Деревня А. С. Пушкина на английском языке

“A Village” by A. Pushkin

I greet you, o, deserted haunt
The bow’r of solitude, of toil and inspiration
Wherein my fleeting days ran in a torr’nt
All steeped in bliss of silent contemplation.
I’m yours: I’ve traded Circe’s sinful court
Extravagant feasts, and games, and agitation
For tranquil fields and woods – my sweet resort
The home of idleness - a friend of ideation.
I’m yours: I love this somber dell:
It’s coolness, patches of wild flowers
This lea where lingers haystacks’ heady smell,
Where limpid brooks purl softly hours by hours.

I see around me landscapes set in motion:
Two lakes azure as sky and calm like ocean,
Where an angler’s boat at times unfurls its sail.
Behind spread furrowed crop fields and green hills,
Afar - some scattered huts and winged mills,
Herds grazing on the dewy river vale,
Pitchforks and dust, birds singing trills:
All ‘round - signs of contentment and travail…

From vanity and custom liberated
In truth I learn to find delight,
To worship law with my free mind,
To shun the ignorance of mobs frustrated,
Aid those who meekly help await,
And never to begrudge the fate
Of villain or a fool - in wrongful splendour.
Oh, oracles of yore, what I inquire, heed!
In solemn solitude with candour
And clarity sounds your voice sweet.
It wakens me from indolent slumber
And stokes my zeal to toil and to create,
And your reflections without number
My somber mood alleviate.

A ghastly thought my spirit burdens:
Among the flowery hills and leas
A friend to men discerns for certain
Fatal ignorance’s disease.
Sightless to tears and deaf to sobbing,
Chosen by fate to crush and to abuse,
The lawless lordship void of mercy, maiming, robbing,
By force has captured in its deadly noose
The farmers’ time, and toil, and all possessions.
Gaunt slavery here plods with face of alabaster
At the command of the remorseless master
Pulling the plow and bending to the lashes.

Each soul here carries an oppressive yoke
Bereft of hope and void of inclinations
Here youth and beauty bloom to choke
Strangled by villainous aberrations.
The tender hope of fathers aging,
Young sons, companions of toil
In droves leave home to hoe their master’s soil
All into haggard servants changing.
Oh, if my voice could stir an honest heart!
Wherefore that fruitless heat burns in my chest,
If it no spark of fire can impart?
Oh, shall the morning Sun e’er crest
Over the state of liberty enlightened?
Shall be outlived the cruelty shortsighted,
And slavery collapse at tsar’s behest?


Оригинал:

А. С. Пушкин «Деревня»

Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.
Я твой: я променял порочный двор цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья.
Я твой: люблю сей темный сад
С его прохладой и цветами,
Сей луг, уставленный душистыми скирдами,
Где светлые ручьи в кустарниках шумят.
Везде передо мной подвижные картины:
Здесь вижу двух озер лазурные равнины,
Где парус рыбаря белеет иногда,
За ними ряд холмов и нивы полосаты,
Вдали рассыпанные хаты,
На влажных берегах бродящие стада,
Овины дымные и мельницы крилаты;
Везде следы довольства и труда…
Я здесь, от суетных оков освобожденный,
Учуся в истине блаженство находить,
Свободною душой закон боготворить,
Роптанью не внимать толпы непросвещенной,
Участьем отвечать застенчивой мольбе
И не завидывать судьбе
Злодея иль глупца — в величии неправом.
Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!
В уединенье величавом
Слышнее ваш отрадный глас.
Он гонит лени сон угрюмый,
К трудам рождает жар во мне,
И ваши творческие думы
В душевной зреют глубине.
Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
Среди цветущих нив и гор
Друг человечества печально замечает
Везде невежества убийственный позор.
Не видя слез, не внемля стона,
На пагубу людей избранное судьбой,
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца.
Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
Надежд и склонностей в душе питать не смея,
Здесь девы юные цветут
Для прихоти бесчувственной злодея.
Опора милая стареющих отцов,
Младые сыновья, товарищи трудов,
Из хижины родной идут собой умножить
Дворовые толпы измученных рабов.
О, если б голос мой умел сердца тревожить!
Почто в груди моей горит бесплодный жар
И не дан мне судьбой витийства грозный дар?
Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдет ли наконец прекрасная заря?