Мой друг макаронный, так кем же мы стали?
Когда на прилавках порхают фарфалле,
Ты грезишь о море (рифмуется с mori),
Конкилье шумит и стирается горе,
Кому обратят «аллилуйя» провидцы?
Дух Божий не в гнёздах отныне гнездится, —
В грибных фетуччини, в заморских спагетти.
Мы стали не Божьи, а Кузины дети.
И мы истекаем томатною кровью,
Рифмуя яичницу с Божьей любовью,
В том мире, где всё покупается паствой
И правду считают уже копи-пастой.
Что с Богом? Да бог с ним. С трагическим блеском
Мы с Ним говорили на чистом эдемском,
Но время протухло в планетном бульоне,
Машины и люди — все двинули кони.
Когда разбредёмся в гробы и кастрюли,
Которые дух в нас когда-то вдохнули,
Прикажешь ли, Боже, поспорить с Законом?
Но я — человек. И я друг макаронам.
Пастафарианцу
© Copyright: Елизавета Евстигнеева, 2024
Свидетельство о публикации №124082906887
Свидетельство о публикации №124082906887
Рецензии