Монтень, Ларошфуко и Довлатов

Я предпочитаю быть один, но рядом с кем-то…

В разговоре с женщиной есть один болезненный момент. Ты приводишь факты, доводы, аргументы. Ты взываешь к логике и здравому смыслу. И неожиданно обнаруживаешь, что ей противен сам звук твоего голоса.

Не так связывают любовь, дружба, уважение, как общая ненависть к чему-нибудь.

Порядочный человек – это тот, кто делает гадости без удовольствия.

Большинство людей считает неразрешимыми те проблемы, решение которых мало их устраивает.

Окружающие любят не честных, а добрых. Не смелых, а чутких. Не принципиальных, а снисходительных. Иначе говоря — беспринципных.

Человек привык себя спрашивать: кто я? Там ученый, американец, шофер, еврей, иммигрант… А надо бы всё время себя спрашивать: не говно ли я?

Не деньги привлекают женщин. Не автомобили и не драгоценности. Не рестораны и дорогая одежда. Не могущество, богатство и элегантность. А то, что сделало человека могущественным, богатым и элегантным. Сила, которой наделены одни и полностью лишены другие.

Всю жизнь я дул в подзорную трубу и удивлялся, что нету музыки. А потом внимательно глядел в тромбон и удивлялся, что ни хрена не видно.

Единственная честная дорога — это путь ошибок, разочарований и надежд.

Чего другого, а вот одиночества хватает. Деньги, скажем, у меня быстро кончаются, одиночество — никогда…

Это безумие — жить с мужчиной, который не уходит только потому, что ленится…

Я шел и думал — мир охвачен безумием. Безумие становится нормой. Норма вызывает ощущение чуда.

Знаешь, что главное в жизни? Главное то, что жизнь одна. Прошла минута, и конец. Другой не будет…

Чем безнадежнее цель, тем глубже эмоции.

На чужом языке мы теряем восемьдесят процентов своей личности. Мы утрачиваем способность шутить, иронизировать. Одно это приводит меня в ужас.

Нет, как известно, равенства в браке. Преимущество всегда на стороне того, кто меньше любит. Если это можно считать преимуществом.

Дочку мы почти не воспитывали, только любили.

Бог дал мне то, о чем я всю жизнь его просил. Он сделал меня рядовым литератором. Став им я убедился, что претендую на большее. Но было поздно. У Бога добавок не просят.

Нет большей трагедии для мужчины, чем полное отсутствие характера!

Я давно уже не разделяю людей на положительных и отрицательных. А литературных героев — тем более. Кроме того, я не уверен, что в жизни за преступлением неизбежно следует раскаяние, а за подвигом — блаженство. Мы есть то, чем себя ощущаем.

Я думаю, у любви вообще нет размеров. Есть только — да или нет.

Человек человеку — всё, что угодно… В зависимости от стечения обстоятельств.

Нормально идти в гости, когда зовут. Ужасно идти в гости, когда не зовут. Однако самое лучшее — это когда зовут, а ты не идешь.

Семья — это если по звуку угадываешь, кто именно моется в душе.


До предела сжатые довлатовские мысли, отлитые в безупречную литературную форму, очень близки по житейской мудрости, философичности, по концентрированности наблюдений и логичности выводов - "Максимам" Ларошфуко и "Опытам" Монтеня, однако Сергей Донатович, выйдя за рамки привычно сформулированных сентенций, привнёс в свои цитаты фирменный юмор, настоянный на крепкой и терпкой грусти, на отчаянном оптимизме, близком к депрессии, на парадоксальностях и нелепостях жизни, в результате чего получилась отменного качества и литературного вкуса "настойка": чистейшей слезы первого, наикрепчайшего хмельного выгона!
Этакий универсальный, многокомпонентный эликсир сбалансированного свойства, удерживающий как от чрезмерной эйфории, так и от отчаянья.