Расставанье

   Закончив рассказ, я сидел, прислонившись к крупу гнедого, прикрыв глаза, как вздрогнул от неожиданности. Айк выражал бурную радость от встречи со мной, упершись лапами мне в грудь; он лизнул в правую щеку, порывался ещё, но я схватил его за голову и прижался к ней своей - а он повизгивал, чуть ли не подвывая.
   Было понятно: Лина взяла его из прошлого и подбросила мне.
   Айк порывался продолжить нежности, тыкаясь мне в лицо, но я отпихнул его со словами:
  - Иди, познакомься со своей благодетельницей - это благодаря ей... - но не успел договорить, как услышал: Карр!  И сразу понял: на левом плече у меня сидит Ворон. Он перелетел ко мне с дерева, растущего рядом, - что, конечно, тоже проделка Лины.
    Это было излишне, и я дал команду Ворону перелететь на плечо Лины. Даже слегка подбросил его. Но Ворон сел на круп кобылы. Та лишь повела ушами. Ворон опустил клюв в её гриву, но я дал мысленную команду и он, опустив клюв в волосы Лины, начал поисковые работы уже там.
    Лине это не понравилось, и она, поглаживая Айка, перебросила Ворона обратно.
    Я подбросил его ещё выше, со словами: лети - не то твоя подруга будет беспокоиться. Ворон взмыл ввысь и испарился в воздухе.
    У Айка хватало нежности на двоих. Он снова тыкался мордой  мне в лицо, потом возвращался к Лине. Он догадался, что мы близки и смотрел на неё влюбленными глазами. Но вел себя скромно,  не был доминантным, как с первой хозяйкой.
    Я чуть просветил Лину:
  - Лин! У немецких овчарок предки - северные волки. У них сохранился стайный инстинкт, и они выстраиваются по ранжиру – по иерархической лестнице. Даже живя в семье, среди людей, они, при первой возможности, стремятся стать вожаком. Но позволять это нельзя. Первая хозяйка Айка допустила, чтобы он стал главным, а потом настрадалась. И я порой давал команду, а он, шельмец, видите ли, занят: поднимает ногу у кустика. Немного, но по-своему. А вид такой невиновный, как у ягнца – вот какой он.
  - Наверху, у деревьев, твой кот и его друг, - сказала Лина.
  - Как? Ты и их пригласила сюда? Но Белый Клык погиб 7 лет назад, а кот пропал, когда я был на операции в диспансере. Он ушел, так как не захотел жить с теми, кому я разрешил работать и добывать золото на своем полигоне.
  - Сейчас они из того времени, когда у вас все было нормально. Это до твоей встречи с Мариной. Тогда Белый Клык ещё был жив.
  - Значит, ты прочитала о них в моей книге?
  - Не только прочитала, но и просмотрела некоторые сюжеты. В частности про то, как Белый Клык, подрастая, таскал молоденького кота за холку.
  - А тот лапой, лапой его по морде... – как же, помню, - сказал я, улыбнувшись.
    Когда на конях, в сопровождении Айка, мы поднялись наверх, то увидели полную идиллию. Белый Клык дремал, опустив морду на какой-то деревянный настил, а кот спал, прижав голову к морде своего друга.
    Рядом росло высокое цветущее дерево, которое стволом и листьями походило на ясень, но, присмотревшись, я понял: это пробковое дерево - бархат амурский. Я знал только то, что у него  целебные ягоды.
    Белый Клык поднял голову и задержал взгляд на мне. В нем была умиротворенность - он, разумеется, был рад встрече со своим другом, котом, но на нас реагировал довольно равнодушно. Волк в нем нередко брал верх над собакой.
    Айк теперь побаивался этой парочки и, делая вид, что не замечает их, интересовался большой бабочкой, которая неспешно пролетала мимо. Оно и понятно. Эта парочка, вдвоем, пожалуй, справится и с матерым волком. Особенно, если кот с загривка начнет выдирать тому глаза. Они привязаны друг к другу с детства. Их дружба, похоже, покрепче иной любви. Не дадут в обиду себя, и всегда постоят друг за друга. Такая привязанность напоминает отношение матери к ребенку – самый прочный, понятный и простой вид любви.
  - «Руссишь культуришь!». Как это понять? - спросил я у Лины, показывая на фазаньи перья, рассыпанные на настиле.
  - Они живут и в реальном времени, которое немного впереди, - там им нужна пища. Я немного задержала их в прошлом, чтобы ты мог полюбоваться на них. Фазанов много, - на них здесь никто не охотится. Белый Клык восполнил пробел. Позаботился и о своем друге.
  - Кот всему предпочитает мойву.
  - Фазанье мясо ему тоже понравилось. Они побудут здесь - это на пользу фазаньему царству - их здесь развелось непомерно много. Некоторые больны и ослабли. Белый Клык со своим другом слегка оздоровят их. Я прослежу за ними.

    Пока закончу воспоминания, хотя рассказал не обо всем.
    О новых встречах с Линой и с её Наставником расскажу в следующей книге, если дело дойдет до неё. Я, немного рисуясь, даже кокетничая, сказал Лине, что после смерти не хотел бы оказаться в таком месте, каким его рисуют евангелисты и вообще - представители разных конфессий. Мол, пусть они сами, там, за забором, нюхают цветочки. Мол, тогда уж лучше Небытие.
    Мне было грустно расставаться с Линой, поэтому вся эта полудетская рисовка.
    Лина, улыбнувшись, успокоила меня, сказав, что выбор велик, но об этом говорить пока рано.
    Вот так всегда: перспективы радужные, но ничего конкретного. «Это прямо издевательство какое-то!» – иронизировал я в уме. Лина, услышав мои мысли, посмотрела ласково, как на ребенка.
    Но я нашел повод, чтобы ещё побыть с ней. Попросил  показать, как выглядит со стороны вся Объективная Вселенная.
    Вид  меня очень впечатлил, хотя наша Галактика, с парой сотен миллиардов звезд, практически не была видна. Её можно было увидеть лишь с громадным количеством галактик, соседствующих с ней. На просторах всей Вселенной все это множество выглядело маленькой светлой точкой. А у самой Вселенной было сходство с пчелиными сотами, была симметрия и красота.
    Лина посмотрела на меня, и, чуть прищурив глаза, сказала:
  - Вселенная, в которой вы живете, с её парой сотен миллиардов галактик, ничтожна по сравнению с Большой Вселенной. Она многолика, для вас невидима и недоступна, и в ней неизвестные вам законы. Вам её даже трудно представить, не то, что познать.
    Известный герой сказал - «этого не может быть, потому что не может быть никогда». К тому же, в уголках губ Лины блуждала странная улыбка.
    Все-таки сложные натуры женщины, в целом и Лина. Понять их сложно. Почему мужчины легче понимают друг друга? Психологи считают, что мужчины многие тысячелетия присматривались друг к другу, в ожидании подвоха. А женщины? С ними в основном связаны приятные воспоминания - мужчины не ждут от них подлостей, хотя такое случается. Здесь же… - но я прекратил рассуждать на эту тему, так как возникла картина необычайной красоты!
    Она была величественна, чувствовалась симметрия устремленных ввысь пиков. В одном из самых высоких, я снова усмотрел схожесть с золотым самородком, который сравнивал со статуей Свободы, и, одновременно, с рождением богини красоты и любви. Ко всему этому, добавилась музыка Вселенной.
   Эта мелодия вызвала новую волну нежности к Лине. Возможно, именно этого Лина и добивалась, показывая Большую Вселенную. На этой волне, вложив частицу своей души, я снова вручил Лине букетик фиалок, и выдал на прощанье, экспромтом, еще один стих:

        Твой мир прекрасен и нескучен -
        В нем будто непрерывный фейерверк.
        Мой - менее благополучен:
        Притворством жив и  низ, и самый верх.
        Друг друга все достойны, право,    
        В сознанье всех забавный лабиринт:
        Боясь открыто выходить на ринг -
        Твердят о кем-то данном Праве.
         Поняв суетность Мира, тленность,
         От суеты сует сбежал я в глушь,
         И, в окружений заскорузлых душ,
         Мир стал казаться  просветленным.
          Немногим в жизни был угоден,
          Но не скулил - противен тот мотив,
          Теперь, пред «Небом», голову склонив,
          По-прежнему душой свободен.
           С тобой мне каждый миг чудесен,
           Твоя улыбка может мир согреть.
           Цветок космея! Взор прелестный!
           Как хорошо в глаза твои смотреть!
           Был в жизни много раз беспечен,
           Грехи меня не тянут за собой -
           Всегда готов я кануть в Вечность
           Схватившись вместе за руки с тобой.
           Дружил с Тацитом в Древнем мире,
           Искал себя в других мирах.
           Амура, в любовных играх,
           Меня пронзила не одна стрела.
            Все это в памяти моей, теперь,
            Свирели сердца не играют.
            Фиалок запах не соврет, проверь -
            С тобой лишь сердце замирает.
            Оскар Уайльд мне был примером,
            Но «Звездный мальчик» - с детских снов.
            Теперь же, - в Красоту поверив,
            Я верю в вечную Любовь!
            В Гармонию я тоже верю:
            С энтузиазмом готов поверить
            В Симметрию, что правит «Мессой».
            Определимся с датой встречи,
            И, волей «Неба», будем вместе,
          - На всю оставшуюся Вечность!