За бугры

1

Пока псковичи там республику в брани
о смердах теряли, державная воля
и хватка московского государя
росла и по мере признания крепла.
Обширные земли, которые вдвое
и вчетверо превосходили пределы
Руси, принудительно-добровольно
её неотъемлемой частью вдруг стали.
В течении нескольких лет планомерно
под руку Москвы отошли и присягу
Ивану Васильевичу на верность
удельные княжества все подтвердили.
Рождалась держава под зорким приглядом
московского князя, а в перспективе –
Российское Государство, ещё не
Империя, но не улус и не ханство.
Пятнадцатый век как-никак посвящён был
строительству нового русского дома
на новых началах и с новым размахом
широкой души на русских просторах.
Не то чтобы рек и лесов не хватало
кому-то у нас и не то чтобы хищный
инстинкт пробудился нежданно, а просто
подумали думу и так порешили.
Пора уже собственный дом нам построить
на месте развалин, да чтобы был терем
высокий, чтоб выше дерев, чтоб шире
озёр и серебристее солнышка в реках!


2

Пока ещё звёзды с небес не упали
на землю и ангелы не вострубили
вселенский отбой, практичность Ивана
Васильевича не знала покоя.
Правителем будучи дальновидным
и мудрым, Иван параллельно со Псковом
и Новгородом тянулся к Сибири
за всеми сокрытыми там благами.
Давно уже был обнаружен искомый
проход в Эльдорадо, давно уж за Камень
ходили отчаянные воеводы
с ватагами ищущих приключений.
Великую Пермь и Югру при Иване
Васильевиче включили почтенно
в его полный титул, и далее в оном
они оставались, покуда был титул.
Практически одновременно пополнен
был перечень Тверью и Вяткой, а следом
Закамье и Зауралье примкнули
к разросшимся вширь московским пределам.
Торговые люди возили пушнину
по всем европейским и азиатским
богатым дворам и придворкам в обмен на
отсутствующее тогда ещё злато.
Отселе история наша приемлет
без всяких ремарок и оговорок
достоинство истинного государства
на зло, паранойю и зависть европам.


3

Размером как многие страны Европы
и больше, раскинулись по Приуралью
уделы промышленников и филантропов
всея Руси – Строгановых именитых.
Закладывали заводы и солеварни
по Каме-реке, где позже возникли
районные центры, куда собирали
отвсюду охочих переселенцев.
Прельщали крестьян и ремесленников длинным
рублём осваивать новые земли
подальше от центра, где люди могли бы
вздохнуть посвободнее в частном хозяйстве.
Помимо налоговой льготы полезным
смягчением стала возможность заняться
беспошлинным торгом купцам и офеням
в империи строгановских предприятий.
Одно омрачало их счастье – набеги
враждебных племён, которые, к слову
сказать, вообще-то законно считали
своим население этих угодий.
Сибирские ханы как будто сначала
признали зависимость от Москвы, но
потом передумали, видно, и снова
набеги возобновили наивно.
И Строгановым также законно
пришлось защищать города от упрямых
вогулов путём привлечения к ниве
войны своевольных казацких отрядов.


4

Гуляли с размахом по Волге и Дону
ватаги лихих удальцов, но приспела
пора им исправить их облик разбойный
на более благоприятный и славный.
Не ясно, царю или Строгановым первым
пришла эта мысль на ум – чтобы за Камень
Ермак Тимофеевич пошёл бы в обмен на
прощение всех учинённых им козней.
Все стороны вроде бы не в накладе
остались – Ермак, Строгановы и Грозный
себе по отдельности, а в результате
стране послужили все совокупно.
Махнули по чарке, и с песней задорно
пустилась по Чусве ватага на стругах
вверх по причудливым горным узорам
тихой реки в Сибирское царство.
Далее вниз по Туре без натуги
сплавились всем своим флотом казацким
и подошли, разбивая попутно
орды татар, под стены Искера.
Город в руках Ермака оказался
только всего лишь на малое время
и возвратился татарам назад со
всей завоёванной прежде землицей.
Но ненадолго! Так уж издревле
было, что там, где успела пролиться
русская кровь, там враг непременно
будет повержен мечом повергающим.

5

…Буря ревела, во мраке летали
молнии, гром и ветра беспрерывно
в дебрях шумели и бушевали
на берегу Иртыша рокового.
Небо могильной плитою накрыло
спящих людей на чёрном и мокром
брюхе земли, скулившей надрывно
от преизбытка небесных осадков.
«Спите, станичники, – так под покровом
ночи Ермак размышлял, – а назавтра
снова вас в бой поведу на врагов во
имя царя, на славу иль гибель!»
Смерть презирает бесстрашный казак, но
ныне голодной она не покинет
столь долгожданную жертву под знаком
ожесточённой борьбы тьмы и света.
Гнусный Кучум подполз по змеиным
тропам к шатру, и свершилось злодейство
в дебрях угрюмых, что стали могилой
на берегу Иртыша рокового.
Только успели слегка оглядеться
по сторонам наши первопроходцы
в новых краях, как всё-таки бегством
вскоре пришлось им оттуда спасаться.
Как бы там ни было, первый не комом
блин получился – Сибирское царство
было исхожено в скорости вплоть до
местностей, края земли достигающих.
    

6

При Годунове уже зазывали
громко глашатаи по городам и
весям охочих людей за Камень
службу нести да возделывать землю.
С радостью шли на призыв из дворянских
бедных семей удальцы посмелее
да попроворнее, шли без оглядки
буйные головы разных сословий.
Шли кто и крыши своей не имели
над удалой головой, но способны
не замечать всевозможных лишений
на неизведанных мегапространствах.
Эта страна становилась особым
местом для ссылки, в которую страстно
многие неприкаянные особы
жаждали вдруг угодить непременно.
Видно, отчаянные энтузиасты
только и были готовы в то время
преодолеть саму первозданность
и отчуждение дикой природы.
Воля с неволей сплетались рельефно
в ходе хозяйственной обработки
северной почвы, но воля при этом
преобладала в сибирских украйнах.
Сказывалась отдалённость от зорких
глаз государевых слуг на бескрайних
поприщах, за голубым горизонтом
вдаль, ввысь, вширь и въузь убегающих.

   
7

Шли по глубоким снегам, по болотам
конно, на лыжах, на мокроступах
многие вёрсты навстречу вольготной
жизни всё дальше и дальше, и дальше.
Еле держась на питании скудном
в снежных пещерах, вперёд поспешали
землепроходцы пройти по беспутью
сквозь буреломы и круговерти.
Шли по нехоженым тропам бесстрашно
и проходили могучие реки
по многотрудным маршрутам, где раньше
разве что дикие звери бродили.
Шли, закрепляясь по ходу на редких
зимних стоянках, и там городишки
строили, или остроги, а первым
городом выпало быть там Тюмени.
Год не прошёл как Тобольск заложили
рядом с Искером (Сибирью), а следом
Томск основали, двигаясь ближе
к солнцу, к Восточному океану.
Так, шаг за шагом, почти незаметно
в тысяча шестьсот тридцать девятом
вышли к Охотскому морю, а веком
позже расхаживали по Курилам.
Между Чукоткой тогда и Аляской
невозмутимо прошёл по проливу
Витус Иванович Беринг. И сказка
сделалась подлинной былью. In brevi.