Беседа с сэром Томасом Брауном

На днях наш друг, независимый журналист М. Михайлов, глубоко обеспокоенный происходящими в мире событиями, решил мысленно побеседовать с мудрым человеком, жившем в 17-ом веке, а именно, с сэром Томасом Брауном, и задать ему несколько вопросов.

Thomas Brown (19.11.1605 - 19.10.1682) - английский врач, философ, литератор, моралист и богослов, сын лондонского купца. Учился в Винчестере и Оксфорде, а затем изучал медицину в европейских университетах (в Монпелье, Падуе и Лейдене). Затем вернулся на родину и был практикующим врачом в Норвиче. Автор ряда богословских и философских книг. С. Джонсон и Р. Л. Стивенсон были большими почитателями и собирателями мудрых, большей частью мрачноватых изречений и прозрений Брауна.

В своей книге «Расследования» Хорхе Луис Борхес даёт такое описание жизненного уклада сэра Томаса Брауна: Он занимался медициной, и эти исследования, как и литература, были светом его очей.  В 1642 году гражданская война заставила содрогнуться сердца англичан. Брауна она воодушевила на парадоксальный героизм — не замечая её дерзкого вторжения, предавался раздумьям, погрузившись в чистое созерцание красоты. Жизнь его текла счастливо и мирно. Дом в Норвике, даривший его двумя наслаждениями — научной библиотекой и обширным садом, стоял рядом с церковью, чьё сумрачное великолепие, рождённое тенями и отблесками витражей, являет собой архетип трудов Брауна.  По собственному его выражению, он сумел сыграть в шахматы с дьяволом, не потеряв ни одной важной фигуры. Он умер в 1682 в окружении жены, сыновей, родственников и слуг, отдав душу тому, кто дал её ему, и день его кончины совпал с днем его рождения. Он прожил жизнь со вкусом, держась в тени щедрого времени и повинуясь лишь возвышенным голосам.

М. М. – Уважаемый сэр Томас, в Ваше время, как и во все времена, войны шли постоянно, но велись локально, и, при везении, их можно было не замечать, если события происходили в других местах и лично Вас не затрагивали.
 К несчастью, в 20-м веке человечество пережило две мировые войны, унесшие миллионы жизней, и сегодня, в 21-м, нам грозит третья мировая война с применением оружия массового уничтожения, которое Вам и не снилось. Это побудило знаменитого американского писателя Курта Воннегута, участника Второй мировой, написать горькую фразу: «На самом деле мы все ждем не дождемся конца света». Причем эту мысль он подтверждает фактами бездумного и безответственного поведения людей. Как Вы думаете, человечество действительно может самоуничтожиться?

Т. Б. – На сотворение мира ушло шесть дней, на разрушение же придется потратить никак не меньше шести тысяч лет.

М. М. – Это обнадеживает. У нас еще есть время одуматься. Но что же это за мир, который постоянно воюет?! Как точно сформулировал в своем «Лексиконе прописных истин» Амброз Бирс: «Мир: в международных отношениях период обмана между двумя периодами кровопролития».

Т. Б. – Под миром я разумею не трактир, а лечебницу, то место, где не живут, но умирают…

М. М. – Вот и великий философ А. Шопенгауэр с горечью признавал: «Какой прок от просветителей, реформаторов, гуманистов? … Все их старанья – тщетные и бесплодные усилия, ибо мир – это госпиталь неизлечимых».
 Вы прожили долгую жизнь, многое повидали и передумали – не потеряли ли Вы в старости всякий интерес к тому, что происходит вокруг?

Т. Б. – Человек, доживший до семидесяти или восьмидесяти лет, может вдруг испытать живой интерес к миру, ибо только теперь ему стало известно, что есть мир, что мир может дать и что такое быть человеком.

М. М. – И что, интересно, Вы поняли о мире и людях?

Т. Б. – Мир для меня не более чем сон или кукольный театр… Все мы, если вдуматься, фигляры и скоморохи…

М. М. – Ну, да. Ваш знаменитый соотечественник и современник У. Шекспир тоже так думал и написал: "Весь мир –  театр, а люди в нём – актеры". Но как Вы считаете, что такое быть человеком?

Т. Б. – Все мы чудовища, то бишь, люди и звери одновременно.

М. М. – Такая мысль невольно приходит в голову, видя, что творят некоторые страны и люди, причем звери не такие кровожадные.

Т. Б. – Сердце человеческое – это то место, где затаился дьявол.

М. М. – Что надо сделать, чтобы там поселился Бог? Впрочем, это вопрос к религиозным деятелям. Людям не хватает Веры?

Т. Б. – То, что для одного – Вера, для другого – безумие.

М. М. – Наверное, так и есть, иначе люди бы не вели постоянных религиозных войн, истребляя всех, кто верит иначе. Только мне непонятно – почему бы просто не оставить других в покое: если человек считает, что его вера правильная, а другие ошибаются, то какое ему дело? Действительно, это дьявольские козни. Христианство учит, что на зло надо отвечать добром. Это красиво, но пока не видно результатов. Или я ошибаюсь?

Т. Б. – Ступайте с осторожностью и с оглядкой по узкой и извилистой тропе Добра.

М. М. – Если я правильно Вас понял, все не так просто, и стараясь принести Добро, можно усугубить беду. А есть ли на свете счастье, и как его найти?

Т. Б. – Дабы испытать истинное счастье, мы должны отправиться в очень далекую страну, подальше от нас самих…

М. М. – От себя не убежишь. Но каждому человеку хочется любви и дружбы: это достижимо?

Т. Б. – Привязанность не должна быть слишком зоркой… любовью не занимаются в очках.

М. М. – Что Вы имеете в виду?

Т. Б. – Если бы вещи воспринимались такими, какие они есть в действительности, телесная красота значительно поблекла бы.

М. М. – У нас есть поговорка «красота в глазах смотрящего», и там, где влюбленный видит красавицу, другие только недоуменно пожмут плечами.
 Но я понимаю Ваше высказывание несколько шире: у людей, пользующейся нашей привязанностью, мы не замечаем кое-какие недостатки, а если и замечаем, то стараемся не придавать им большого значения – ведь идеальных людей нет. Нельзя забывать, что мы тоже в чем-то небезупречны.

Т. Б. – Недостатки, в которых мы обвиняем других, смеются нам же в лицо.

М. М. –Бывает и так. Но вернемся к вопросу о счастье, здесь и сейчас, как Вы думаете, оно вообще достижимо?

Т. Б. – Вереница удовольствий коротка… у радости изменчивый лик.

М. М. – Да, недаром Вольтер написал: «Счастье есть лишь мечта, а горе реально». Вы с ним согласны?

Т. Б. – Беды набивают мозоли… несчастья скользят под ногами, либо падают на наши головы, как снег.

М. М. – Тогда почему нередко даже самые несчастные люди до последнего держатся за жизнь? Это инстинкт самосохранения, или есть и другие причины?

Т. Б. – Давняя привычка жить восстанавливает нас против смерти.

М. М. – У великой Ахматовой есть такие строки: «Все мы немного у жизни в гостях, / Жить – это только привычка».

В заключение нашей беседы мне хотелось бы привести любимое стихотворение замечательного польского поэта Леопольда Стаффа:

Не так-то уж земля богата,
Чтоб к ней душою прилепиться
И, если смерть придет когда-то,
В отчаянье, как в муках биться.
Не так-то уж земля убога,
Чтоб с гаснущим прощаясь светом,
Ну, хоть былинку, хоть немного
Не вспомнить радости при этом.
Зато земля как раз такая,
Чтоб до последнего мгновенья
Брести под ношей не вдыхая
И снять со вздохом облегченья.
  (Перевод В. Британишского)

Поблагодарив своего мудрого собеседника за интересный диалог, наш друг отправился обдумывать услышанное.