Подсказка для спящей красавицы

18, 19

Рассчитывая, что работа с документами займет и отвлечет его, Фокс устроился в домашнем кабинете. Переключив проигрыватель компакт-дисков на случайный выбор композиций, чтобы добавить фактор неожиданности и разнообразия, он приготовился пару часов провести за письменным столом и компенсировать прерванный рабочий день.

Фокс набросал несколько ходатайств в суд по делу о недвижимом имуществе, которое, как он надеялся, завершится в ближайшие три месяца, потом принялся редактировать ответное письмо адвокату противоположной стороны относительно персонального состава жюри присяжных, после чего занялся окончательной правкой соглашения о партнерстве.

Ему нравилась юриспруденция, все ее повороты и хитросплетения, цветистость и одновременно строгость. Но в данный момент пришлось признать, что работа не вызывает у него энтузиазма. Лучше бы посмотреть спортивный канал.

Папка, которую он подготовил для Лейлы, по-прежнему лежала на столе. Чтобы не раздражаться, он убрал ее в ящик. Глупо, подумал Фокс, считать, что понимаешь Лейлу просто потому, что понимаешь людей. Глупо считать, что знаешь ее желания просто потому, что этого хочешь ты.

Он прекрасно знал, что любовь далеко не всегда хороший советчик.

Не стоит заглядывать слишком далеко, напомнил он себе. Гораздо лучше сосредоточиться на сегодняшнем дне, чем толкать себя и Лейлу в туманное и зыбкое завтра. Она была права, когда говорила о неизвестном будущем. Кому, черт возьми, придет в голову открывать магазин в городе, который, возможно, через несколько месяцев перестанет существовать? Пускать корни, тратить время и силы, работать не покладая рук в надежде, что хорошие парни в конце концов победят? Сегодня им всем безжалостно напомнили, что для Холлоу и для них самих часы уже начали обратный отсчет.
Не стоит заглядывать слишком далеко, напомнил он себе. Гораздо лучше сосредоточиться на сегодняшнем дне, чем толкать себя и Лейлу в туманное и зыбкое завтра. Она была права, когда говорила о неизвестном будущем. Кому, черт возьми, придет в голову открывать магазин в городе, который, возможно, через несколько месяцев перестанет существовать? Пускать корни, тратить время и силы, работать не покладая рук в надежде, что хорошие парни в конце концов победят? Сегодня им всем безжалостно напомнили, что для Холлоу и для них самих часы уже начали обратный отсчет.

Все это чушь. Раздраженный, он встал из-за стола. Полная чушь. Если бы люди так думали, то не вставали бы утром с постели. Почему большинство людей стараются делать то, что считают правильным? Зачем они покупают дома, рожают детей или, черт бы их побрал, приобретают сезонные билеты, если никто не может сказать, что случится завтра?

Наверное, он свалял дурака, строя предположения насчет Лейлы, — придется это признать. Но и она сваляла дурака, отвергнув то, что они могли бы построить вместе, просто потому, что это не разложено по полочкам. Тут нужен другой подход, понял Фокс. Он же юрист, черт возьми, и он умеет взглянуть на ситуацию под другим углом, обойти препятствие, изменить маршрут к цели. Знает, что такое компромисс, переговоры, взаимоприемлемое решение.

И какова же цель, спрашивал себя Фокс, подходя к окну.

Спасти город и уничтожить демона, который хочет высосать из него соки. Это главное, но, если отбросить вопросы жизни и смерти, чего хочет лично он, Фокс О'Делл?

Лейлу. Жизнь вместе с Лейлой. Все остальное детали. Он оступился на пути к цели, потому что увяз в деталях. Теперь первым делом нужно от них * избавиться. И тогда останутся лишь парень и девушка. Все просто и одновременно сложно.

Фокс вернулся к столу. Нужно выбросить папку — этот символ ненужных деталей. Протянув руку к выдвижному ящику, он услышал стук в дверь и нахмурился. Должно быть, Гейдж или Кэл, подумал он, выходя из кабинета. А у него нет времени. Нужно выработать новую, более простую и действенную стратегию завоевания женщины, которую он любит. Фокс открыл дверь — на пороге стояла женщина, которую он любил всем сердцем.

—Привет, я как раз... Ты одна? — Удивление в его голосе мгновенно сменилось беспокойством. Фокс схватил Лейлу за руку и втянул в дом. — С ума сошла? Бродить одной по ночам?

—Не набрасывайся на меня. После такого дня Твисс будет сидеть тихо. Кроме того, я не бродила. Пришла прямо сюда. Ты не вернулся.

—Мы не знаем, на что этот проклятый Твисс способен после такого дня. А я не вернулся потому, что думал, тебе нужно немного поепать. Вдобавок, до этого дневного спектакля ты на меня дулась.

—Именно поэтому я ждала твоего возвращения, хотела поговорить. — Лейла ткнула его пальцем в грудь. — Ты не должен на меня злиться.

—Не понял.

—Ты слышал, что я сказала. Не должен злиться, если я не запрыгала от радости, узнав о планах, которые ты составил, не посоветовавшись со мной.

—Погоди минуту.

—Нет, я не желаю ждать ни минуты. Ты решил за меня, что я буду делать всю оставшуюся жизнь, где буду жить, как зарабатывать. Ты приготовил папку. — Во взгляде и голосе Лейлы сквозило возмущение. Казалось, негодование стекает с кончиков ее пальцев. — Не удивлюсь, если там есть образцы красок и варианты названий этого воображаемого бутика.

—Мне казалось, самым подходящим цветом будет красновато-коричневый. Хотя, конечно, немного скучновато. Что касается названий, то на первом месте у меня «Хватай быстрее» — хотя, возможно, над ним еще придется поработать.

—Не издевайся или хотя бы попытайся обратить все в шутку.

—Если это твои требования, ты выбрала не то место и не того парня. Я отвезу тебя домой.

—Как бы не так. — Лейла скрестила руки на груди. — Уйду, когда захочу, но пока не хочу. И не думай, что можешь выкинуть меня, или...

—Что? — Ну и как тут не обратить все в шутку? Это просто нелепо. Фокс встал в боксерскую стойку. — Думаешь, со мной так легко справиться?

Лейла мгновенно остыла. Пар весь вышел — хотя его хватило бы, чтобы поджарить все вокруг.

— Не искушай. Ты вывалил все это на меня, словно снег на голову. А потом, когда я не заплясала от счастья и не бросилась тебе на шею, повернулся и ушел. Сказал, что любишь, и ушел.

—Извини, но когда я узнал, что любимая женщина не собирается связывать со мной свою жизнь, мне захотелось побыть одному.

—Я не говорила... Не имела в виду... Черт. — Лейла закрыла лицо руками и сделала несколько глубоких вдохов. — Однажды я уже говорила, что ты меня путаешь. Тебе этого не понять. Тебя не так-то легко напугать.

—Неправда.

—Правда, правда. Ты слишком долго жил под постоянной угрозой, и тебя нелегко напугать. Ты смотришь правде в лицо. Отчасти это обстоятельство, отчасти — врожденное, но ты не уклоняешься от вызова. В моей жизни ничего такого не было. До февраля месяца я вела обычную жизнь. Ни особых препятствий на моем пути, ни выдающихся успехов. В целом я была довольна собой. В целом, — со вздохом повторила она и принялась мерить шагами комнату.

—Ты отлично держишься.

—Я боюсь того, что происходит, боюсь будущего, того, что может случиться. У меня нет энергии Куин и... самообладания Сибил, — заключила она. — Но я настойчива и если за что-то берусь, то стараюсь довести до конца. Кроме того, я умею разбивать общую картину на фрагменты, которые можно анализировать. Это не так уж мало. Работать с маленькими фрагментами не так страшно. Но нас с тобой, Фокс, я не в состоянии анализировать. И это меня пугает.

Лейла повернулась к нему.

—Таких чувств, как к тебе, я никогда в жизни не испытывала, и это меня тоже пугает. Я убеждала себя, что все в порядке, что это нормально. Ведь все вокруг охвачено безумием. Но беда в том, что безумие реально. Происходящее с нами и вокруг нас, и у меня в душе — все реально. Я просто не знаю, что с этим делать.

—А я внес еще большую сумятицу в твои мысли, предложив открыть здесь свое дело. Понимаю. Давай забудем об этом. Я не собирался на тебя давить. Нам и без того достается.

—Я хотела разозлиться, потому что злость лучше страха. Но я не хочу с тобой ссориться, Фокс. Все, что случилось сегодня... Ты был со мной. Я очнулась от этого кошмара, и ты был рядом. А потом не вернулся. — Она закрыла глаза. — Ты не вернулся.

—Куда я денусь?

Лейла открыла глаза; в них отражалось смятение чувств.

—Я подумала, что денешься. И это напугало меня больше всего остального.

—Я тебя люблю, — просто сказал он. — Куда же мне деться?

Она упала в его объятия, ища губами его губы.
—Не уходи далеко. Не выгоняй меня. Позволь остаться с тобой.

—Лейла. — Он обхватил ладонями ее лицо, отстранился, и их взгляды встретились. — Все, что я хочу в конце каждого дня, — чтобы ты была со мной.

—Я здесь. День заканчивается, и я здесь. Там, где хочу быть.

Губы Лейлы были нежными и щедрыми. Она прижалась к нему всем телом, и ее вздох прозвучал, как музыка. Он подхватил и закружил ее по спальне, а ее пальцы гладили его лицо, волосы. В полной темноте они опустились на кровать, лицом друг к другу. Их ноги переплелись. От долгих, страстных поцелуев вскипала кровь. Фокс видел, как блестят в темноте глаза Лейлы, видел изгиб ее шеи, чувствовал нежный напор губ, биение ее сердца.

Она встала на колени и принялась расстегивать на нем рубашку. Потом склонилась, прижалась губами к его груди, прямо напротив сердца. Кончики пальцев впились в его тело, язык скользил по коже, возбуждая и дразня. Нежные поцелуи спустились ниже, к животу, и Лейла, расстегнув пуговицу джинсов, почувствовала, как затрепетали его мышцы.

Она хотела, чтобы он трепетал.

Лейла расстегнула молнию — темноту прорезал резкий, свистящий звук — и спустила джинсы с его узких бедер. Он застонал.

Теперь его телом владела она. Ее губы и руки медленно и неотвратимо погружали его в океан страсти, полностью поглотивший его. А когда кровь вскипела у него в жилах, Лейла отодвинулась. Фокс услышал шелест снимаемой одежды.

—Я хочу тебя кое о чем попросить. — Она наклонилась над ним, и у него пересохло во рту.

—Пожалуй, самое подходящее время просить об одолжении.

Дразнящим движением она коснулась губами его губ, отстранилась. Он обхватил ладонью ее затылок, собираясь снова притянуть к себе, но Лейла взяла его руку и прижала к груди.

—Ты можешь сделать так, чтобы чувствовать то, что чувствую я, когда ты прикасаешься ко мне, когда любишь меня, когда ты во мне? И чтобы я чувствовала то же, что ты? Я хочу разделить это с тобой. Хочу знать, что значит быть вместе.

Дар, подумал Фокс. Полное доверие, с обеих сторон. Он сел на кровати, посмотрел ей прямо в глаза.

—Раскройся, — прошептал он. — Просто раскройся.

Он чувствовал ее волнение, желания и мысли, пятнами света пульсировавшие в ее мозгу. Она хотела быть желанной, любимой. Им. Ладони Лейлы скользнули по его спине, и он почувствовал ее наслаждение, ее согласие. Ощутил, как прижимаются друг к другу тела, как бьются сердца.

Потом опустил ее на постель, поцеловал долгим, страстным поцелуем. И сам раскрылся перед ней.

Сначала это было похоже на вздох. Восхитительно, подумала она. Восхитительно. Ее охватило волнение. Она повернула голову, подставляя губам Фокса шею — почувствовала его желание.

У нее перехватило дыхание и замерло сердце, когда губы Фокса сомкнулись на ее груди. Чувства захлестнули ее. Она трепетала от каждого нового ощущения, проникавшего внутрь, окружавшего ее. Его руки, его кожа, его губы, ее вкус. Их желания сплелись в один клубок. Это было похоже на свободное падение, на прыжок в пустоту.

Неутолимая страсть, его или ее, заставляла их отчаянно кататься по кровати, пробуждая все новые и новые необузданные желания. Его руки стали настойчивее, отвечая на невысказанные фантазии. Еще, еще, еще. Наслаждение ширилось и разрасталось, затем взорвалось ослепительной вспышкой.

Ее ногти и зубы впивались в него, а когда его плоть погрузилась в нее, Лейла словно обезумела под напором их обоюдной страсти.

—Останься со мной, останься со мной. — Она в отчаянии обвила его ногами, словно приковывая к себе, почувствовав, что он приближается к разрядке.

Наслаждение, этот обоюдоострый меч, было неумолимо, словно смерть. Они вместе сжали рукоять клинка.

Она вбирала в себя его тело, мысли, душу, пока все вокруг не исчезло...

Фокс лежал ничком на кровати; голова кружилась, дыхание с шумом вырывалось из груди. У него не было сил даже спросить, как она, не говоря уже о том, чтобы установить мысленную связь и самому убедиться, что все в порядке.

Он словно распался на части и никак не мог собрать разлетевшиеся осколки. Мысли путались. Фокс даже не был уверен, его это мысли или эхо мыслей Лейлы.

Прошло несколько минут, и Фокс понял, что просто умирает от жажды.

—Воды, — прохрипел он.

—Боже. Пожалуйста.

Он перекатился, нечаянно задев Лейлу, лежавшую поперек кровати.

—Прости.

Застонав, он спустил ноги на пол и поковылял на кухню. Лампочка в холодильнике показалась ему ярче солнца. Прикрыв одной рукой глаза, Фокс принялся ощупывать полки, ища бутылку воды.

Крепко зажмурившись, чтобы защитить глаза от света, он выпил половину прямо перед холодильником. Почувствовал облегчение, слегка приоткрыл глаза, схватил вторую бутылку и вернулся в спальню.

Лейла даже не шевельнулась.

—Ты как? Может, я...

—Воды. — Ее рука взметнулась вверх. — Воды.

Фокс открыл бутылку, затем просунул руку под голову Лейлы, приподнял. Опираясь на него, она пила с такой же жадностью, как и он.

—У тебя звенит в ушах? — спросила она. — У меня звенит. И мне кажется, я ослепла.

Он усадил ее, подложил под спину подушки, потом включил ночник.

Вскрикнув, Лейла прикрыла рукой глаза.

—Ага. Я не ослепла, но теперь могу. — Она осторожно раздвинула пальцы. — Ты когда-нибудь...

—Нет. Такое со мной впервые. — Ноги еще дрожали, и Фокс опустился на кровать. Зря, подумал он, потому что хотел видеть ее всю. — Потрясающе.

—Потрясающе — это слишком слабо сказано. В нашем языке нет такого слова, чтобы это описать. Нужно изобрести новое. Не думаю, что мы выдержим такое каждый раз.

—Оставим для особых случаев.

Лейла улыбнулась и, почувствовав, что силы возвращаются к ней, выпрямилась и положила голову ему на плечо.

—Скоро «день древонасаждения». Думаю, это как раз особый случай.

Засмеявшись, Фокс потерся щекой о ее щеку. «Я люблю тебя», — подумал он, но не стал произносить это вслух.

Фокс уехал на встречу с клиентом, и Лейла воспользовалась свободным временем, чтобы после обеда заняться третьим дневником Энн. Вопреки их надеждам там не оказалось заклинания, формулы или подробной инструкции, объясняющей, как убить древнего демона. Лейла решила, что Дент просто не открыл любимой женщине ответ на этот вопрос. Сибил придерживалась иной точки зрения. Если Энн знала ответ, то должна была понимать: оружие против Твисса может быть ослабленно или вообще потерять эффективность, если о нем просто рассказать.

Для Лейлы это звучало слишком загадочно и немного раздражало; поэтому она потратила довольно много времени, пытаясь читать между строк дневника. Результатом стали разочарование и головная боль. Почему люди не выражаются прямо? Она предпочитает пошаговые указания. И если посчастливится их найти, применить и добиться успеха, она обязательно запишет эти инструкции — на тот случай, если будущие поколения столкнутся с похожей проблемой.
—Приди ко мне, Энн, — прошептала Лейла. — Приди ко мне и поговори. Расскажи. И тогда мы все вернемся к нормальной жизни.

Едва она успела произнести эти слова, как послышался скрип открывающейся входной двери. Она вскочила. В приемную вошел Брайан О'Делл.

—Привет, Лейла. Извини, если напугал.

—Нет, нет. Немного. Просто я никого не ждала. Фокса после обеда не будет.

—Ага. Понятно. — Брайан сунул руки в карманы, покачался на пятках. — Я был в городе и решил заглянуть.

—Наверное, он вернется не раньше шести. Если нужно что-то передать...

—Нет. Ничего важного. Знаешь, раз уж я тут, давай взгляну. — Он махнул в сторону кухни. — Фокс просил перестелить пол и кое-что починить. Я просто измерю. Хочешь кофе или что-нибудь еще?

Лейла склонила голову набок.

—А как вы будете измерять без рулетки?

—Да. Точно. Забыл в машине.

—Мистер О'Делл, Фокс просил вас зайти сюда сегодня после обеда?

—Ну... Его же нет.

—Совершенно верно. — Отец, как и сын, не умеет лгать, подумала Лейла. — Значит, он просил прийти и проверить, что со мной все в порядке. Я бы не догадалась, если бы пару часов назад не приходила ваша жена с дюжиной яиц. Что наводит меня на мысль о няньках.

Ухмыльнувшись, Брайан почесал голову.

—Сдаюсь. Фокс не хочет, чтобы ты оставалась одна. И я его не осуждаю. — Он опустился в кресло для посетителей. — Надеюсь, ты не будешь его за это ругать.

—Нет, — вздохнула Лейла и тоже села. — Так или иначе, мы все беспокоимся друг о друге. Но у меня в кармане сотовый телефон с запрограммированными кнопками быстрого набора. Мистер О'Делл...

—Брайан.

—Брайан. Как вы справляетесь? Помня о том, что произошло, и понимая, что может случиться с Фоксом.

—Знаешь, мне было девятнадцать, когда родилась Сейдж. — Жестом человека, устраивавшегося надолго, он закинул ногу на ногу. — Джо — восемнадцать. Двое детей, думавших, что все знают и все умеют. Но когда у тебя появляется ребенок, мир сильно меняется. Вот уже тридцать три года во мне живет беспокойство. — Он улыбнулся. — Думаю, это чувство только усилилось, когда на свет появился Фокс. Честно? Меня приводит в ярость, что этот ублюдок лишил Фокса детства. В тот день, когда ему исполнилось десять, домой пришел уже не маленький мальчик. Он изменился навсегда.

—Фокс рассказал, что произошло? Утром, когда вернулся от Языческого камня?

—Я тешу себя мыслью, что мы правильно воспитывали детей, но одну вещь я знаю точно. Они всегда знали, что могут рассказать нам обо всем. Фокс лгал, когда говорил, что они поставят палатку у Кэла на заднем дворе, но мы с Джо знали правду.

—Что он собирается провести ночь в лесу?

—Мы понимали, что это для него приключение, и не мешали. В противном случае он все равно нашел бы способ обойти запрет. Птицы должны научиться летать. И помешать этому невозможно, как бы ни хотелось удержать их в безопасном гнезде.

Брайан умолк, и Лейла видела, что он вспоминает. Интересно, подумала она, какие чувства испытываешь, когда перед твоими глазами проходит жизнь другого человека. Любимого человека.

—Он вернулся домой вместе с Гейджем, — продолжил Брайан. — По их виду сразу стало ясно: что-то изменилось. Они рассказали, и все действительно изменилось. Мы с Джо хотели уехать. Продать ферму и уехать. Но Фоксу нужно было остаться. Прошла неделя, и мы решили, что все закончилось. Более того, мы поняли, что Фоксу нужно быть здесь, с Кэлом и Гейджем.

—Вы уже три раза видели, как он бросает вызов злу. Теперь опять. Думаю, нужно обладать огромным мужеством, чтобы смириться с тем, что делает Фокс. Не пытаться его остановить.

Улыбка Брайана была легкой и светлой.

—Это не мужество, а вера. Я полностью доверяю Фоксу. Он лучший из известных мне людей.

Брайан сидел, пока Лейла не закрыла контору, потом настоял, чтобы отвезти ее домой. Лучший из людей. Самая высокая оценка, какую только отец может дать сыну, думала она, поднимаясь по ступенькам крыльца. Лейла прошла наверх, чтобы вернуть дневник Энн.

Куин сидела за письменным столом, вперив мрачный взгляд в монитор.

—Как дела?

—Погано. Пора заканчивать статью, а я никак не могу сосредоточиться.

—Извини. Пойду вниз, не буду тебе мешать.

—Нет. Черт. — Она резко повернулась. — Не стоило браться за эту дурацкую статью, но мне нужны деньги. Мы тут поспорили о кровавом ритуале, о подходящих словах, и Сибил немного разозлилась.

—Где она?

—В своей комнате — вероятно, у меня слишком громкие мысли. — Куин махнула рукой. — У нас так всегда бывает, когда мы слишком долго вместе над чем-нибудь работаем. Только Сибил переживает сильнее. Хочу печенья. — Она подперла кулаком щеку. — Целый пакет миланского печенья. Проклятье. — Куин взяла со стола яблоко, с хрустом откусила.

—Что тут смешного? У тебя улыбка до ушей.

—Точно. Улыбаюсь я потому, что вернулась домой и застала тебя в дурном настроении, мечтающей о печенье, а Сибил — укрывшейся у себя в комнате. Это так нормально.

Фыркнув, Куин снова откусила яблоко.

—Моя мама прислала образцы ткани для платьев подружек невесты. Цвета фуксии. Это тоже нормально, оптимистичная ты наша?

—Я бы надела платье цвета фуксии, если нужно. Но только по принуждению.

Голубые глаза Куин широко раскрылись. Она улыбнулась, не переставая жевать.

—Сибил не идет такой цвет. Если она будет ко мне придираться, я заставлю ее надеть это платье. Знаешь что? Нам нужно немного развеяться. А то сплошная работа, никаких развлечений. Завтра едем выбирать мне свадебное платье.

—Серьезно?

—Серьезно.

—Я уж думала, ты не предложишь. Просто сгораю от нетерпения. Где...

Дверь в комнату открылась. На пороге стояла Сибил. Лейла повернулась к ней.

—Завтра мы едем в магазин за свадебным платьем для Куин.

—Хорошо. Очень хорошо. — Сибил прислонилась к косяку и окинула подруг внимательным взглядом. — Это можно назвать ритуалом — белая магия, чисто женская. Только не стоит забывать о символах. Белый цвет символизирует непорочность, вуаль — подчинение...

—Не забудем, — перебила ее Куин. — Я без колебаний отброшу свои феминистские взгляды и проголосую за настоящее свадебное платье. Смирюсь.

—Хорошо. В любом случае... — Сибил рассеянно откинула за спину густую массу волос. — Это женский ритуал. Возможно, он уравновесит то, на что нам предстоит решиться в ближайшие две недели. Кровавая магия.

Закончив дела, Фокс поехал прямо к Лейле. Увидев его на дорожке, она открыла дверь — волосы развеваются на ветру, губы изогнулись в счастливой улыбке. Разве не такую картину он мечтал видеть каждый день, возвращаясь вечером домой?
Закончив дела, Фокс поехал прямо к Лейле. Увидев его на дорожке, она открыла дверь — волосы развеваются на ветру, губы изогнулись в счастливой улыбке. Разве не такую картину он мечтал видеть каждый день, возвращаясь вечером домой?

—Привет. — Фокс наклонился, поцеловал ее в губы, потом удивленно отстранился, заметив ее рассеянность. — Может, повторим?

—Прости. Я отвлеклась. — Лейла схватила его за отвороты куртки, притянула к себе и поцеловала.

—Я именно об этом. — Фокс заметил, что глаза ее не улыбаются. — Что случилось?

—Ты получил сообщение по голосовой почте.

—Приехать сюда, как только освобожусь. Я освободился.

—Мы в гостиной. Дело в том... Сибил считает, что нашла кровавый ритуал.

—Ну вот, будет для всех развлечение. — Нахмурившись, Фокс провел пальцем по ее щеке. — В чем проблема?

—Она... Ждет тебя, чтобы объяснить вам троим сразу.

—Как бы то ни было, тебя это не слишком обрадовало.

—Кое-какие из возможных последствий не дают повода для радости. — Лейла сжала его руку. — Лучше тебе услышать самому. Но сначала... Я должна сказать тебе что-то еще.

—Ладно.

—Фокс. — Ее пальцы крепче стиснули его ладонь, словно в поисках опоры. — Давай присядем на минутку.

Они опустились на ступеньки крыльца, выходившего на тихую улочку. Лейла сложила руки на коленях, что было одним из явных признаков волнения.

—Плохие новости? — спросил Фокс.

—Не знаю. Не представляю, как ты отреагируешь. — Она поджала губы. — Я скажу, а ты можешь сразу не отвечать. Наверное, тебе нужно время, чтобы привыкнуть, осознать. Карли тоже была связана со всем этим. Она потомок Эстер Дейл.

Словно удар в солнечное сплетение. Мысли путались, и Фокс спросил первое, что пришло в голову:

—Откуда ты знаешь?

—Я попросила Сибил... — Лейла умолкла, потом снова посмотрела ему в лицо. — Понимаешь, Фокс, это не могло быть случайностью. Должна была существовать причина — Карли заразилась безумием так быстро, так... сильно. Поэтому я попросила Сибил, и она нашла.

—Почему ты мне ничего не сказала?

—Я не была уверена и не хотела тебя зря расстраивать, если подозрения не подтвердятся. И... Надо было тебе сказать, — согласилась она. — Прости.

—Нет. — Голова перестала кружиться, боль стихла. Лейла хотела защитить его, пока предположение не стало фактом, и он на ее месте поступил бы точно так же. — Я понимаю. Сибил изучила родословную Карли?

—Да. Сегодня сказала мне, что связь подтвердилась. Если хочешь, узнай подробности у нее.

Фокс покачал головой.

—Я не знаю, — продолжила она, — станет ли тебе от этого легче, тяжелее или ничего не изменится. Но считаю, что ты должен знать.

—Она была частью всего этого, — тихо произнес он. — Всегда.

—Твисс использовал связь — использовал и тебя, и ее. Я тебе сочувствую. Мне очень жаль, но никакие твои действия — или бездействие — не могли ничего изменить.

—Не уверен, но теперь точно ничего не изменишь. Может быть, именно поэтому мы с Карли нашли друг друга. Но потом каждый делал свой выбор, который привел к тому, чем все закончилось. Другой выбор мог бы привести к другому результату. Нам не дано знать.

Помолчав, Фокс накрыл ладонью руку Лейлы.

—Я всегда буду вспоминать о Карли с грустью и чувством вины. Ничего не поделаешь. Но хотя бы буду знать, почему так случилось. Я не мог этого понять, Лейла, и это не давало мне покоя.

—Твисс отнял ее, чтобы причинить тебе боль. И получил такую возможность только потому, что в ней текла его кровь. А еще потому...

—Продолжай.

—Мне кажется, она до конца не поверила. Или поверила недостаточно, чтобы испугаться, уехать, убежать. Это всего лишь предположение, и, возможно, я перехожу границы, но...

—Нет, — тихо ответил он. — Ты абсолютно права. Карли не поверила даже собственным глазам. — Фокс поднял свободную руку и посмотрел на чистую, без шрамов, ладонь. — Сказала то, что, по ее мнению, я хотел услышать, пообещала остаться на ферме, не собираясь держать слово. Она была скептиком, и с этим ничего не поделаешь.

Он сжал пальцы в кулак, опустил руку. И впервые за семь лет почувствовал облегчение.

—Я не подумал о связи. Хитро. Ты правильно сделала, что мне рассказала. — Он взял Лейлу за руки, и их пальцы переплелись. — Нам лучше быть откровенными друг с другом, даже если это нелегко.

—И еще кое-что, прежде чем мы войдем. Если я дам тебе обещание... если ты попросишь меня что-то сделать или не делать и я пообещаю, то сдержу слово.

Фокс молча поднес ее руки к губам.

—И поверю всему, что ты мне скажешь. Пойдем.

Прошлое не изменишь, подумал Фокс. Остается лишь сделать выводы на будущее. Но можно ценить настоящее, держаться за него. Лейла — вот его настоящее. И люди, собравшиеся в этом доме. Они нужны друг другу. Чего еще можно желать?

Он устроился на своем обычном месте, на полу рядом с Лэмпом. Атмосфера была напряженной — в ней чувствовались волнение и страх. Источником эмоций служили женщины. Кэл и Гейдж излучали любопытство и нетерпение.

—Что происходит? Давайте начнем.

Слово взяла Сибил.

—Я говорила со многими людьми, которых знаю и которым в основном верю. О кровавом ритуале, который мог бы снова соединить три осколка амулета из гелиотропа, оставшегося от Дента. Мы считаем, что пришла пора действовать. Хотя многие предположения основаны на домыслах, на отрывочной информации.

—До сих пор три осколка не принесли нам пользы, — заметил Гейдж.

—А откуда вы знаете? — парировала Сибил. — Вполне возможно, что именно эти три осколка и определяют ваши способности — дар видеть настоящее, прошлое и будущее, самоисцеление. Не исключено, что когда камень снова станет целым, эти способности исчезнут. А без них вы станете уязвимыми для Твисса.

—Если их не соединить, — возразил Кэл, — они так и останутся тремя кусками камня неизвестного назначения. Мы договорились попробовать. И пробовали. Если ты нашла другой способ, это будет следующей попыткой.

—Кровавый ритуал — это могущественная и опасная магия. Мы уже имеем дело с могущественной и опасной силой. И должны осознать возможные последствия. Каждый. И дать согласие, потому что участвовать в ритуале должны все — иначе он утратит силу. Я хочу, чтобы вы все это поняли.

—Ясно, — Гейдж пожал плечами. — Кэлу, возможно, придется найти свои очки, а мы трое начнем простужаться.

—Не стоит превращать все в шутку. — Сибил повернулась к нему. — Есть шанс лишиться гораздо большего. Возможно, магия обратится против нас самих. Вы уже видели нечто подобное. Кровь, огонь, камень на камне не остается. И все живое погибает. Ваша кровь освободила демона. Мы должны понимать, что этот ритуал может освободить зверя пострашнее.
—Не стоит превращать все в шутку. — Сибил повернулась к нему. — Есть шанс лишиться гораздо большего. Возможно, магия обратится против нас самих. Вы уже видели нечто подобное. Кровь, огонь, камень на камне не остается. И все живое погибает. Ваша кровь освободила демона. Мы должны понимать, что этот ритуал может освободить зверя пострашнее.

—Невозможно поджарить яичницу, не разбив яиц.

—Гейдж прав, — кивнул Фокс. — Либо рискнем, либо будем сидеть, сложа руки. Либо мы верим Энн Хоукинс, либо нет. Время пришло — так она сказала Кэлу. Эта Седмица решающая, а камень — целый — может стать нашим оружием. Я ей верю. Она пожертвовала своим счастьем с Дентом, и в результате этой жертвы появились мы. Один из трех. Три в одном. Если нужно, мы пойдем по этому пути.

—Но есть еще трое. Куин, Лейла и я. Наша кровь разбавлена — если можно так выразиться — кровью демона.

—И кровью невинной жертвы. — Лейла сидела, сложив руки на коленях, словно держала какой-то хрупкий предмет. — Эстер Дейл не была воплощением зла. Невинная кровь. А ты говорила, Сибил, что невинная кровь — важный элемент ритуала.

—Так мне сказали, — Сибил вздехнула. — И еще предупреждали, что невинность может быть использована для усиления демона. То есть ритуал, о котором мы ведем речь, может сыграть роль катализатора. На этом месте кровавый ритуал изменил трех маленьких мальчиков. Такое может повториться и с нами. — Она посмотрела на Лейлу и Куин. — То, что было разбавлено, дремало или просто подавлялось нашей личностью, теперь может проснуться.

—Никогда! — с жаром воскликнула Куин. — Не только потому, что рога и сдвоенные копыта нынче не в моде. — Она проигнорировала раздраженное восклицание Сибил. — Мы просто этого не допустим. Ты слишком упряма, Сибил, и не позволишь, чтобы какая-то маленькая часть ДНК демона командовала тобой. А ты бы ни о чем не подозревала. Не спорь. Никто не знает тебя лучше, чем я. Если нужно проголосовать, то мы сами сделаем выбор. Что бы нас ни ждало, победа или поражение, ты тут ни при чем. Ты просто вестник.

—Вы должны понять, что последствия могут быть очень серьезными.

—А если все удастся, — возразил Кэл, — то это станет очередным шагом к спасению человеческих жизней. К победе.

—Скорее всего, мы прольем немного крови. И все останется прежним. В любом случае, это риск, — прибавил Гейдж. — Мне нравится рисковать. Я — за.

—Кто-нибудь возражает? — Куин обвела взглядом комнату. — Это серьезный шаг.

—Пора приступать.

—Не так быстро, храбрец, — Сибил повернулась к Гейджу. — Ритуал довольно прост, но требует соблюдения процедуры. Все шестеро — мальчик, девочка, мальчик, девочка, попеременно, как на званом обеде — должны образовать круг. На священной земле возле Языческого камня. Надеюсь, Кэл, у тебя сохранился нож, которым ты пользовался в прошлый раз.

—Бойскаутский нож? Конечно.

—А как же иначе. — Куин потянулась к нему и поцеловала в щеку.

—Он нам понадобится. Я составила список необходимого. Кроме того, нужно придумать заклинание. Мы должны дождаться полнолуния и начать ритуал за полчаса до полуночи, а закончить через полчаса после полуночи.

—Боже правый.

—Ритуал требует соблюдения правил, — цыкнула она на Гейджа. — Уважения и, черт побери, веры. Полная луна дает свет, в буквальном и переносном смысле. Полчаса до полуночи считается временем добрых сил, а полчаса после полуночи — злых. Самые подходящие время и место. Именно они дают нам шанс. У нас две недели на подготовку и устранение препятствий — или чтобы бросить это дело к чертовой матери. А пока... — Она посмотрела на пустой бокал. — У меня закончилось вино.

Воспользовавшись моментом, Гейдж выскользнул вслед за Сибил на кухню.

—Что тебя пугает?

—Не знаю. — Она налила себе полный бокал каберне. — Возможно, смерть и проклятие.

—Тебя не так легко напугать. Сплюнь.

Пригубив вино, Сибил повернулась к нему.

—Ты не единственный, кто видит будущие события.

—И что ты видишь на этот раз?

—Я вижу смерть лучшей подруги и женщины, которую я люблю и уважаю. Вижу, как умирают мужчины, которые любят их и пытаются спасти. Вижу твою смерть среди крови и огня. А я остаюсь жива. Почему? Все погибают, а я живу.

—Больше похоже на нервы, чем на предвидение.

—Как правило, я не склонна к самокопанию. Но у видения есть и положительные моменты. Ритуал помог. Я видела гелиотроп — целый, на Языческом камне, при свете луны, которая казалась ярче солнца.

Она тяжело вздохнула.

—Я не хочу уходить с той поляны одна. Сделай мне одолжение. Не умирай.

—Сделаю, что смогу.
19

У крыльца, при свете нарастающей луны Лейла поцеловала Фокса на прощание. Легкое прикосновение губ вылилось в поцелуй, нежный и чарующий, как воздух ночи.

—Я могу остаться, — шепнул Фокс, но Лейла лишь крепче прижалась к нему.

—Сибил нервничает, Куин расстроена. Цапаются друг с другом. Им требуется рефери.

—Могу остаться. — Он игриво прикусил ее нижнюю губу. — В качестве поддержки.

—Тогда я буду отвлекаться. Хотя уже отвлеклась. — Застонав, она отстранилась. — Кроме того, я подозреваю, что ты собираешься к Кэлу. Вам троим нужно все обсудить.

—Ты чувствуешь. — Он провел ладонями по плечам Лейлы. — Ты уже готова использовать свой дар.

—Не в этом дело.

—Нет. Я видел. И теперь вижу.

Ничто не могло доставить ей большего удовольствия, чем этот небрежный, маленький знак доверия.

—Пора сделать следующий шаг. Кстати, на завтра я хочу взять выходной.

—Хорошо.

—И только-то? Не спрашиваешь, зачем и кто, черт возьми, останется в конторе?

—В детстве три или четыре раза в год — не больше — мы имели право прогулять уроки. Просто говорили: завтра я не хочу в школу. И этого было достаточно. Не нужно было притворяться больным, чтобы выторговать свободный день. Думаю, это применимо и к работе.

Лейла прижалась к нему, обняла за талию.

—У меня потрясающий начальник. Даже присылает родителей, чтобы они присмотрели за мной, пока его нет в конторе.

Фокс поморщился.

—Наверное, я уже говорил...

—Все нормально. На самом деле даже хорошо. Я с удовольствием поболтала с твоей матерью, с отцом — он меня очаровал, потому что у вас одинаковые улыбки.

—Главное оружие в арсенале соблазнения О'Деллов. Никогда не подводит.

Рассмеявшись, она отстранилась.

—Прежде чем ты уйдешь, мне нужно тебе кое-что сказать. Я уже давно об этом думала, но сегодня, во время разговора с твоим отцом, до меня дошло. Почему я так долго тянула? И как это могло произойти? Так уж случилось.
—О чем ты?

—Я тебя люблю, — выдохнула Лейла. — Я тебя люблю, Фокс. Ты самый лучший из всех, кого я знаю.

Он не нашелся что ответить — чувства переполняли его. Она сказала, что любит его, и от ее улыбки эти слова засверкали в темноте. Потом притянула к себе, прижалась лбом к его лбу и замерла. Она со мной, подумал Фокс. Все остальное неважно.

Затем он запрокинул ее голову, покрыл поцелуями лоб, щеки, губы.

—Ты говоришь мне это и отправляешь домой?

Она снова рассмеялась.

—Боюсь, что да.

—Может, зайдешь ко мне на часок? Или на два. — Его поцелуи становились все настойчивее. — А лучше на три.

—Я бы хотела, но...

Она уже начала поддаваться — в конце концов, что такое час или два, когда любишь, — но в дверях появился Гейдж.

—Извини. — Он посмотрел на Фокса, вскинул голову. Потом кивнул.

—Как вы умудряетесь разговаривать без слов? — воскликнула Лейла, провожая взглядом Гейджа, направлявшегося к своей машине.

—Наверное, все дело в том, что мы знаем друг друга с рождения. Я еду с ним. — Фокс погладил ее по щеке. — Завтра ночью.

—Да. Завтра ночью.

—Я тебя люблю. — Он снова поцеловал ее. — Проклятье. Мне нужно идти. Завтра, — повторил он.

Чувства переполняли его и, направляясь к машине, он не заметил темное облако, закрывшее луну.

Пусть Куин сама выберет магазин для новобрачных, решила Лейла. Войдя в очаровательный трехэтажный дом в викторианском стиле с великолепным садом, она не пожалела ни об одной минуте двухчасового путешествия. Наметанный глаз Лейлы отмечал все детали — цвета, расположение примерочных, декор, удобные банкетки, приятный свет. И товар. Витрины с платьями, туфлями, шляпками, бельем — все это было оформлено с такой фантазией, что Лейле казалось, будто она попала внутрь свадебного торта, пышного и элегантного.

—Слишком большой выбор. Слишком. Я теряюсь. — Куин сжала руку Сибил.

—Не торопись. У нас в запасе целый день. Боже, никогда не видала столько белого сразу. Настоящая метель из тюля, зимний лес из чесучи.

—А еще слоновая кость, беж, шампань, небеленое полотно, — подхватила Лейла. — Пожалуй, Куин, твоей коже лучше пойдет белое. Можешь примерить.

—Смотри. Думаешь... это подойдет? — Куин сжала пальцами горло. — Боже, почему я так волнуюсь?

—Потому что ты в первый раз выходишь замуж.

Рассмеявшись, Куин ткнула Сибил локтем.

—Умолкни. Ладно. — Она сделала глубокий вдох. — Натали приготовит примерочную, — она обращалась к продавщице. — Я примерю то, что она подобрала. Только каждая из нас выберет хотя бы одно платье. И мы должны пообещать, что будем откровенны. Если платье мне не идет, так и говорите. Все расходимся. В примерочной, через двадцать минут.

—Ты сразу поймешь, что оно твое, как только увидишь себя в нем. Так всегда бывает.

Лейла разглядывала кружева, шелк, бисер. Изучала крой и воротники. Пока она рассматривала платье, представляя, как будет выглядеть в нем Куин, к ней подошла Натали.

Шапка черных с проседью волос удивительно шла ее мальчишескому лицу. Дополняли картину маленькие очки в черной оправе. Лейла подумала, что Натали специально выбрала строгий черный костюм, чтобы он контрастировал с платьями, а не сливался с ними.

—Куин готова, но не хочет начинать без вас. Для начала мы выбрали шесть платьев.

—Добавьте к ним и это.

—Конечно, я распоряжусь.

—Давно вы в этом бизнесе?

—Мы с компаньоном открыли магазин четыре года назад. До переезда я несколько лет заведовала магазином для новобрачных в Нью-Йорке.

—Правда? Где?

—В верхнем Ист-Сайде.

—Чудесное место. Одна моя подруга несколько лет назад покупала там платье. Я живу... жила... — Интересно, как будет правильно, подумала Лейла. — В Нью-Йорке. Заведовала бутиком в центре. Называется «Урбания».

—Я знаю этот магазин, — улыбнулась Натали. — Мир тесен.

—Точно. А можно спросить, почему вы уехали из Нью-Йорка?

—Понимаете, мы с подругой обсуждали это не один год. Мы дружим еще с колледжа. Она нашла это место, позвонила и сказала: «Нат, вот оно». Сначала я подумала, что она сошла с ума. Потом, что я сошла с ума. Но она оказалась права. — Натали склонила голову набок. — Вы знаете, что чувствуешь, когда находишь клиентке именно то, что она хочет? Ее лицо, голос...

—Знаю.

—Умножайте на три, когда это ваш магазин. Проводить вас в примерочную?

—Да, спасибо.

В просторном помещении с огромным трюмо и стульями с вышивкой на сиденьях их ждал чай в изящных фарфоровых чашках. На подносе разложено тонкое, как лист бумаги, печенье, воздух насыщен ароматом розовых лилий и белых роз.

Лейла села и принялась прихлебывать чай, пока Куин примеряла выбранные платья.

—Неплохо. — Поджав губы, Сибил рассматривала вертевшуюся перед зеркалом Куин. — Но слишком вычурное для тебя. Слишком... — Она взмахнула рукой. — Пышное, — нужное слово, наконец, нашлось.

—Мне нравится бисер. Все так и сверкает.

—Нет, — вынесла вердикт Лейла, и Куин вздохнула.

—Следующее.

—Лучше, — решила Сибил. — И вовсе не потому, что его выбирала я. Но в качестве главного платья твоей жизни все равно не пойдет, слишком строгое — на мой взгляд, не хватает веселья.

—Но я в нем такая элегантная. — Куин повернулась и сияющими глазами принялась разглядывать свое отражение в трех зеркалах. — Почти... как королева. Лейла?

—С твоим ростом и фигурой его можно носить. Классический силуэт. Не пойдет.

—Но... — Куин вздохнула; губы ее дрогнули.

Еще два отвергнутых платья, и Куин решила сделать перерыв. Прямо в бюстгальтере и трусиках она села пить чай.

—Может, нам сбежать? Поедем с Кэлом в Лас-Вегас, и нас обвенчает двойник Элвиса Пресли. Вот будет весело.

—Твоя мать тебя убьет, — напомнила Сибил, разломила тонкое печенье надвое и протянула половинку Куин. — Вместе с Франни, — прибавила она, имея в виду мать Кэла.

—Наверное, я просто не создана для свадебных платьев. А если попробовать платье для коктейля? Вовсе не обязательно так уж придерживаться традиций. — Она поставила чашку и наугад выбрала одно из платьев. — В этой юбке у меня, наверное, будет огромный зад. — Куин виновато посмотрела на Лейлу. — Извини. Это ты выбирала.

—Важно то, что выберешь ты. Это рюши — называется юбка в сборку, — пояснила Лейла.

—А можно устроить неформальную свадьбу и вечеринку на заднем дворе. Все это просто ловушки, — говорила она Сибил, пока Лейла помогала ей надевать платье. — Я люблю Кэла. Хочу выйти за него замуж. Хочу, чтобы этот день стал символом того, что мы значим друг для друга, и наших общих достижений. Я хочу, чтобы он символизировал нашу преданность друг другу, наше счастье — и хочу отметить его потрясающей вечеринкой. Черт возьми, если вы все будете там, плевать мне на платье.
Лейла отступила, и Куин повернулась к зеркалу.

—О, боже.

Затаив дыхание, она рассматривала свое отражение. Лиф без бретелек в форме сердца открывал сильные, загорелые руки и плечи, сверкал бусинами из граненого стекла. Юбка спускалась с тонкой талии мягкими складками расшитой бисером тафты.

Куин кончиками пальцев осторожно тронула юбку.

—Сиб?

—Черт. — Сибил смахнула слезу. — Не думала, что так растрогаюсь. Господи, Куин, оно великолепно. Ты — само совершенство.

—Пожалуйста, скажи, что у меня в нем не большой зад. Солги, если нужно.

—У тебя потрясающий зад. Черт, мне нужен носовой платок.

—Помните, что я говорила о ловушках и о том, что мне плевать на платье? Забудьте. — Куин зажмурилась и скрестила пальцы. — Что скажешь, Лейла?

—Мне ничего не нужно говорить. Сама знаешь, что оно твое.

Весна пришла в Холлоу зеленью ив, отражавшихся в пруду парка, а в лесу и вдоль дорог цвели багряник и дикий кизил. Дни удлинились и стали теплее, дразня приближающимся летом.

С приходом весны дома засверкали свежей краской, в садах началось буйное цветение. Загудели газонокосилки, и воздух наполнился ароматом свежескошенной травы. Дети играли в бейсбол, мужчины чистили решетки для барбекю.

Но весной усилились ночные кошмары.

Фокс проснулся в холодном лоту. Он еще чувствовал запах крови и дыма, перед глазами мелькали обугленные тела проклятых и несчастных. Горло саднило от криков, он кричал во сне. Бежал, вспомнил Фокс. Он бежал. Легкие жгло огнем, сердце бешено колотилось. Во сне он бежал по пустынным улицам Холлоу мимо горящих домов, хотел догнать Лейлу, прежде чем...

Он протянул руку. Лейлы рядом не было.

Фокс выпрыгнул из кровати и, натянув на ходу трусы, бросился из спальни. Окликая Лейлу, он уже знал — еще до того, как увидел открытую дверь, — куда ее завел собственный сон.

Он выскочил за дверь, в холодную весеннюю ночь, и побежал, в точности как во сне. Босые ноги шлепали по плитке, асфальту, траве, словно в каком-то безумном танце. Зловонный дым стлался по безлюдным улицам, щипал глаза, обжигал горло. Все дома вокруг были охвачены ревущим пламенем. Обман, повторял себе Фокс. Огонь — это иллюзия, но опасность реальна. Жар проникал под кожу, нагревал тротуарную плитку, обжигавшую ноги, но Фокс все бежал.

При виде Лейлы, бредущей среди языков пламени, сердце его замерло. Она скользила сквозь дым, и безумные отсветы огня плясали на ее теле. Фокс окликнул ее, но она не остановилась, не оглянулась. Он схватил ее, повернул к себе и увидел пустые глаза.

—Лейла! — Фокс встряхнул ее. — Очнись. Что ты делаешь?

—Я проклята. — Она почти пропела эти слова и улыбнулась безумной улыбкой. — Мы все прокляты.

—Пойдем. Пойдем домой.

—Нет. Нет. Я мать смерти.

—Лейла. Ты Лейла. — Он пытался проникнуть в ее замутненный разум, но увидел там лишь безумие Эстер. — Очнись. — Подавив приступ паники, он крепче сжал ее плечи. — Очнись, Лейла. — Она пыталась вырваться, но Фокс сцепил руки за ее спиной. — Я люблю тебя, Лейла, я люблю тебя. — Крепко обняв ее, он пытался вытеснить любовью все остальные чувства — страх, ярость, боль.

Лейла вдруг обмякла в его руках, по ее телу пробежала дрожь.

—Фокс.

—Все хорошо. Это иллюзия. Я держу тебя. Я настоящий. Понимаешь?

—Да. Мысли путаются. Мы спим?

—Уже нет. Мы возвращаемся. Домой. — Повернувшись, Фокс крепко обнял ее за талию.

По языкам пламени скользил мальчишка — так обычный ребенок катается на скейтборде. Весело и радостно, с развевающимися по ветру волосами. Фокса захлестнула волна ярости, и он приготовился к прыжку.

—Не надо. — Голос Лейлы звучал хрипло, но она всей тяжестью повисла на Фоксе. — Ему только это и нужно. Он хочет нас разделить. Когда мы вместе, когда держимся друг за друга, то становимся сильнее.

Одному смерть, другому жизнь. Я выпью твою кровь, парень, потом сделаю ребенка твой суке.

—Нет! — Теперь Лейла сцепила руки на шее Фокса, удерживая его. Попыталась проникнуть мыслью в его мозг. Здесь мы не можем победить. Останься со мной. Ты должен остаться со мной.— Не бросай меня, — вслух сказала она.

Это было унизительно — уходить, пытаясь не обращать внимания на оскорбления мальчишки. Идти к дому, пока он описывал круги, завывая и дразня, катаясь на языках пламени. По мере того как они приближались к дому, огонь исчезал. Когда они поднялись по лестнице в квартиру Фокса, ночь снова стала ясной и холодной; в воздухе остался лишь легкий запах серы.

—Ты замерзла. Ложись в постель.

—Нет, мне нужно присесть. — Обессиленная, Лейла опустилась в кресло; ее била дрожь. — Как ты меня нашел?

—Увидел сон. Я бежал по городу сквозь огонь, дым, развалины. — Пытаясь согреть ее, Фокс сдернул с дивана сшитое матерью покрывало и укутал голые ноги Лейлы. — В парк, к пруду. Но во сне я опоздал. Когда я вытащил тебя из воды, ты была уже мертва.

Лейла взяла его за руки — такие же холодные, как ее.

—Я должна тебе рассказать. Это было похоже на тот сон в Нью-Йорке, когда мне снилось, что он меня насилует. Я была Эстер, а он меня насиловал. Я хотела положить этому конец. Собиралась убить себя, утопиться. То есть не я, а Эстер. Я не могла ее остановить. Он завладел моим разумом.

—Все уже прошло.

—Он стал сильнее. Ты это чувствуешь. Знаешь. Послушай, Фокс, Твисс едва не заставил меня покончить с собой. Если он способен на такое, если мы — Куин, Сибил и я — не защищены, значит, мы можем навредить вам. Он хочет, чтобы я тебя убила.

—Нет.

—Черт, а что, если бы он заставил меня пойти на кухню, взять нож и вонзить тебе в сердце? Если он способен завладевать нашим разумом во сне, значит...

—Если бы он мог заставить тебя убить, то давно бы это сделал. Я бы уже давно лежал с ножом в сердце, а ты на дне пруда. Его главная цель — уничтожать меня, Кэла и Гейджа. В тебе течет его кровь и кровь Эстер, и он использует Эстер против тебя. У тебя же логический ум, Лейла. Это логично.

Лейла кивнула. Несмотря на все ее усилия, на глазах выступили слезы.

—Он меня изнасиловал. Я знаю, что не меня, понимаю, что это иллюзия, но я чувствовала. Он был во мне, Фокс.

Она разрыдалась, и Фокс обнял ее, усадил к себе на колени. Черт, здесь недостаточно темно, подумал он, раскачиваясь и пытаясь успокоить ее.

—Я не могла кричать, — прошептала она, прижимаясь щекой к его плечу. — Не могла сопротивляться. А потом мне стало все равно. То есть не мне, а Эстер. Она просто хотела, чтобы все закончилось.

—Хочешь, я позвоню Куин или Сибил? Может, тебе...

—Нет. Нет.

—Твисс использовал шок, боль, травму, чтобы подавить твою волю. — Фокс погладил ее по волосам. — Мы этого больше не допустим. Я не позволю ему прикоснуться к тебе. — Он приподнял ее голову, пальцами смахнул слезы со щек. — Клянусь Лейла, больше он к тебе не прикоснется — чего бы мне это ни стоило.
—Хочешь, я позвоню Куин или Сибил? Может, тебе...

—Нет. Нет.

—Твисс использовал шок, боль, травму, чтобы подавить твою волю. — Фокс погладил ее по волосам. — Мы этого больше не допустим. Я не позволю ему прикоснуться к тебе. — Он приподнял ее голову, пальцами смахнул слезы со щек. — Клянусь Лейла, больше он к тебе не прикоснется — чего бы мне это ни стоило.

—Ты нашел меня раньше, чем я очнулась. — Она снова опустила голову ему на плечо, закрыла глаза. — Мы должны его остановить.

—Через несколько дней сделаем следующий шаг. Не для того мы через все это прошли, чтобы проиграть. И мы прикончим ублюдка с твоей помощью. Ты поможешь разделаться с ним.

—Я хочу, чтобы он страдал, — голос ее окреп, — кричал, как я кричала во сне. — Лейла открыла глаза, и взгляд их был ясен. — И я хочу найти способ, чтобы он не смог проникать к нам в голову. Вроде того, как чеснок отпугивает вампиров. Хоть это и звучит глупо.

—Довольно разумно, на мой взгляд. Может, нашему специалисту удастся что-то раскопать.

—Может. Мне нужно принять душ. Тоже глупо, но...

—Вовсе не глупо.

—Поговори со мной, пока я буду в душе? Просто поговори.

—Конечно.

Она оставила дверь открытой, и Фокс прислонился к косяку.

—Скоро утро, — заметил он. — У меня есть свежие яйца с фермы, подарок матери. — Переключись на нормальные вещи, приказал себе Фокс. Это необходимо им обоим. — Могу сделать омлет. Я еще ни разу тебе не готовил.

—Кажется, открыл пару банок с супом, когда мы в метель застряли у Кэла.

—Ах да, значит, готовил. Все равно сделаю омлет. Будет считаться бонусом.

—Когда мы ходили к Языческому камню, Твисс не был так силен, как теперь.

—Верно.

—Он становится сильнее.

—Мы тоже. Я так тебя люблю, что даже готов приготовить тебе омлет, и от этого невозможно не стать сильнее.

Лейла закрыла глада, подставив лицо под горячие струи. Она почувствовала себя чистой, и дело вовсе не в воде и мыле. Это все Фокс.

—Еще никто не демонстрировал мне свою любовь при помощи омлета. Мне нравится.

—Будешь хорошо себя вести, возможно, получишь мой известный всей округе сандвич с беконом, латуком и томатами.

Она выключила воду и потянулась за полотенцем.

—Не уверена, что достойна такой чести.

—Ну-ну. — Он с улыбкой посмотрел на нее. — Можешь мне поверить. А еще я могу поджарить рогалик, если у меня будет стимул.

Она остановилась у двери.

—У тебя есть рогалик?

—В данный момент нет, но пекарня откроется через час.

Она рассмеялась — господи, какое облегчение слышать ее смех, — проскользнула мимо него и достала из шкафа халат.

—В Нью-Йорке полно превосходных пекарен, — заявил Фокс. — Город рогаликов. А поскольку я люблю хорошую выпечку и вкусные рогалики, то подумал, что осенью могу вступить в тамошнюю коллегию адвокатов.

Лейла повернулась к нему, затягивая пояс халата.

—Коллегию адвокатов?

—Большинство юридических фирм неохотно приглашают партнеров, не состоящих в коллегии. Срок субаренды твоей квартиры истекает в августе. Может, ты захочешь остаться тут до сентября, когда должны пожениться Кэл и Куин. Или найдешь себе новую квартиру. У тебя еще куча времени.

Лейла не шевелилась, пристально вглядываясь в его лицо.

—Ты хочешь переехать в Нью-Йорк?

—Я хочу быть с тобой. Неважно, где.

—Здесь твой дом. Твоя практика.

—Я тебя люблю. Мы ведь с этим разобрались, правда? — Он шагнул к ней. — И выяснили, что ты меня тоже любишь. Так?

—Да.

—А влюбленные обычно хотят жить вместе. Ты хочешь быть со мной, Лейла?

—Да. Да. Хочу.

—Вот и ладно. — Фокс ласково поцеловал ее. — Пойду готовить омлет.

Этим же утром Фокс сидел в кабинете Кэла, поглаживая ногой спину Лэмпа. Гейдж мерил шагами комнату. Фокс знал, что ему тут не нравится, но ничего не поделаешь. Здесь удобно и безопасно. И, главное, Фокс дал себе клятву, что до полнолуния не отпустит от себя Лейлу.

—Должа быть причина, почему Твисс выбрал именно ее. Чертов насильник.

—Зная причину, мы сможем его остановить, — кивнул Кэл. — Может, она — самое слабое звено. Я имею в виду, что остальные давно знакомы. Куин и Сибил дружат еще с колледжа. А с Лейлой мы все познакомились только в феврале.

—Или этот ублюдок просто бросает жребий. — Гейдж выглянул в окно, не увидел ничего интересного, двинулся дальше. — Больше ни у кого не проявилось никаких признаков безумия.

—Нет, тут другое. Люди во время Седмицы ведут себя не так. Изнасилование происходит только во сне. А потом нечто вроде приступа лунатизма. Она копирует Эстер Дейл. Есть много способов убить себя — не мне вам объяснять. Но тут желание утопиться в открытом водоеме. Как Эстер. Может, в этом все дело.

—Пока все не закончится, один из нас должен ночевать в доме. Даже если Лейла будет у тебя, Фокс, с этой ночи мы не оставляем их одних.

—Именно к этому я и клоню. Исполнив танец при луне, займемся этим подробнее. Нужно найти способ это прекратить, защитить ее — всех.

—Послезавтра, — пробормотал Гейдж. — Слава богу. Кому-нибудь удалось выпытать подробности у мадам Вольтер?

Губы Кэла растянулись в улыбке.

—В общем, нет. Если Куин что-то и знает, то молчит. Говорит только, что Сибил занимается тонкой настройкой. А потом отвлекает меня своим телом, что не так-то трудно.

—Она сочиняет текст. — В ответ на презрительное фырканье Гейджа Фокс поднял руку. — Послушай, мы уже пытались, разными способами, но ничего не вышло. Предоставь это дело даме. Пусть попробует.

—Дама беспокоится, что мы все можем умереть. Или пятеро из шести.

—Лучше излишнее беспокойство, чем самонадеянность, — решил Фокс. — Она расставит все точки над i. Умная женщина. Кроме того, она любит Куин. Лейла тоже, но Сибил и Куин настолько близки, что ближе не бывает.

Фокс встал.

—Мне нужно возвращаться в контору. Кстати, я подумываю о том, чтобы после вашей с Куин свадьбы перебраться в Нью-Йорк.

—Господи, еще один с крючком в губе. — Гейдж покачал головой. — Или с кольцом в носу.

—Попробуй поймай меня. Родственникам я еще ничего не говорил. Всему свое время. — Фокс вглядывался в лицо Гейджа. — Но решил, что вам нужно знать. Думаю подождать до Седмицы, потом выставлю дом на продажу. За него можно получить справедливую цену, а рынок довольно стабилен, так что...

—Неисправимый оптимист. Ты прекрасно знаешь, братишка, что к четырнадцатому июля дом превратится в груду развалин.

Фокс молча показал Гейджу средний палец.

—В любом случае, Кэл, это может заинтересовать тебя или твоего отца. Если хочешь, как-нибудь поговорим о цифрах.
Фокс молча показал Гейджу средний палец.

—В любом случае, Кэл, это может заинтересовать тебя или твоего отца. Если хочешь, как-нибудь поговорим о цифрах.

—Серьезный шаг, Фокс, — медленно произнес Кэл. — У тебя здесь не только корни, но и практика.

—Не все могут тут жить. Например, ты, — Фокс повернулся к Гейджу.

—Я не могу.

—Но ты возвращаешься, всегда возвращаешься. Я тоже буду. — Фокс повернул руку, демонстрируя шрам, пресекавший запястье. — Ничто его не сотрет. Ничто. Черт возьми, Нью-Йорк всего в четырех часах езды отсюда. Я постоянно гонял туда-сюда по пятьдесят девятому шоссе, пока учился на юридическом факультете. Это...

—Когда был с Карли.

—Да, — кивнул Фокс и посмотрел на Кэла. — Теперь все по-другому. Мне еще нужно кое-что выяснить, прощупать, прикинуть. А пока у меня адвокатская практика в городе. Сегодня ночью я могу подежурить в доме, — прибавил он, направляясь к двери. — Но настаиваю, чтобы дамам подключили спортивный канал.

Когда Фокс ушел, Гейдж присел на угол письменного стола Кэла.

—Ему чертовски не хочется уезжать.

—Да.

—Но он все равно уедет и найдет способ, как все уладить. Этого у О'Деллов не отнимешь. Умения все уладить.

—Он пытался с Карли. Не знаю, возможно ли это было, но Фокс пытался. Тем не менее он прав. С Лейлой все по-другому. Фокс все уладит, и мне это не нравится. Мне не нравится, что я не смогу каждый день видеть его дурацкое лицо.

—Не расстраивайся. Через пару дней пятеро из шести могут быть мертвы.

—Спасибо. Утешил.

—Всегда рад помочь. — Гейдж встал. — У меня есть кое-какие дела. Потом заскочу к тебе.

Он уже шел к выходу и в дверях столкнулся со своим отцом. Оба замерли, словно натолкнулись на стену. Кэл нерешительно встал из-за стола.

—Билл... Ты не посмотришь вытяжку в гриль-баре? Я спущусь через минуту.

Щеки Билла, раскрасневшиеся от подъема по лестнице, побледнели.

—Гейдж...

—Нет. — В голосе Гейджа не отражалось никаких эмоций. — Нам не о чем говорить. — Он вышел.

Кэл принялся растирать внезапно затекшую шею. Билл посмотрел на него виноватым взглядом.

—Э... Что там нужно посмотреть?

—Вытяжку в баре. Что-то стала шуметь. Можешь не тропиться.

Оставшись один, Кэл опустился в кресло, прижал пальцы к глазам. Его друзья — братья — выбрали непростой путь. Ему ничего не оставалось, как последовать за ними. Куда бы ни привел этот путь.
Нора Робертс