Плач Ведьмы

***

На площади города старого,
В тени неприступных гор
Пылает костёр.
Толпа, будто свора собак на еду, сбегается.
Голоса - от стара до малого -
Слились в обезумевший хор.
Людской ковер
Видом тела, объятого пламенем, наслаждается.

Как факел вспыхнули волосы.
Девичье лицо молодое
Обезображено.
Канатами стиснута хрупкая грудь – не сойти.
На щеках почерневших, полосы
Чертят слёзы горячей водою.
И, словно на каждого
Разом, смотрит она – взглядом жаждет кого-то найти.

Этот кто-то, увы, не рядом.
Ах, как в сердце вгрызается боль – умирать…
В одиночестве.
Пастырь торжествовал. Цепь с крестом издевательски звякала.
В миг, что стал ей прижизненным адом,
Она в муках не смела кричать,
Как толпе того хочется.
И никто не заметил, как горящая Ведьма плакала…

***

«Помнят те времена горожане,
Когда ведьмы повсюду жили
В большом количестве.
А охотники бдели средь люда за их присутствием.
Ведьм нещадно огню придавали,
И со временем их истребили…
…всех, практически», -
вот такое охотник бывалый дал сыну напутствие.

На плечо повесив двустволку,
Как когда-то отец, парень бравый
В леса отправился,
Чтобы выследить зло, ненавистное набожным людям.
У ручья он увидел девчонку,
Стан её - красоты небывалой.
Вышел. Представился.
Позже, в теплой беседе с ней, обо всем он забудет.

С каждым часом её узнавая,
Расцветал. Но догадки множились
В юной душе.
Понял он, что влюбился в Ведьму, людьми гонимую.
И, всем сердцем не понимая,
Отчего так те люди тревожились,
Шёл за ней.
Ведь, была эта девушка доброй, приветливой, милою.

Гостем стал он в лесной её хижине.
Диву дался – любила она
Всё живое вокруг.
Исцеляла животных, попавших в людские капканы.
А родные погибли. Выжгли их
Языки Святого огня.
И охотник, вдруг,
Осознал, что желает души залечить её раны.

Новых встреч стала ждать она с грустью.
Хоть и знала, что путь им пролег иной
В разных мирах,
Её чувства сильней оказались пред зреющим страхом.
Он шептал ей, что не допустит
Беспричинной жестокости, вскормленной
В глупых умах.
А она ему, что за любовь свою станет прахом…

***

Долго ль, коротко ль, время шло.
В лес охотник сбегал ночами
В любви обитель.
Ту, где жертва его - стала сердцу родной половиной.
И они, всему миру на зло,
Страстным грёзам жизнь даровали.
Но чует родитель,
Коль дитя его грех утаит, притворяясь невинным.

И в ту ночь роковую, лунную,
Сына путь к тайной хижине Ведьмы
Охотник выследил.
И толпа разъяренная ринулась в том направлении.
Парень молвил отцу: «Я люблю её!
Лишь пусти, на край света уедем!»
…Мужчина выстрелил,
Опозоренный род предавая навеки забвению…

***

Её плоть толпа жадно терзала.
Всяк идущий в лицо плюётся:
«Нечисть! Животное!»
Беспощадная плеть изувечила нежную кожу.
Всё терпела она и не знала,
Что любимый за ней не вернется.
Тело мертвое
Его рядом с отцом, застрелившимся, в землю положат.

Занялось под ногами пламя.
До последней минуты, отчаянно
Ведьма ждала,
Что увидит его, бегущего во весь опор…
…Тело замершее догорало.
Разбредалась толпа, скучая…
… и тишина…
На площади старой, в тени неприступных гор.