин со смехом обняла Сибил за талию. — Я подумываю, не вступить ли мне в какой-нибудь комитет, и собираюсь устроить встречу в книжном магазине, с раздачей автографов. Мама Кэла предложила научить меня печь пирог, но я отказалась. Хорошего понемножку.

—Ты влюбилась, — заявила Сибил. — Не только в Кэла, но и в город.

—Точно. Похоже, работа над этой книгой изменила мою жизнь. Привела сюда, заставила понять, что я часть легенды, которую изучаю. Привела меня к Кэлу. Но не только. Помимо ужаса, с которым нам пришлось столкнуться, я узнала еще кое-что. Людей, общность, гордость. Мне всегда этого хотелось, в отличие от тебя.

—Не имею ничего против. На самом деле мне самой очень нравится.

Она окинула взглядом выстроившихся вдоль тротуаров людей: отцы с маленькими детьми на плечах, длинноногие девочки-подростки в ярких нарядах, семьи и компании друзей, расположившиеся на складных стульях у самого бордюра. Воздух был пропитан запахами хот-догов и карамели, а также ароматом гелиотропа — Фокс выставил горшки с цветами на ступени крыльца. Все было ярким и свежим: синее небо, желтое солнце, национальные флаги над улицами, красные и белые петунии в корзинах, подвешенных к каждому фонарному столбу на Мейн-стрит.

Маленькие девочки с украшенными блестками жезлами выполняли акробатические номера по пути к площади. Доносились звуки труб и барабанов — это приближался оркестр.

Сибил предпочитала энергичный Нью-Йорк, стильный Париж и романтичную Флоренцию, но в этот солнечный субботний день в конце мая ей казалось, что нет на свете места лучше, чем Хоукинс Холлоу.

Фокс протянул ей стакан и в ответ на удивленный взгляд объяснил:

—Солнечный чай. Пиво, если ты не против.

—Отлично. — Она сделала глоток и оглянулась на Гейджа. — Не любишь парадов?

—Уже навидался.

—А вот и гвоздь программы, — объявил Кэл. — Духовой оркестр старших классов.

Мажоретки и почетный караул подбрасывали и крутили серебристые жезлы и блестящие белые ружья. Девушки группы поддержки танцевали и размахивали мохнатыми помпонами. Любимицы публики, подумала Сибил, когда приветственные крики и аплодисменты стали громче. Промаршировали барабанщики, и оркестр заиграл «Вертись и кричи»[7].

—Как в кино, — сказал Кэл, и Сибил рассмеялась.

—Потрясающе, правда? Просто потрясающе.

От умиления у нее защипало глаза. Эти юные лица, яркие сине-белые костюмы, вращающиеся жезлы, веселая музыка. Люди на тротуарах начали танцевать и подпевать; от начищенной меди духовых инструментов разбегались солнечные зайчики.

И вдруг из труб хлынула кровь, заливая ярко-синюю и белоснежную униформу музыкантов, веселые юные лица, шляпы с высокими тульями. Она лилась из гобоев, сочилась из флейт, капала с барабанных палочек.

—О боже, — выдохнула Сибил.

В воздухе над улицей возник мальчишка, спрыгнул на мостовую и пустился пляс. Когда взгляд его жутких глаз остановился на Сибил, ей захотелось сжаться в комок, спрятаться. Она не шевелилась, борясь с дрожью. Рука Гейджа легла на ее плечо, и Сибил стало чуть легче.

Флаг над их головами вспыхнул. Оркестр продолжал играть под приветственные крики толпы.

—Погоди. — Фокс сжал руку Лейлы. — Кое-кто тоже видит или чувствует. Смотри.

Лейла с трудом оторвала взгляд от демона. На лицах некоторых горожан увидела страх, на других — растерянность или удивление. Родители хватали маленьких детей и проталкивались сквозь толпу, торопясь унести их, но многие продолжали хлопать в ладоши в такт музыке.

—Плохой мальчик! Плохой мальчик! — закричал ребенок, сидевший на плечах отца, и зашелся в плаче. Взлетавшие в воздух жезлы были объяты пламенем. По улице текли реки крови. Часть музыкантов нарушила строй и бросилась бежать.
—Плохой мальчик! Плохой мальчик! — закричал ребенок, сидевший на плечах отца, и зашелся в плаче. Взлетавшие в воздух жезлы были объяты пламенем. По улице текли реки крови. Часть музыкантов нарушила строй и бросилась бежать.

Куин, стоявшая рядом с Сибил, хладнокровно фотографировала происходящее.

Сибил, не отрываясь, смотрела на мальчишку. Он повернул голову — почти на сто восемьдесят градусов — и снова встретился с ней взглядом. В безумной улыбке блеснули острые зубы.

—Я оставлю тебя на закуску, сделаю своей игрушкой. Помещу в тебя свое семя. А когда оно созреет и расцветет, вырежу его из тебя, и оно будет пить твою кровь, как материнское молоко.

Затем он подпрыгнул, вскочил на облако пламени и стремительно понесся на Сибил.

Она могла убежать, могла застыть на месте. Но не успела. Гейдж дернул ее назад с такой силой, что она упала. А когда поднялась, он уже заслонил ее собой. Сибил увидела, как мальчишка превращается в кроваво-черную массу и исчезает под раскаты безумного смеха.

В ушах звенело — от этого смеха и от грома духового оркестра, продолжавшего маршировать по Мейн-стрит. Оттолкнув Гейджа, заслонявшего улицу, Сибил посмотрела на красные, белые, синие флаги и лучи солнца, отражавшиеся от начищенных инструментов.

—Кажется, на сегодня с меня хватит парадов.

Она попятилась.

В конторе Фокса Куин загрузила фотографии в его компьютер.

—Того, что мы видели, тут нет. — Она постучала пальцем по экрану.

—Потому что это иллюзия. Хотя и не совсем, — сказала Лейла.

—Размытые контуры и пятна, — отметила Куин. — И что-то вроде облачка на месте маленького ублюдка. Вот здесь и здесь.

—По поводу фотографирования паранормальных явлений есть разные точки зрения. — Получив конкретный предмет для исследования, Сибил успокоилась. Откинув волосы за спину, она наклонилась к экрану. — Некоторые считают, что цифровые фотоаппараты обладают преимуществом и могут регистрировать части спектра, невидимые человеческому глазу. Другие отвергают их из-за способности фиксировать отражение, рефракцию и частички пыли, которые делают изображение размытым. Поэтому рекомендуют брать хорошую тридцатипятимиллиметровую камеру. Но...

—Мы имеем дело не со светом, а с тьмой, — закончила Куин, уловив ее мысль. — В этом случае предпочтительнее инфракрасные линзы. Нужно было достать диктофон из сумочки, — прибавила она, медленно листая фотографии. — Но все произошло так быстро, и я думала о снимках, а не о звуке, пока...

—Мы не услышали его слов.

—Да. — Куин накрыла ладонью ее руку. — Хотелось бы знать, записывается ли звук, и если записывается, то в каком виде.

—По-моему, важнее другое. Мы были не единственными, кто его видел.

Куин повернулась к Гейджу.

—Ты прав. Да, прав. Но что это значит: демон достаточно силен и может преодолевать барьер реальности, или люди, которые что-то видели и чувствовали, просто более восприимчивы? Вовлечены?

—Думаю, и то и другое. — Не отрывая взгляда от фотографий, Фокс ласково погладил Лейлу по спине. — Лейла назвала это не совсем иллюзией. Мне тоже так кажется. Всех, кто отреагировал на появления демона, я, конечно, не видел, но семьи тех, кого заметил, жили в Холлоу на протяжении многих поколений.

—Точно, — подтвердил Кэл. — Я тоже обратил внимание.

—Если получится переселить людей в убежище, начинать нужно именно с них.

—Мой отец поговорил кое с кем, и они чувствуют себя не в своей тарелке, — кивнул Кэл. — У нас получится. — Он посмотрел на часы. — Пора ехать к моим родителям. Нас ждет грандиозный пикник в саду — забыли? Если кто-то не хочет, я за них принесу извинения.

—Мы все должны поехать. — Выпрямившись, Сибил оторвала взгляд от снимков. — Мы все поедем, будем пить пиво, есть гамбургеры и картофельный салат. Мы же договорились. Жить, заниматься своими делами, быть нормальными, особенно после таких происшествий, значит показывать ему кукиш.

—Полностью согласна с Сибил. Я должна вернуться домой, скопировать карту памяти, потом мы с Кэлом можем ехать.

—А мы запрем дом и присоединимся к вам. — Фокс посмотрел на Гейджа. — Пойдет?

—Да, мы за вами.

—Идите, — предложила Сибил. — Мы запрем дверь.

—Хорошо.

—Чего ты не хотела говорить в присутствии остальных? — спросил Гейдж, оставшись наедине с Сибил.

—Умение разбираться в людях — это полезно и профессионально. Несмотря на оптимистичные картины, мы видели и оборотную сторону медали. Я поняла: тут два аспекта. В прошлый раз вы пытались дать бой демону у Языческого камня, но ничего не вышло. Погибли люди. Однако...

—Все равно все закончится у Языческого камня, — перебил он. — Знаю. Другого варианта нет. Мы с тобой это понимаем — видели не один раз. Кэл и Фокс тоже. Им тяжелее. Это их родной город, знакомые люди.

—Твой тоже, Гейдж. По сути своей, — поспешно прибавила она, не давая ему возразить. — Здесь твои корни, неизвестно, где закончится твоя жизнь, но началась она здесь. Это твое.

—Возможно. А второй аспект?

—Я хочу попросить тебя об одолжении.

—Каком? — брови Гейджа взлетели вверх.

Она улыбнулась.

—Я знаю, что ты не из тех людей, которые говорят: «Все, что угодно». Если все обернется не так, как мы надеемся, и если ты будешь уверен, что уже ничего не исправить... и если я сама буду не в состоянии это сделать...

—Хочешь, чтобы я тебя убил.

—Догадливый. Я много раз видела, как ты это делаешь — во сне. Оборотная сторона медали. В ясном уме и твердой памяти я заявляю: лучше умереть, чем пережить то, чем угрожал мне демон. Я хочу знать, что ты меня понимаешь, и прошу этого не допустить. Любой ценой.

—Я тебя не отдам, Сибил. Другого ты от меня не услышишь, — прибавил он, предупреждая ее возражения. — Ему ты не достанешься.

Она смотрела в глаза Гейджа — зеленые и ясные — до тех пор, пока не увидела то, что хотела. — Ладно. Пошли есть картофельный салат.

Гейджу требовалось отвлечься, и он решил, что лучше всего для этой цели подойдет покер. Ставки были невелики, но сама игра сделала свое дело. Как и короткая разлука с Хоукинс Холлоу и Сибил. От первого никуда не денешься, размышлял он тихим июньским утром, возвращаясь назад. Но он позволил себе слишком сильно увлечься женщиной.

Пора сдать назад.

Когда женщина просит лишить ее жизни, чтобы спасти от худшей участи, сдавать назад уже поздно. Слишком велика ответственность, думал он, ведя машину по знакомой дороге. И какого черта он пообещал не бросать ее? Наверное, что-то в ее взгляде, решил Гейдж. Спокойно и уверенно она попросила его убить себя. Причем абсолютно серьезно. Более того, верила, что он понимает, насколько серьезно.
Пора поговорить, решил Гейдж. Пора расставить все точки над i. Он не хочет, чтобы кто-то от него зависел.

Он мог спросить себя, почему не остался после игры, почему не воспользовался номером в отеле, который снял на ночь. Почему проигнорировал сигналы чрезвычайно привлекательной рыжеволосой женщины, оказавшейся достойной соперницей за карточным столом. При прочих равных условиях он теперь мог бы наслаждаться завтраком после ночи, проведенной с рыжей красоткой. А вместо этого возвращался в Холлоу.

Он не будет спрашивать почему. Какой смысл задавать вопрос, если не хочешь слышать ответ.

Услышав звук сирены, Гейдж посмотрел в зеркало заднего вида, потом перевел взгляд на спидометр.

Всего на пять миль больше разрешенной скорости — ему некуда было торопиться. Остановившись на обочине, он не очень удивился, увидев, что из патрульной машины выходит Деррик Нэппер.

Чертов Нэппер, который с детства ненавидит его, Кэла и Фокса. И кажется, посвятил всю свою жизнь тому, чтобы досадить им. Особенно Фоксу. Хотя никто из них троих не может чувствовать себя в безопасности.

Кретин строит из себя важную шишку, подумал Гейдж, наблюдая, как Нэппер медленно идет от патрульной машины к его «Феррари». И как такому законченному ублюдку доверили оружие и разрешили нацепить значок?

Нэппер наклонился и оскалил в улыбке зубы.

—Некоторые считают, что крутая тачка дает им право нарушать закон.

—Наверное.

—Ты превысил скорость, приятель.

—Возможно. — Не дожидаясь просьбы, Гейдж протянул водительское удостоверение и документы на машину.

—Во сколько она тебе обошлась?

—Выписывай штраф, Нэппер.

Глаза Нэппера прищурились, превратившись в щелочки.

—Твоя машина виляла.

—Нет, — с прежним спокойствием ответил Гейдж. — Неправда.

—Опасная езда, превышение скорости. Пил?

Гейдж постучал пальцем по пластиковому стакану в держателе.

—Кофе.

—Я чувствую, от тебя пахнет спиртным. Вождение в пьяном виде у нас считается серьезным преступлением, придурок. — Нэппер улыбнулся. — Я хочу, чтобы ты вышел из машины и прошел тест на алкоголь.

—Нет.

Рука Нэппера скользнула к кобуре.

—Я сказал, выходи из машины.

Заглотил наживку, подумал Гейдж. Фокс тоже использовал такой прием. Пусть этот кретин с полицейским значком доиграет комедию до конца. Гейдж медленно извлек ключи из замка зажигания, вышел из машины и, глядя в глаза Нэпперу, заблокировал двери.

—Я не буду дышать в трубку тестера. У меня есть право отказаться.

—Я утверждаю, что от тебя пахнет спиртным. — Нэппер ткнул пальцем в грудь Гейджа. — Ты никчемный пьяница, как твой отец.

—Можешь утверждать все, что угодно. Мнение придурков меня не интересует.

Нэпер толкнул Гейджа к машине. Гейдж сжал кулаки, но не вынимал руки из карманов.

—Ты пьян. — Чтобы подчеркнуть свои слова, Нэппер уперся ладонью в грудь Гейджа. — И сопротивлялся аресту. Напал на полицейского. Посмотрим, как ты запоешь, оказавшись за решеткой. — Он снова толкнул Гейджа и ухмыльнулся. — Дерьмо собачье. — Он повернул Гейджа. — Руки.

Гейдж спокойно положил руки на крышу машины, и Нэппер обыскал его.

—Тащишься? Для этого все и затеял? — Он задохнулся, но устоял — Нэппер ударил его по затылку.

—Сейчас ты у меня заткнешься. — Заведя руки Гейджа за спину, Нэппер застегнул наручники. — Сначала немного покатаемся, а потом за решетку.

—Будет интересно послушать твои объяснения, когда я приглашу шестерых свидетелей, проезжавших мимо, пока ты ко мне приставал. Мои руки были опущены — в отличие от твоих. Номера машин я запомнил. У меня хорошая память на цифры. — Нэппер припечатал его к машине, но Гейдж даже не поморщился. — А вот еще один.

Приближавшаяся машина затормозила. Гейдж узнал маленький автомобиль Джоанны Барри.

—Ага. — Остановив машину, она опустила стекло.

—Проезжайте, миссис Барри. Это дело полиции.

Неприязненный взгляд, который Джо бросила на Нэппера, был красноречивее слов.

—Вижу. Адвокат нужен, Гейдж?

—Похоже. Пусть Фокс ждет меня в участке.

—Я сказал, проезжайте! — рука Нэппера снова легла на застежку кобуры. — Или вы хотите, чтобы я вас арестовал за неповиновение властям?

—Ты всегда был маленьким гаденышем. Я позвоню Фоксу, Гейдж. — Джо съехала на обочину и, не отрывая взгляда от Нэппера, достала телефон.

Выругавшись, Нэппер затолкал Гейджа на заднее сиденье патрульной машины. Гейдж видел, что, сев за руль, он все время поглядывает в зеркало заднего вида. Глаза его горели яростью — Джоанна сопровождала патрульную машину до самого города, до полицейского участка.

Страх Гейдж почувствовал тогда, когда Джоанна и Нэппер вышли, а он остался запертым в патрульной машине. Нет, нет, подумал он, тут тоже полно свидетелей. Нэппер не посмеет тронуть ее, а если посмеет...

Но после короткого обмена репликами Нэппер открыл дверцу и вытащил Гейджа. Джоанна прошла в участок, поздоровалась с женщиной в диспетчерской и открыла дверь в кабинет начальника полиции Уэйна Хоубейкера.

—Я хочу подать жалобу на одного из ваших сотрудников, Уэйн. И прошу вас немедленно пройти со мной.

Потрясающая женщина, подумал Гейдж, наблюдая за ней.

Хоубейкер вышел и вопросительно посмотрел на Нэппра.

—Я задержал этого субъекта за превышение скорости и неосторожную езду. Подозреваю, что он пьян. Отказался от теста на алкоголь, сопротивлялся, замахнулся на меня.

—Вранье!

—Джоанна, — спокойно произнес Хоубейкер. — Гейдж?

—Я превысил скорость. Миль на пять. Остальное уже сказала Джоанна. Вранье.

Хоубейкер внимательно смотрел на него.

—Пил?

—Стакан пива. Вчера, в десять вечера. Прошло уже часов двенадцать, так?

—Он вилял на дороге. И у него в машине стакан.

—Я не вилял. А стакан из-под кофе, из придорожной забегаловки. А ты, парень, меня оскорблял, лапал, ударил по затылку, надел наручники и предложил прокатиться, прежде чем привезти сюда.

Щеки Нэппера вспыхнули от ярости.

—Он лжет.

—Моя машина на обочине, — спокойным тоном продолжил Гейдж. — Недалеко от Блю-Маунтин-лейн, перед двухэтажным домом из красного кирпича — белые ставни, палисадник. На подъездной дорожке белый хэтчбек, «Тойота», номерной знак штата Мэриленд. Хорошенькая брюнетка в палисаднике все видела. Можете проверить. — Оглянувшись, он небрежно улыбнулся Нэпперу. — Ты не слишком наблюдателен для копа.

—Должно быть, это Дженни Маллендор. — Хоубекер вглядывался в лицо Нэппера. Неизвестно, что он там увидел, но на скулах у него выступили желваки. Сказать он ничего не успел, потому что в участок влетел Фокс.
—Должно быть, это Дженни Маллендор. — Хоубекер вглядывался в лицо Нэппера. Неизвестно, что он там увидел, но на скулах у него выступили желваки. Сказать он ничего не успел, потому что в участок влетел Фокс.

—Молчи, — сказал он, ткнув пальцем в Гейджа. — Почему мой клиент в наручниках?

—Освободи его, Деррик.

—Я предъявляю ему вышеизложенные обвинения, и...

—Я сказал, сними наручники. Сейчас мы все присядем и уладим это дело.

—Вы не на моей стороне? — вскинулся Деррик.

—Я хочу побеседовать со своим клиентом, — сказал Фокс. — Наедине.

—Фокс. — Хоубейкер провел ладонями по коротким седеющим волосам. — Погоди минуту. Ты ударил Гейджа, Деррик?

—Нет, черт возьми. Но он сопротивлялся, и мне пришлось его утихомирить.

—Именно это я услышу от Дженни Маллендор, когда спрошу ее?

Глаза Деррика превратились в щелочки; в них полыхала ярость.

—Я не знаю, что она скажет. Но знаю, что она трахается с ним и поэтому соврет все, что угодно.

—Ты классный любовник, Гейдж, — улыбнулась Джоанна. — Помощник шерифа Нэппер считает, что я тоже с тобой трахаюсь.

Фокс повернулся к Нэпперу, и Гейдж, руки которого были скованы наручниками, мог лишь оттолкнуть его плечом.

—Что ты сказал моей матери?

—Не волнуйся. — Зная сына, Джоанна шагнула вперед и сжала его локоть. — Я подаю жалобу. Он заявил мне, чтобы я убиралась, когда я поехала за ним, а сделала это я потому, что он толкал Гейджа, хотя тот уже был в наручниках. Деррик предположил, что я сплю с Гейджем и с половиной мужчин города.

—Господи, Деррик.

—Она лжет.

—Все лгут, кроме тебя. — Гейдж покачал головой. — Тяжелый случай. Если через пять секунд с меня не снимут наручники, я поручаю своему адвокату подать гражданский иск против помощника шерифа и отделения полиции Хоукинс Холлоу.

—Освободи его. Быстро! Карла! — Хуобейкер повернулся к сидевшей в диспетчерской женщине, которая смотрела на них во все глаза. — Свяжись с Дженнифер Маллендор.

—Уже, шеф. Она на проводе. Только что позвонила, чтобы сообщить об... инциденте напротив ее дома.

Лицо Фокса осветилось улыбкой.

—Приятно, что рядовые граждане исполняют свой долг, правда? Вы предъявляете обвинения моему клиенту, шеф?

Хоубейкер провел ладонями по лицу.

—Я буду очень благодарен, если вы дадите мне пару минут. Я хочу ответить на этот звонок в своем кабинете. Помощник со мной. Может, присядете?

Фокс сел, вытянул ноги.

—Ты дня прожить не можешь, чтобы куда-нибудь не вляпаться, да?

—Вероятно.

—Ты тоже. — Фокс повернулся к матери.

—Мы с приятелем известные задиры, — усмехнулась Джоанна.

—Он переступил черту, — сказал Фокс. — Хоубейкер хороший полицейский, хороший начальник, и он это дело так не оставит, не спустит на тормозах. Если Дженни подтвердит твои слова, можешь подавать гражданский иск, и Хоубейкер это знает. Более того, он понимает, что от Нэппера всего можно ожидать.

—Если бы не появилась моя подружка, Нэппер бы этим не ограничился. Он уже завелся. — Гейдж наклонился и поцеловал Джоанну в щеку. — Спасибо, милая.

—Прекрати, а то я расскажу отцу. — Фокс повернулся к Гейджу. — Это был только Нэппер или придурку помогли?

—Трудно сказать, но ведь Нэппер и без всякого демона жестокий ублюдок. Думаю, он сам. Занервничал, когда я сказал, что запомнил номера шести машин, проехавших мимо, когда он меня толкал.

Гейдж взглянул на закрытую дверь, из-за которой слышался громкий голос Нэппера.

—Пошел ты! Я увольняюсь! — Взбешенный Нэппер выскочил из кабинета.

Гейдж заметил, что кобуры у него уже не было.

—Нашел шлюху, за которой можно спрятаться, — прорычал он и вышел, громко хлопнув дверью.

—Под шлюхой он имел в виду меня или Дженни Маллендор? — спросила Джоанна. — Честно говоря, я не понимаю, как она находит время на развлечения, когда у нее на руках двое дошколят. У меня же времени сколько угодно.

—Ладно, мама. — Фокс похлопал ее по руке и, увидев выходящего из кабинета Хоубейкера, встал.

—Я хочу извиниться перед вами, Джоанна, за неподобающее поведение одного из моих помощников. И буду благодарен, если вы не станете подавать жалобу. От лица отделения я хочу извиниться и перед тобой, Гейдж. Миссис Маллендор подтвердила твои слова. Я понимаю, что ты имеешь полное право подать гражданский иск. И хочу сообщить тебе, что я сказал Нэпперу о своем намерении провести тщательное расследование этого случая. Он предпочел уволиться.

—Меня устраивает. — Гейдж встал.

—Теперь неофициально. Хочу вас предупредить — всех вас и Кэла тоже, потому что Деррик вас не разделяет. Будьте осторожны. Берегитесь. Он... неуравновешен. Если хочешь, Гейдж, я отвезу тебя к машине.

—Я сам, — сказал Фокс Хоубейкеру. — Вы тоже будьте осторожны. Нэппер обозлился.

Гейдж собирался поехать прямо к Кэлу, принять душ, перекусить и, возможно, немного поспать. Но почему-то свернул к дому, который снимали женщины. На крыльце стояла Сибил в шортах и майке, открывавших стройные ноги и тонкие, изящные руки. Она поливала цветы в горшках перед входом.

Увидев Гейджа, она поставила на землю большую блестящую лейку и пошла ему навстречу.

—Слышала, ты был занят сегодня утром.

—В Холлоу ничего не скроешь.

—Да, почти. Все в порядке?

—Я не в тюрьме, а Нэппер больше не служит в городской полиции.

—Хорошие новости — обе. — Сибил склонила голову набок. — Сильно злишься? Не могу понять.

—Теперь не очень. В процессе? Так и подмывало сделать из него отбивную, но пришлось отказать себе в удовольствии.

—У того, кто умеет держать себя в руках, шансы на выигрыш больше.

—Вроде того.

—Значит, этот раунд за тобой. Зайдешь или просто проезжал мимо?

Сдай назад, отправляйся домой, приказал себе Гейдж.

—А есть шанс, что меня накормят?

—Возможно. Пожалуй, ты заслужил. Она повернулась к дому, но Гейдж взял ее за руку.

—Я не собирался сюда сегодня. Сам не знаю, почему приехал.

—Может, поесть?

Гейдж притянул ее к себе и жадно поцеловал в губы — эта жадность не имела отношения к голоду.

—Нет. Я не понимаю, что с нами происходит, с тобой и со мной. И не знаю, нравится ли мне это.

—По крайней мере, тут мы заодно. Я тоже не знаю.

—Если мы доживем до середины июля, я уеду.

—Я тоже.

—Тогда ладно.

—Ладно. Никаких обязательств. Ни у тебя, ни у меня. — Она пригладила ему волосы и нежно поцеловала. — Гейдж, нам есть о чем беспокоиться. Есть вещи поважнее, чем наши чувства друг к другу.

—Я не лгу женщинам, не сбиваю их с пути. Вот и все.
—Да. Да, конечно.
Нора Робертс