На память поэта

Положила на землю цветы,
Я к подножию жёлтого дома,
Из него в никуда вышел ты:
Как всё это до боли знакомо.

Босиком по земле ты прошёл,
По стеклу, по камням, по бетону;
Снег февральский дороги зам;л:
И простое окно подменило икону.

Мысли-чувства, как стая ворон,
Над тобою раскаркались в ночь,
Крик безмолвный вдруг вырвался вон,
Тишина зазвенела. Невмочь.

И свернула в глазах, как искра,
Вереница событий,  дат, лиц:
Не поверил ты в это сперва,
Сама жизнь тебе кланялась ниц.
 
Всех прощал, и открыто любил,
Даже жизнь, что была так жестока.
Да курил, да скандалил, да пил.
Но под гнётом зловещего рока.

Гений сердца, поэзии гений,
Ты в горниле живом  переплавил
Нити слов в полотно откровений,
Там печать кровоточья поставил.

И звенел колокольчик от боли,
Словно крестик нательный его ты носил,
Но какая-то сила держала в неволе,
Себя дальше нести уже не было сил.

Льются, льются слова у стола,
"Утро вечера всё же мудрей
И с любовью  рука обняла,
Уже ночь: иди спать же скорей!"

Ты один на один со своим, ты немой,
Давит плен застывающих стен,
Не расправить крыла: прутья клетки земной
Лишь оставят рубцы. Впереди только тлен.

Кровоточит внутри.  Тебя тянет к окну,
Предвкушая последний размах,
Сделать шаг бы назад,, да не тянет ко сну,
Притупился в смятении  страх.

Оступился, и в небо седое упал.
Бестелесную боль ощутило всё тело.
Позади оставляя последний скандал,
Душа с трепетом в вечность летела.

Посвящается Александру Башлачёву.