Выдержка 2

В темноте проснувшись посреди ночного тумана, он не знал, куда деться и куда дальше идти.
Перед ним не было дороги, лишь высокая трава и белые мелкие цветы среди равнины, заканчивающейся горами, на вершинах которых виднелось царство льда и снега. Оставалось посмотреть лишь вверх в надежде на спасение из этого вроде бы столь уютного, но и как бы страшного места, загородившего собою все невзгоды и заботы. Но чего-то и здесь не хватало. И, взглянув на небо, чуть не ослеп он от сияния звёзд, которые сверкали сквозь кружево тумана, указывая верный путь.

Он сел и горько заплакал, почувствовав себя маленьким, никчёмным, по сравнению с звёздами, ни на что не способным мальчишкой, которому только и оставалось сидеть в мокрой траве и хныкаться, не желая встать с места и сделать шаг вперёд.
Шелест травы как будто бы шептал его имя. Точнее, то на что он мог откликнуться, ведь своё имя он уже и позабыл, если оно вообще когда-то у него было.

А туман становился всё гуще и гуще, подавляя мальчика своей тяжестью, удушая его, утяжеляя его жизнь.
Разные мысли туман нашёптывал своей жертве, превращая его сознание в вихорь, сметающий здравый смысл и рассудок.
"Что я, кто я, как выбраться, как понять смысл своего существования" - думал мальчик и горько плакал.
Слёзы делали траву ещё более влажной, тем самым питая её и давая ей жизненные силы. Словно и траве было выгодно потопить его. Сырая земля становилась всё более вязкой, хватая его ноги, утягивая его в пучину грязи и страха. Мальчика постигла паника. Он понял, что пора бежать из последних сил, бежать, сколько бы сил не оставалось, бежать до конца, до своего конца или до конца этого места. Не важно.
Ноги вырвались из грязи, они несли его куда-то сквозь туман. Эта серая пелена не хотела оставлять его, она хватала его руки, удерживала его, не давала покинуть место, которое стало для мальчика домом, которое приютило его, но при этом нещадно топило и пожирало изнутри.
Острые камешки и трава ранили ему ноги и руки, борющиеся с изумрудным океаном растений в поисках выхода. Боль захватывала тело, и нельзя было сказать, физическая или душевная природа у этой боли. Больно покидать что-то такое родное и, казалось бы, красивое, но понимание, что это красивое и родное тебя уродывало и убивало, делало ещё больнее. Страх захватывал разум и придавал сил...
И наконец...
Высокая величественная гора предстала перед ним. Крутой холодный каменистый подъём небольшой высоты, за которым следовал более мягкий путь наверх.
Мальчика не покидало ощущение, что за ним кто-то гонится, хватает его и тащит назад. В страхе схватился он изрезанными руками за неровный камень, ноги толкали его наверх. Силы покидали его, боль становилась невыносимой, но он карабкался, карабкался к свободе, карабкался к чистому воздуху и к небу.
Уже виднелся мягкий подъём с его пёстрыми цветами и молодой травкой, роса на которой отражала звёздный свет, и было ощущение, что само поле - это звёздное небо, которое мерцает. Словно само небо отражало свет этой местности. За полянкой виднелся негустой лес. Деревья дышали влагой, а их зелёные ветви как бы говорили: "Я дам тебе кров и защищу, я дам тебе свободу".
Пальцы были все в крови, красный след оставался на скалах. До финиша оставалось немного, но силы подвели его.
Руки больше не боролись за жизнь своего владельца. Устремив взгляд к тёмному светящемуся океану, к которому он так стремился и который мальчик называл "небом", он стремительно полетел вниз. Обратно к своей густой траве, плотному туману и вязкой земле.