Чай

Невероятно приятно -
Когда внутри пустота.
Страшно бессовестно
Долго скрываться под рёбрами
В тёмной коробке из старых,
Из рваных, самою собой пригвождённых,
Когда-то в объятия твои
И тебя, и их, заключённых -
Вины и стыда.
И закрутится ржавой-ржавой серьгой
В ушах непроколотых
Старое - перенесённое, ставшее
Старым - новое.
Глупые мысли о чём-то, зачем-то додуманные,
Что ты теперь оглашаешь в "реальность" и "факты",
Кто там, в чём виноват...
Вокруг просто люди,
С душою и опытом
Их личных крат, их личные такты,
Бестактности, что стали тактом,
Жёсткость, что может принять ту же плоскость,
Если внутри не аврал-маята,
Видишь, как родственность
Пропагандированно-односложному,
Такому предвзятому и непонятному уже слову,
Что мы зовём "Доброта".
Это пустое нагромождение
Самых умнейших, учёнийших слов...
Во век не поймёт автор сих сочинений,
Насколько огонь прост, без всех этих дров.
Все эти люди, в которых копались
Сотни нагруженных книжным голов,
Может быть, лишь в кружке чая нуждались,
Может, лишь в паре из сказанных слов.
Каждый из тех, кто в рыданиях свёл лужи,
Или из тех, кто на ближних кричал,
Мог быть, всего-то, сильнейше простужен,
Запутан ли, голоден, просто устал?
Все мы - уставшими - злые дворняги,
Рьяно кусающие наугад.
Мне под ребром разобрали бумаги.
Может быть, я не во всём виноват...
Я так старательно рыскал в догадках,
Что же я, где же я сделал не так,
Я столько книг переправил лохматых,
Кто же мне друг? Как ведёт себя враг?
Столько бессонниц, и столько пролитых
В непонимании жемчужин в корнях.
Я так боялся сказать "помоги мне".
Мысли кому-то открыть нараспах.
Я всё пытался решить идеально,
Как-то стать сильным, причём одному.
Знаешь, в итоге стал сильным бескрайно -
С каждым из тех, кто дал чай мне в зиму.
Мне не сказали, что в слабость дал хватку.
Не забросали вагоном камней.
Мне дали чай, и сказали украдкой:
"Всё ли так скверно-то, в мире людей?"