Thomas Moore - Томас Мур 1779-1852

Перевод с английского

Рис. Гл. Сильвестровой, 2000

SONG OF INNISFAIL

THEY came from a land beyond the sea,
   And now o'er the western main
Set sail, in their good ships, gallantly,
   From the sunny land of Spain.
«Oh, where's the isle we've seen in dreams,
   Our destined home or grave?»
Thus sung they as, by the morning's beams,
   They swept the Atlantic wave.

And lo, where afar o'er ocean shines
   A sparkle of radiant green,
As though in that deep lay emerald mines,
   Whose light through the wave was seen.
«'Tis Innisfail – 'tis Innisfail!»
   Rings o'er the echoing sea;
While, bending to heaven, the warriors hail
   That home of the brave and free.

Then turn'd they unto the Eastern wave,
   Where now their Day-God's eye
A look of such sunny omen gave
   As lighted up sea and sky.
Nor frown was seen through sky or sea,
   Nor tear o'er leaf or sod,
When first on their Isle of Destiny
   Our great forefathers trod.

ПЕСНЬ ОБ ИННИСФЕЙЛЕ

Быстрей за кормой бежит волна,
   Закатный морской простор
Влечёт паруса, и не видна
   Испания с коих пор!
«О, где ж этот остров? В наших снах
   Надежда и смерть слились».
Так пели они, и вдаль в лучах,
   За солнцем, ладьи неслись.

Но вот изумрудом вспыхнул вдруг
   Седой горизонт вдали,
Где как бы всплывал зелёный луг
   Из недр на краю земли.
«О Иннисфейл, это, верно, он!» –
   Вознёсся клич в небеса.
И эхо росло со всех сторон,
   И ветер бил в паруса.

Пылал над волнами Божий зрак,
   С небес изливая свет,
И луч за лучом давал им знак,
   И волны горели вслед.
И не предвещали им тревог
   Ни слёзы листвы, ни тень,
Когда их остров Судьбы у ног
   Простёрся в тот первый день.

THE WINE-CUP IS CIRCLING

The wine-cup is circling in Almhin's hall,
And its Chief, 'mid his heroes reclining,
Looks up, with a sigh to the trophied wall,
       Where his sword hangs idly shining.
When, hark, that shout
From the vale without –
       «Arm ye quick, the Dane, the Dane is nigh!»
Every Chief starts up
From his foaming cup,
       And "To battle, to battle!" is the Finian's cry.

The minstrels have seized their harps of gold,
And they sing such thrilling numbers –
'Tis like the voice of the Brave, of old,
       Breaking forth from their place of slumber!
Spear to buckler rang,
As the minstrels sang,
       And the Sun-burst o'er them floated wide;
While remembering the yoke
Which their fathers broke,
       «On for liberty, for liberty!» the Finians cried.

Like clouds of the night the Northmen came,
O'er the valley of Almhin lowering;
While onward moved, in the light of its fame,
       That banner of Erin, towering.
With the mingling shock
Rung cliff and rock,
       While, rank on rank, the invaders die:
And the shout, that last
O'er the dying pass'd,
       Was «victory! victory!» – the Finian's cry.

ЗА ЧАШЕЙ

Бойцы коротают за чашею дни,
Но что им хмельные утехи!
Средь Алмхинских стен томятся они,
       И праздно висят их доспехи.
Но чу! У ворот
Страж тревогу бьёт:
       «К оружью! Датчане здесь будут вмиг!»
Вождь сзывает бойцов,
И со всех концов
       «К бою! К бою!» несётся фениев крик.

Что золото, арфа в руках певца!
Отвагою песнопенья
Певец выхватывает сердца
       Из сладостного забвенья.
Меч пронзает щит,
И копьё звенит,
       Стяг лучистый реет поверх голов.
Нет! Рабов удел
Не для тех, кто смел,
       И «Свобода! Свобода!» – фениев зов.

Норманны, как тучи ненастным днём,
Алмхинскою шли долиной,
Но Эрина стяг вдруг взвился огнём
       Пред самою их лавиной.
У прибрежных скал
Так дробится вал, –
       Смерть спешила врагов настичь.
И, в предсмертной мгле
Их клоня к земле,
       Плыл «Победа! Победа!» – фениев клич.

LOVE AND TIME

'Tis said–but whether true or not
   Let bards declare who've seen 'em–
That Love and Time have only got
   One pair of wings between 'em.
In Courtship's first delicious hour,
   The boy full oft can spare 'em;
So, loitering in his lady's bower,
   He lets the gray-beard wear 'em.
      Then is Time's hour of play;
      Oh, how be flies, flies away!

But short the moments, short as bright,
   When he the wings can borrow;
If Time to-day has had his flight,
   Love takes his turn to-morrow.
Ah! Time and Love, your change is then
   The saddest and most trying,
When one begins to limp again,
   And t'other takes to flying.
      Then is Love's hour to stray;
      Oh, how he flies, flies away!

But there's a nymph, whose chains I feel,
   And bless the silken fetter,
Who knows, the dear one, how to deal
   With Love and Time much better.
So well she checks their wanderings,
   So peacefully she pairs 'em,
That Love with her ne'er thinks of wings,
   nd Time for ever wears 'em.
      This is Time's holiday;
      Oh, how he flies, flies away!

ЛЮБОВЬ И ВРЕМЯ

Поэтами возвещено,
   Что было, им известно,
Любви и Времени дано
   Лишь два крыла совместно.
В волненьях страсти юный пыл
   Не ищет воздаянья,
Оставив старцу пару крыл
   В миг первого свиданья.
      И, прочь устремлено,
      О Время! Как летит оно!

Но чем безудержней порыв,
    Тем менее он длится.
И вот уже, крыла раскрыв,
   Любовь летит, как птица.
Увы, так день сменяет ночь,
   Бесплодны все усилья.
И Время ковыляет прочь,
   Свои утратив крылья.
      Любовь же чуть видна, –
      Как мчится, как летит она!

Но есть прелестница, чьих уз
   Благословенно бремя:
Вступили, видно, с ней в союз
   Равно Любовь и Время.
Она и сочетает их
   Желаньями своими.
Крыла? Любовь не знает их,
   А Время – вечно с ними.
      И, радости полно,
      Как мчится, как летит оно!

HOW TO MAKE ONE'S SELF A PEER. ACCORDING TO THE NEWEST RECEIPT AS DISCLOSED IN A LATE HERALDIC WORK

Choose some title that's dormant – the Peerage hath many –
Lord Baron of Shamdos sounds nobly as any.
Next, catch a dead cousin of said defunct Peer,
And marry him, off hand, in some given year,
To the daughter of somebody, – no matter who, –
Fig, the grocer himself, if you're hard run, will do;
For, the Medici pills still in heraldry tell,
And why shouldn't lollypops quarter as well?
Thus, having your couple, and one a lord's cousin,
Young materials for peers may be had by the dozen;
And 'tis hard if, inventing each small mother's son of 'em,
You can't somehow manage to prove yourself one of 'em.

Should registers, deeds and such matters refractory,
Stand in the way of this lord-manufactory,
I've merely to hint, as a secret auricular,
One grand rule of enterprise, – don't be particular.
A man who once takes such a jump at nobility,
Must not mince the matter, like folks of nihility,
But clear thick and thin with true lordly agility.

'Tis true, to a would-be descendant from Kings,
Parish-registers sometimes are troublesome things;
As oft, when the vision is near brought about,
Some goblin, in shape of a grocer, grins out;
Or some barber, perhaps, with my Lord mingles bloods,
And one's patent of peerage is left in the suds.

But there are ways – when folks are resolved to be lords –
Of expurging even troublesome parish records.
What think ye of scissors? depend on't no heir
Of a Shamdos should go unsupplied with a pair,
As whate'er else the learned in such lore may invent,
Your scissors does wonders in proving descent.
Yes, poets may sing of those terrible shears
With which Atropos snips off both bumpkins and peers,
But they're naught to that weapon which shines in the hands
Of some would-be Patricians, when proudly he stands
O'er the careless churchwarden's baptismal array,
And sweeps at each cut generations away.
By some babe of old times is his peerage resisted?

One snip, – and the urchin hath never existed!
Does some marriage, in days near the Flood, interfere
With his one sublime object of being a Peer?
Quick the shears at once nullify bridegroom and bride, –
No such people have ever lived, married or died!

Such the newest receipt for those high minded elves,
Who've a fancy for making great lords of themselves.
Follow this, young aspirer who pant'st for a peerage,
Take S–m for thy model and B–z for thy steerage,
Do all and much worse than old Nicholas Flam does,
And – who knows but you'll be Lord Baron of Shamdos?

1834

КАК СТАТЬ ПЭРОМ, СЛЕДУЯ НОВЕЙШЕМУ РЕЦЕПТУ, ОБНАРУЖЕННОМУ В НЕДАВНЕМ ТРУДЕ ПО ГЕРАЛЬДИКЕ

Найдите какой-нибудь титул забытый –
Хотя б барон Шэндос, – пути вам открыты.
Жените кузена его, без отсрочки,
Тогда-то и там-то, на чьей-либо дочке:
Изюм – или фиги, берите смелее
Всё то, что вам нужно, в любой бакалее.
Пилюли герб Медичи делят на части –
У вас на щите пусть красуются сласти.
А там – после всех вами принятых мер –
Потомство пойдёт: что ни отпрыск, то пэр;
И вряд ли, коль все они созданы вами,
Вы в перечне этом не будете сами, –

Когда бы реестры и хроники твёрдо
Не стали преградою в деланье лорда.
Но тут я скажу на ушко: без зазренья –
Елико возможно – отбросьте сомненья;
Кто, метя стать лордом, вон лезет из кожи,
Тому с полпути возвращаться негоже, –
Назад отходить не пристало вельможе.

Увы, чуть он цели заветной достиг,
Слетает с приходских потрёпанных книг,
Как будто в тумане, виденье, химера:
То вдруг бакалейщик взирает на пэра,
То вдруг брадобрей, не скрывая ухмылки,
На грамоту лорда роняет обмылки.

Но в силах ли будет препятствовать рок
Изъятию сих нежелательных строк?
Пусть ножницы Шэмдос получит в наследство –
И тотчас исчезнет такое соседство.
Да разве отыщешь иное условье
Надёжней упрочить своё родословье!
Что ж, Атропос хоть и срезает жестоко
Равно чернь и знать, по свершении срока, –
Куда ей равняться с пронырливым пэром,
Когда тот, взяв ножницы, ловким манером,
И даже не дав совершиться крещенью,
Пути отсекает всему поколенью!
Свет клином сошёлся на чьём-то там сыне?
Взмах ножниц – уже его нет и в помине.
В брак кто-то вступил в допотопную эру,
Помехою стать дабы нашему пэру?
Ну нет, как не так, – мигом Шэмдос решил:
Он не был женат, да и вовсе не жил!

Итак, здесь преподан прекрасный совет,
Как следует быть, чтоб попасть в высший свет.
При этом во всём, коль хотите стать пэром,
Равняйтесь на С., Б. возьмите примером,
Как, скажем, проделывал Николас Флем, да-с,
И кто теперь знает, что вы не лорд Шэмдос?