Короткий такой рассказик

 

     етка Алевтина, проще Алена – существо необъятное. Самая полная дама из всех, каких мне посчастливилось в жизни  повстречать. Никто не идет с ней  ни в какое сравнение. Она -  половина мира. Она умудряется занимать ровно половину с нею всего, что с ней связано: половину любой комнаты, половину скамейки , половину ума  у того, кто с ней в данный  момент ведет беседу. Ходит она напористо, плавно огибая углы. Ее можно описать всего тремя словами:  ах, какая женщина!
  Некоторое представление о ней можно получить, разглядывая картины Кустодиева.  Розовощекая полногрудая красавица  вкушает чай на  веранде. Кое-что можно посмотреть про  нее и у Рубенса, но лучше все же познакомиться с ней поближе. побыть с  ней рядом. Потому что от нее исходит восхитительный аромат сдобного теста,  сразу начинаешь думать о квашне, о румяных булочках и прочих прелестях, привычных для здорового организма.
   
      В дополнение ко всему самому-самому лучшему, выдающемуся, наградил ее  Всевышний звучным голосом. Куда там сладкозвучные сирены и пароходные гудки! Те слышны за каких-нибудь  сотню   метров или от силы за  километр.

     Тетка Алевтина - существо самовластное. Она умеет выстроить всех по струнке.  Порядок в доме – ее страсть. Салфеточки, рющечки, чашечки  – все под ее присмотром. По моему разумению, она  не походит  ни под  какие ранжиры.
     Любой вопрос получается у нее  в форме приказа. –Ты руки мыл? –гремит из кухни, и ты безропотно идешь мыть руки.
     Возражения не принимаются: - Иди за стол!
      
     Я часто у  них бываю в доме. Не потому. что вечно голоден. У меня на кухне есть даже свое привычное  место за столом,  Как и всякая добрая женщина,  Алена обожает готовить, потому  она  чаще всего обретается на кухне. И потому любит кормить меня наравне с сыном.
    Если спросишь у нее , как добраться  куда-нибудь к  черту на кулички, она  детально расскажет обо всех магазинах, которые попадутся  тебе на пути. Это хорошие ориентиры, не правда ли?  Она энциклопедически образованный  человек, она знает их все как свои пять пальцев.
     Я подкупил  ее двумя обстоятельствами: первое – тем, что зову ее Аленушка, а не  тетка Алевтина, любуюсь ею самой и ее именем,   второе – я пишу  стихи. Она - жена моего родственника,  которого всегда называет по имени-отчеству, оба они старше меня, и они для  меня каждый  авторитет в своем деле. Я  часто бываю у них. Они как-никак свои люди. Бывал бы еще чаше, но беда в том, что Алевтина Петровна требует от меня каждый раз  читать наизусть мои новые сочинения.   Память у нее отличная.
     Она была актрисой и все еще помнит о своих успехах на сцене.  Она – начитанная  женщина, любит поэзию, читает  Есенина, Самойлова, Левитанского, даже новомодного Бродского, и часто меня перебивает:   - Это ты не  так сказал, это не так и то не  этак.
   - Ты... – учит меня  стихи писать. К счастью, сама не пишет.

   Про фонтан еще Прутков чудно выразился. Заткни его. Вот так бы я о себе  сказал. Говорю, не остановишь. Послушаешь Алену, ну, все равно не дорос до всех наших метров, метров аж на двадцать-сорок в высоту не дорос.  Я не небоскреб  и даже не дом с мезонином.  И я ехидно так говорю: – Аленька, только ты же превосходишь  всех,  по крайней мере по ширине,  по охвату талии. В семье по этому поводу все отпускают глупые шуточки, а она, как и все толстяки, говорит,  хорошего человека должно быть много. Хотя и нельзя охватить необъятное, но глядя  не нее и полную Луну, думаешь, что им  это удается.

    С ней можно  рассуждать об оксюмороне, пиррихии и спондее, о флексивном характере русского языка, Она учит  меня  читать мои собственные стихи, и даже порой находит в них больше смысла, чем это казалось до того самому автору. Хвалит редко, вот похвалила  мои  короткие забавные стихи, в которых большого смысла я не видел.

В гостях я нынче у Рогожиных.
Какой тут  будет аппетит!
Заворожено, настороженно
Созданье пестрое глядит.

Передо мной колбаски крошечка,
Я ж им сосед, а не родня,
Глядит. глотая слюнки, кошечка
И ждет поступка от  меня.

Алена сразу же сказала, что по этим строчкам  историю конца  прошлого века можно изучать.  Вот это неожиданная похвала.  В другом пахнуло на нее  сельским бытом:

Вот три коровы на лугу,
Одна из них комолая,
А я сижу на берегу
И мысли невеселые

Быть может, в  жизни повезет,
Обзаведусь любахою,
Она в душе растопит лед,
Заохаю, заахаю

И мы корову заведем,
Такую же комолую.
И все пойдет своим путем.
Черт с ней, со средней школою!

Особый  восторг вызвало вот это задорное мальчишечье откровенное  стихотворение

Лежит парнишка под кустом,
Порастопырил ушки.
Он весь в восторге неземном
От собственной  игрушки.

С размаху бросил на сучок
Как облачко рубашку
И ладный крепкий  кулачок
Летает легкой  пташкой,

Льет солнце медные лучи
С азартом жадным в реку,
А ты, приятель, помолчи,
Ведь чудно человеку.

Мальчишка вскочит нагишом
и с ходу прямо в воду.
Ах, хорошо с  карандашом
Описывать природу!

     Петр Петрович, врач-профессионал, человек с большим опытом, услышав их. был обрадован.  Он наконец-то увидел во мне высокого хорошо сложенного крепкого юношу. Он вечно лечил меня от простуды, кашля и насморка, но  теперь понял, что со мной можно говорить  об интимных  вещах, нам обоим это интересно. Статус мой изменился. Я стал у  своих друзей авторитетным парнем, а  девчонки стали искоса посматривать на меня. Дядя  много говорил со мной,   ласково  называя меня юношей, рассказывая  о том, о чем я не узнал бы даже от моего  консервативного папочки . Но врачом я, к сожаленью,  стать не захотел.
       Бывало, что-то выходило мне  боком. Я обиженно говорил_- Больше я к вам  на порог ни  ногой!
       Аленушка обмякает,  и трубным своим рыком   тянет:  - Ну что ж ты та-ак!

       Вообще-то я хотел написать не о них, а о литературных спорах. Они  то и дело возникают тут и там, и ни к  чему конкретному не приводят.  Только слабые росточки таланта  губят на корню, так легко утонуть в этом бучиле. Ничего путнего  не вырастает,  хоть дактиль тебе, хоть будь амфибрахий с флажолетом. Ты думай  только о том, о чем пишешь, и все получится.   
      Бывают и  умные беседы. Вот, к примеру, влияла ли поэзия двадцатых годов прошлого века на судьбу народа, полностью безграмотного в  своей массе? Через Клюева повлияла  на Есенина, но тот создал  самобытную поэзию, наполнив ее  мелодией , самоощущением народа, а  Блок -  ветром, А вот мое:  – «таких грибов не видел в праздник даже. Как будто я   лизнул каминную  трубу всю в  саже...»   Каково, а?!  Алена потом три дня со мной не разговаривала. Язык, видать, отнялся от волнения.  Хоть я не знаток  истории русской литературы, да.  Но не зря говорят, зри в корень!
    Повлияли ли в свое время на нее декабристы?  На Пушкина, да, а он преобразовал всю литературу. Прочти у Пушкина «Записки Белкина»,  сравни их с тем, как писали Ломоносов, Державин и Карамзин.
       Разговор читателя с писателем необходим, но для меня все упирается в необъятную тетку Алену. Даже Бродский не повернул ее ни на градус в сторону современности. По-прежнему Есенин, Рождественский, Левитанский. Что я сделаю, молодой хиляк, тут уж никуда    не попрешь. Если она – половина мира.  А Пушкин, Лермонтов,  плюс она и Есенин, это много.  Хоть бы щелочка, куда бы  протиснуться можно было.

Задачка в целом непростая, Пускай советы на пятак
А сам-то знаешь?   Сам-то знаешь?
Скажи, коль что-то здесь не так.

   А еще, столетник стоит у меня на окне. Большой, зимой и летом с зелеными  сочными листьями. Сто лет, это не так уж много.