Любо, братцы, любо!

Как за Чёрный Ерик, да, за Чёрный Ерик
Гнали с Волги к Дону казаки коней,
И покрылся берег, и покрылся берег
Сотнями порубанных, пострелянных людей.

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!

Засвистели пули, загудели стрелы,
Мимо пролетели да в подо мной коня,
А одна вдогонку смерть мою пропела,
Прямо в моё сердце ранила меня.

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!

Тело моё смуглое, кости мои белые
Вороны да волки вдоль по степи разнесут,
Очи мои карие, кудри мои русые
Ковылём-травою да бурьяном порастут.

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!

Жалко только волю, да казачью долю,
Жалко мне товарища буланого коня,
Жалко мать-старуха понапрасну в поле
Выплачет все очи, будет ждать меня…

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!