Я шучу - и значит я живу...

В моём местоубежище в городе адского солнца два жирных плюса,
с лихвой перекрывающие всяческие минусы – адекватные, тихие соседи и
невероятной красоты закаты....


                Невероятные закаты...
                Так просятся на полотно.
                В них сожалений киловатты,
                Что жизнь –– бездарное кино.


Воскресение – день лени,
А закат – по расписанью.
В шкуре мирного тюленя
Я ворчу на мирозданье.

Мироздание в обиде.
Предлагает мне покушать
Пару тройку жирных мидий
Иль сосиски «Молокуши».

Да, зачётное названье:
Мало-клуши-много-цацы.
И смеётся мирозданье
Над рифмовками паяца.

Есть ещё сосиски круче,
Что зовутся: «Папа может».
Может папортник окучить.
Папа-зол? Спаси, о, Боже!

Ибо вариаций масса
От названия такого.
Может папа? Или пасс он?
Смысл в азарте смехослова

Поменяем, чуть добавив,
Пару слов в разрезе темы.
Папа может кинуть камень
И спаять vkонтакте клеммы?

– Он ещё чего-то может?!
Выпить за прекрасных дам,
Чтоб с мурашками по коже,
Те впустили папу в храм?

Да, конечно, папа может.
Может много папа наш.
Кран починит осторожно
И заточит карандаш.

А потом сосиски сварит.
«Папа может» назовёт.
И с улыбочкой на харе
В них добавит горький мёд.