Великосветская
как-то посмел пристраститься к звезде
с глянцевым взором, в каком по монисте,
к капельной родинке на животе.
Шарм велеречия льётся на листья
пламенем влажным, хранящим листки,
с жаждой воспеть персонаж колосистый,
что обогнал золотые ростки.
Всё красноречие с ясностью Будды,
жаль, не способно дать этому цвет,
точно раскрыть обожаемость чуда,
изобразить стихотворный портрет.
Строчный рассказ пишет он, как пророки,
с волей, горячностью горца с высот,
мудростью, сластью и жаром Востока,
свежестью льдов и еловых красот.
Словно испив кубок виноторговца,
пьян чудодей этой грёзой из грёз,
неиссякаемой, будто бы солнце,
и полюбившейся враз и всерьёз!
Именовав её нужной судьбою,
к ней обращается словно герой
и, увлечённый любовью святою,
тянется шестиконечным собой!
Елене "Венерской"
Свидетельство о публикации №124082806774