Крик на рассвете

Мамочка рожала долго и трудно.

Чуть ли не всю ночь врачи пытались помочь роженице, но ребятёнок сопротивлялся изо всех своих внутриутробных сил. О никак не хотел покидать тёплый и ласковый мамин животик, в котором ему было так комфортно и сытно. Но людей мало интересовали его предпочтения и желания, они хлопотали над уставшей женщиной, раз за разом заставляя её тужиться, делали максимум из того, что делают в таких случаях акушеры. И вот, наконец, часа в 4 утра, когда за окном уже изрядно посветлело, ребёнок покинул материнскую утробу. Мамочка обессиленно откинулась на столе, облегчённо вздохнула, но тут же забеспокоилась – младенчик молчал.

Пацан (а это был мальчик) смотрел на внезапно открывшийся перед ним новый мир ошалевшими глазами и ничего не понимал. В его мозгу, ещё не избавившемся до конца от знаний прошлых жизней, непрерывно звенело: «Что за хрень происходит?!» Он попытался было возмутиться, вытянул тельце, дёрнул ножкой (он потом всю жизнь будет дёргать этой ногой в минуты особо сильных волнений), хотел было оттолкнуть державшую его на руках медсестру, но с ужасом понял, что тело его не слушается, руки болтаются как переваренные макароны (даже пальцы не сжать в кулак, чтобы звездануть по незнакомой злорадно скалящейся роже!), шея не в силах повернуть сидящую на ней тяжеленную во всех смыслах башку. Да что там шея, он даже словами послать никого не может, потому как все слова одномоментно вылетели из головы!

Теряя последние крупицы предыдущей памяти, ребёнок выпучил глаза, в которых плескалась паника, широко, будто для последнего вздоха,  раззявил рот и заорал так, как больше никогда не орал в своей немалой жизни. Его ор перфоратором впивался в уши находящихся в комнате людей, заполняя собой не только всё пространство роддома, но и, казалось, всего квартала. Пацан орал практически не переставая, лишь изредка вдыхая новую порцию воздуха, то наполняя вопль басовитым взрыком, то визгливо вереща, то истошно рыдая. Он покраснел от натуги, вены на висках вздулись, все попытки его успокоить были тщетны, пока, наконец, его не поднесли к маминой груди.

Ор моментально прекратился. Ребёнок успокоился и умиротворённо зачмокал.

Видимо, парень понял, что мир, в котором существует женская грудь, совсем не плох…