Предрассудок

      (поэма)

  В этот месяц предночный
  грустнея взглядом,
  плавясь нутром,
  как сталь,
  поошрён палача уполномочий,
  вечером, в месяц благоговейный,
  выказав своё присутствие предстал,
  как к плахе,
  исполнить приговор,
  в её логовищее пристань.
  Рука не внемлет
  взять топор,
  чтоб с рук моих пришлось долой
  (времени не тратя для сопротивления отпор).
  Я должен!
  Отсечь главу
  руками палача.
  Я должен!!
  Засветить лазурь неба
  в руках подняв над головой
  червлёный огонь
  топора лезвее:
  в круг быстрочеч минут;
  в круг ожидающ ликов толп;
  Я должен!!!
  Летят секунды ...
  Бегут минуты...
  Идут часы...
  За душой моей ждут
  исполнения приговора,
  точно,
  секунданты.
  Тишина.
  Вокруг все замерло.
  Я взвил топор над головой...
  И голос нежный слышна:
  "Погоди, палач.
  Дай одну минуту.
  Ты всегда отсечёшь мою голову с плеч,
  лишь хочу исповедоваться господу".
  Оглядываюсь в толпу–
  бунт поднимают по столбу:
  протянув руки перед собой,
  штыкают в землю палец большой.
  Меня пронзить готовы,
  если я,
  в сей же миг,
  не снесу головы.
  "Нет!
  Хватит!
  Я не подвластен вам!",–
  кричу я
  толпе бездушных головам,
  топор в толпу швыряя,
  во весь глот,
  я,
  своеволие утверждая.
  Стоит толпа
  разбушевавшаяся,
  разинув рот,–
  моих клицаний досыта проглот.
  Я убеждение им моралю:
  "Благоговею час пороки,
   но роль палача,–
  презираю".
  Освободив её я с плахи,
  крест положил языкам плети,
  обняв заветом,
  облача милую полон кошель обетов.

    Июль 1990.