Если позволить

Небо затянуто белой брыжейкой…
Пусть будет свободным от анатомии.
Если позволить солнцу стать сливочным маслом,
Оно накормит нас облаками,
Бегущими от центра к краям тарелки, –
От утра к вечеру.

Моя смерть, как и твоя, кстати, как и смерть каждого,
Давно найдена. Немыслимо-плавная идёт рядом,
Оценивая каждый сделанный шаг,
Чтобы в конце пути решить, чем тебя баловать –
Тишиной или криком новорождения.
Равнодушно сидеть рядом или держать за руку.
В том мире, где всё становится явным,
И гости приходят сквозь стены именно те,
до поры спрятанные,
Кто в тёмном углу, кто за светлыми образами… *

Я буду играть с твоими пальцами
И думать, что это ты.
Не только тот, которого ты сам в себе знаешь,
А впитанный побуквенно заново,
Включившийся нейросвязью, нежным током, высоким голосом,
Далеко за пределами социальной сети,
Наедине с теми ландшафтами, куда можно было войти.
Катай меня в ладонях.
Я буду яблоком.

Чем-то осознанно безголосым
Чем-то непринуждённо простым
Незаметным, как часто бывает в жизни

Когда, выходя, собираешься взять со стола ключи,
прихватить яблоко,
Чтобы наспех перекусить по пути,
Но вовремя замечаешь, что оно единственное.

Покатав в ладонях, оставляешь на видном месте,
Выходишь.
Что волку голод – ноги накормят…
Правда ведь?

Полусонный покой, разбавленный войной и ментальным холодом.

Небо накроет брыжейкой город,
Сведёт перекрёсткам скулы,
Ударит ракетой в печень
:
Голодный и хмурый народ напряжённо курит,
Спуская последние деньги на сигареты.

И – часто ведь? – чувство, что незачем открывать рот,
Пока нечего откусывать – нет желания, да и нечем.

Яблоко кто-то съест не задумываясь, читая книгу
А ты посмотришь на небо и жизнь в нём
Будет таять так же быстро как масло
Золотыми реками
Водопадами
На твои плечи

Она немыслимо разная и всегда идёт рядом
В окружении ангелов.
Им позволено петь в тишине,
Чтоб идти было легче.

* Ударение по ощущениям. Я для себя так и не смогла понять окончательно; узнаю, когда придёт время.