Страшная месть

Николаю Васильевичу Гоголю
с любовью

Она гроза всего музыкального училища. Её боятся абсолютно все, начиная от преподавателей и кончая бухгалтерией и директором. И на то есть веские причины.

Вне всякого сомнения, она кое-что смыслит в музыке, окончив с блеском столичную Консерваторию. Воспитанные ею ученики ( она преподаёт в училище сольфеджио и технику игры на фортепиано ) получают первые призы на самых престижных музыкальных конкурсах, в которых принимают участие. На международном конкурсе в Германии её воспитанница, девочка восьми лет, буквально потрясла зал и жюри безупречным исполнением сложнейшей "Кампанеллы" Ференца Листа. Воспитанники других преподавателей подобной чести не удостаиваются.

Что ж, будем справедливы : за столь высокий профессионализм, за неизменный успех, проявленный в работе, преподавателя нельзя не уважать. И её поначалу уважали, очень уважали, пока поближе не познакомились с её характером - невероятно амбициозным и высокомерным. А когда познакомились и на себе его прочувствовали, то поначалу опешили, после возмутились. Втайне, разумеется, возмутились, ибо проявить возмущение открыто не смели. И реноме её, как лучшего преподавателя, не позволяет это сделать, да и острый, злой язычок героини моего рассказа... ах, друзья, простите, что забыл её представить вам.

Виктория, так её зовут, Виктория Карловна, тридцати девяти лет отроду, не замужем, разведёнка...так вот, ядовитый, как жало змеи, язычок оной Виктории способен сразу охладить любого, кто хотя бы даже робко попытается ей в чём-то возразить или в высокомерии упрекнуть.

Странно это, согласитесь. Так виртуозно владеть инструментом под названием рояль, иметь такой редкий в наши дни дар - дар преподавателя и при этом проявлять полное неуважение к коллегам по цеху и вообще ко всем, кого Виктория Карловна не включила в счастливый список избранников, достойных её высокого внимания.

Моей родной сестре в этом отношении повезло. Виктория Карловна...нет ! в силу того, что выбивать на клавиатуре четыре буквы вместо шестнадцати мне гораздо легче, то будем в дальнейшем - между нами - называть героиню рассказа просто Вика. Договорились ? Ей, умоляю, о нашей договорённости ни слова !

Так вот, эта самая боговдохновенная Вика в краткий список счастливых избранников, достойных её внимания, то есть подруг, включила и мою родную сестру.

Как и где произошло их знакомство и почему моя сестра ей так приглянулась, что любимица Эвтерпы до неё снизошла с Олимпа, я не знаю и речь, в общем-то, не о том.

Опишу суть вопроса ясней, подробнее, с документальной точностью.

Идём мы, скажем, по бульвару с сестрой, мирно беседуя, и вдруг навстречу фланирующей походкой выплывает Вика. Подплывает к нам и, приветствуя избранницу, то есть мою сестру, нежно, буквально по-матерински, её обнимает и начинает с ней ворковать о том, о сём. На меня же демонстративно не обращает никакого внимания. Ни привета, ни мимолётного взгляда в мою сторону, словно меня и не существует, словно я всего лишь призрак отца Гамлета и для глаз невидим. А раз призрак, то чего париться и призрак приветствовать ?

И сестра моя хороша. Увидев Вику и приняв её полноватую низкорослую фигурку в ответные объятия, она по примеру аристократичной подруги обо мне тоже мгновенно забывает. Получается, вроде я испаряюсь, если подходит Вика.

Тогда, когда подобная сцена произошла впервые, я, естественно, немного опешил, но возмущаться не спешил. Подумал, что случилось недоразумение и Вика просто приняла меня за постороннего мужчину, что совершенно случайно, проходя мимо, оказался рядом с сестрой.

Однажды после их традиционных объятий и получасового воркования я сестру спросил : "Знает ли Вика, что я твой брат ?" Сестра ответила, конечно знает. Мол, не только знает, что брат, но и то, что с образованием Академии Художеств и т.д, отлично знает. Всё я понял и больше вопросов не задавал.

Город наш небольшой, главный прогулочный бульвар с роскошными платанами в нём один и поэтому фланирующую Вику мы с сестрой, гуляя порой по бульвару в мирной беседе, встречали неоднократно. И всё повторялось, а именно :

Сперва нежные приветствия, объятия и поцелуи Вики с сестрой, затем получасовое воркование о том, о сём и рядом с ними я, не удостоенный ни "Здрасьте !", ни кивка головы в мою сторону, в виде призрачного приложения стоящий и глазами растерянно моргающий. Почему так со мной обходилась Вика, мне было совершенно невдомёк. Вику я всегда учтиво при встрече приветствовал, правда, первое время. Затем перестал. К чему изрекать приветствия, если меня в упор не замечают ?

Нет, друзья, не подумайте, что я был очень уж сильно обижен или оскорблён, но поставьте себя на моё место. Убежден, и вас бы такое к себе высокомерное и пренебрежительное отношение задело. В конце концов, я ж не муха и не комар, чтобы быть настолько незаметным. Рост мой 190 см., вес 93 кг. Строен, атлетичен. Всю жизнь занимаюсь спортом : боксом, бегом, штангой и т.д. "Живота", уверяю вас, нет. Одна старая знакомая так и сказала мне однажды в качестве комплимента : "Если бы ты, Владимир, стоял среди долины ровныя, был бы дубом !" Пусть не красавец, но и не урод. Впрочем, и урода тоже уважать следует, если он, как говорится, человек хороший.

Долго я терпел это издевательство со стороны Вики и вот, наконец, пробил роковой час, когда мой знак по гороскопу, то есть Телец, а короче Бык, раздул ноздри, стал рыть копытом землю, опустил голову и выставил вперёд для атаки слегка загнутые рога. Иначе говоря, решил я немного пощекотать Вику за ушком, отомстить за столь хамское поведение. Начал загодя ждать удобного случая и удобный случай себя долго ждать не заставил.

Как-то иду я по бульвару и замечаю издали : стоят мои любезные - сестричка с Викой - под платаном и о чём-то увлечённо щебечут.

Подхожу к ним, в нежном приветствии, в точности копируя Вику, обнимаю сестру, поворачиваясь при этом к Вике своей широкой бычьей спиной, и начинаю ворковать с сестричкой о том, о сём. А Вике, на которую ноль внимания, предоставляю возможность в качестве невидимого призрака обнюхивать мой хвост.

Поворковав минут десять-пятнадцать, не более того, прощаюсь( но только с одной сестрой ) и уплываю по бульвару вдаль. При отплытии косым бычьим взглядом успеваю глянуть на Вику, на её покрасневшую от ярости физиономию, и остаюсь удовлетворён произведённым эффектом.

Проделываю эту оздоровительную медицинскую процедуру, заставая сестру с Викой на бульваре, ещё несколько раз.

Если встречаю Вику на улице или в магазине нос к носу - прикидываюсь, что знать её не знаю. Смотрю в упор, но смотрю сквозь неё, будто она сделана из речного тумана или из стекла. Замечаю по лицу, что черти Викторию Карловну внутри колбасят, что готова она меня изжарить живьём от злости, и думаю : "Погоди маленько, это пока ещё цветочки, а будут и ягодки. Час мести, голубушка, ещё не настал"

И вот однажды он настал.

Шикарный весенний день.  Сдувает пыль с ресниц тёплый ветерок, иными словами "зефир струит кефир" , как когда-то, слегка поправив стихи классика, выразился, держа ответ у доски, мой сосед по школьной парте. Солнце ярко светит. Воробьи в листве платанов горячо признаются воробьихам в любви. Как денди лондонский одет плыву по бульвару и вдруг, о счастливый миг !, навстречу плывут они, сладкая парочка - Вика и моя сестра.

С распростёртыми объятиями подплываю к сестре, изысканно приветствую её, а Вике по обыкновению в медицинских целях подставляю для обнюхивания свою спину и хвост. Спустя минуту как бы ненароком поворачиваюсь к ней передом и самым искренним, извиняющимся тоном, спохватившись, говорю : " Ой ! Пардон, бабушка, не заметил Вас ! Боже мой, какая незадача, очки дома забыл !" ( Произнося это, щурюсь, якобы я близорукий )

Затем продолжаю, уже обратившись к сестре :" Сестричка, представь, пожалуйста, меня. Эта симпатичная бабулька ведь твоя подруга, если не ошибаюсь ? Помнится, я  вас уже где-то вместе встречал. "

И, снова повернувшись к Вике, завершаю спич заранее приготовленной, как соль в патронах, учтивой фразой : "Очень, очень рад с Вами, бабушка, познакомиться ! Вы для своего возраста прекрасно выглядите !"

Но представить меня сестра не смогла, даже если бы очень этого пожелала.  Почему ? Потому что, как можно кого-то представить тому, кто, потеряв дар речи и вообще способность двигаться, дышать и чувствовать, превратился в неодушевлённый предмет ? Именно это и произошло.

Когда я повернулся к Вике, чтобы, представляя себя, назвать своё имя, то немного даже испугался : на том месте, где только что в вальяжной позе стояла невозмутимая в своём чувстве превосходства над простыми смертными любимица олимпийских богов по имени Вика, бледнела, темнела, зеленела, алела и багровела облачённая в блузку и юбку раскалённая до адской температуры сковорода.